Я заметил высоко в небе черную точку. Минут через пять она увеличилась настолько, что стали заметны широкие крылья, обладатель которых был размером примерно со среднего быка. Я вспомнил рассказы Гаутамы об обитателях саванн. Похоже на то, что это был волкокрыл, свирепый хищник открытых пространств. Он сразу заметил меня на своем участке, как только я вышел из леса и стал хорошо виден сверху. Теперь он неторопясь снижался, уверенный в том, что добыча от него уже не уйдет.

Как и все обитатели Юнхэ, волкокрыл убивал свою жертву не только при помощи гигантских клыков, острых когтей и мощных ударов крыльев, но и посредством своих магических отростков, которыми он обхватывал добычу подобно осминогу и удерживал ее в течении необходимого времени. Из слов Гаутамы я знал, что нужно делать в случае нападения волкокрыла, и надеялся, что Гаутама ничего не упустил в своем рассказе. Выбрав дерево потолще, я встал рядом с ним, спиной к стволу. Я выхватил Ордогот и крепко сжал его в руке, приготовившись к нападению.

Волкокрыл снижался все быстрей, так что через минуту он описывал круги почти над самым деревом, шумно рассекая воздух перепончатыми крыльями, поросшими коротким и жестким мехом. Я уловил в воздухе легкий незнакомый запах, который с приближением хищника превратился в едва выносимое зловоние.

С каждым кругом волкокрыл подбирался к дереву все ближе и ближе, пока не начал задевать своими крыльями развесистую крону. Дерево мешало ему спикировать на меня, сбив с ног своей массой, чтобы уже после этого неспешно прикончить, поэтому волкокрыл изменил свою тактику так, как я и рассчитывал. Он завис на одном месте, словно гигантская колибри. Его крылья бешено молотили воздух, подобно лопастям взлетающего вертолета, удерживая в воздухе огромную тушу, которая медленно приближалась ко мне, ощитинившись клыками и когтями.

Я уловил движение в магической сфере. Невидимые глазу щупальца твари приближались ко мне, готовые обвить и задушить. Но я выдвинул далеко вперед свои магические руки, схватившись с противником вплотную. Волкокрыл был всего лишь зверем, а искусство владения магией зависит от уровня интеллекта, так что несмотря на неравные весовые категории, мне удавалось легко сдерживать магический напор противника.

Невзирая на встреченное сопротивление, волкокрыл продолжал тупо и настойчиво приближаться, в явном намерении пустить в дело оружие поэффективней. Он приблизился ко мне почти вплотную и резко выбросил вперед свою когтистую лапу. Я не ожидал от него такого быстрого движения и увернулся с большим трудом, оставив в крючковатых когтях полоски своей кожи. Тут же последовала следующая молниеносная атака, но уже другой лапой. На этот раз я был готов к выпаду и с силой рубанул по лапе мечом. Она отделилась от тела и шмякнулась в траву, конвульсивно дергаясь. Окрестности огласил ужасный рык, так что у меня затрещали барабанные перепонки. Из культи толстой струей хлынула темная дымящаяся кровь. Полученная рана лишь разъярила волкокрыла, и он вновь набросился на меня с еще большим остервенением.

Я не мог метнуть в противника меч, так как мне приходилось бороться в двух сферах одновременно, раздваивая при этом свое сознание. Выпусти я свой меч из рук, и я уже не смог бы его вернуть, так как я не мог действавать в магической сфере более чем двумя руками, а они сейчас были заняты удержанием магических щупалец волкокрыла. Ослабь я на мгновение свою хватку, как сразу же оказался бы опутанным магической сетью с головы до ног. Сейчас вся надежда была на ближний бой.

Я отразил очередную атаку, слегка повредив вторую лапу хищника. Я заметил, что волкокрыл машет своими крыльями с трудом. По всей видимости, сказывалась усталость и потеря крови. Волкокрыл постепенно снижался, пока его ноги не коснулись травы. Времени у меня оставалось в обрез.

Если бы он приземлился и набросился на меня, твердо стоя на земной поверхности, у меня не осталось бы никаких шансов на победу. Он задавил бы меня своей массой, будучи даже смертельно раненным. И я решился на отчаянный шаг, который в случае неудачи мог стоить мне жизни — я все же метнул Ордогот в волкокрыла, целясь чуть выше того места, где заканчивалась грудная клетка и начиналась шея, в надежде перебить сонную артерию.

Я вложил в бросок всю силу, на которую был способен. На этот раз мне повезло. Мечь вонзился по самую рукоять, а саванна огласилась предсмертным криком монстра.

Мое торжество оказалось несколько преждевременным, так как волкокрыл тажело грохнулся наземь, вскочил на четыре неповрежденные ноги и отчаянно бросился на меня. Я проворно отпрыгнул в сторону, спрятавшись за деревом, и туша волкокрыла с треском ударилась о крепкий ствол, вывернув его с корнем. Дерево повалилось, и меня чувствительно задело массивной ветвью по голове, так что на какой-то миг все в моих глазах потемнело.

К счастью, волкокрыла уже никто не интересовал. Прийдя в себя, я увидел, что его огромная окровавленная туша распласталась возле поверженного дерева, не подавая признаков жизни. Исчезли и магические щупальца, противоборствующие мне ранее. Шатаясь от усталости, я подошел к распростертому телу хищника и, упершись ногой в его шею, с трудом выдернул Ордогот. Из образовавшегося отверствия хлынул поток крови.

Меня трясло от пережитого перенапряжения, и я устало присел на ствол поваленного дерева. Я знал наверняка, что второй такой стычки с волкокрылом мне сегодня не выиграть, и поэтому, отрезав от туши увесистый кусок единственно съедобного хвоста, я устало побрел в сторону ближайшей плотной группы деревьев. Укрывшись под их развесистыми кронами от крылатых хищников, я наломал сушняка и развел костер.

Крепкие когти волкокрыла сорвали с моей руки и правого бока широкие куски кожи, которые болтались как обноски, а вокруг оголенной плоти уже вились насекомые, норовя отложить свои личинки прямо на влажную поверхность мяса. Во время схватки боли я почти не чувствовал, но сейчас все мои движения сопровождались ужасными и мучительными ощущениями. Пока разгоралось пламя, мне пришлось заняться своим лечением. При помощи простейших магических приемов мне довольно быстро удалось справиться с повреждениями, так что когда в костре образовались угли, я уже был совершенно здоров. Костер я развел в надежде, что он предотвратит нападение хищников.

Я приготовил мясо и неспешно поглощал его, анализируя схватку с волкокрылом. Я пришел к выводу, что в тот момент, когда он полоснул меня когтями, я находился на волоске от гибели. В следующий раз мне стоило быть повнимательней.

Наевшись от пуза, я прислонился спиной к дереву и забылся чутким сном. Мне пришлось несколько раз просыпаться и подбрасывать в затухающий костер веток, и, пока я отдыхал, животный мир оставил мою персону в покое. Я видел, как в той стороне, где я оставил лежать тушу волкокрыла, кружат крупные птицы-падальщики, ссорясь между собой за место у стола. Птицы то снижались, то поднимались в воздух, уступая место другим, и поднимались они с заметно большим трудом, чем спускались.

Когда я проснулся в очередной раз, разбуженный каким-то звуком саванны, я понял, что проспал достаточно, и уже наступил следующий день. Я быстро перекусил и, взяв с собой остатки трапезы, отправился в путь.

Около пяти часов я шел по саванне, которая постепенно приобретала очертания безжизненной равнины. Все было спокойно, за время путешествия на меня никто не нападал, и через некоторое время я вышел на местность, где трава почти не росла, не говоря уже о деревьях. Следующие десять-пятнадцать километров я прошел по каменистой пустыне, пока среди камней снова не зазеленела редкая трава.

Под вечер я решил, что за два дневных перехода я удалился от хижины Гаутамы достаточно далеко, чтобы разведать ближайшие окрестности в поисках чего-нибудь интересного при помощи магических средств. Такого рода занятие требовало больших усилий, так что проще было идти пешком, чем перемещаться в пространстве, используя колдовство. Но, перемещаясь в при помощи магии, я был практически незаметен для окружающих и мог выбирать удобное для себя место материализации. Я мог проникать сквозь стены, осматривать окрестности с огромной высоты и как следует изучить то место, где намеревался появиться. Это позволяло избегать ненужных встреч и связанных с ними осложнений.