Подхожу к окнам в пол. Панорама открывала вид на набережную и другие небоскрёбы, расположившиеся рядом. Солнце играло лучами в зеркальных отражениях, пуская зайчики, птицы парили где-то внизу, изредка пролетали хлопья снега — вид завораживал и пугал. От такой высоты ноги тряслись и подгибались коленки, я боялась подходить в плотную к стеклу. Почему-то казалось, стоит опереться на него руками, и оно вывалится вместе со мной в догонку парящим птицам. Закрыв глаза, втягиваю воздух в легкие от волнения. Здесь всё пропахло его особенным запахом. Наслаждаясь этим ароматом, чувствовала спиной его взгляд, как в то воскресение, когда уезжала из его дома. Стою как вкопанная, замотанная в это чёрное пальто, и не могу собрать мысли в кучу и обернуться...
Валентин. Сейчас...
Сменив чистую рубашку, надеваю запонки и расчесываю мокрые волосы. Достаю из шкафа пиджак, при этом стараюсь выглядеть спокойным и уравновешенным. Но всё же понимаю, что находясь с ней поблизости, есть риск порвать чёртовы тормоза и потеряться в ней окончательно.
Бесшумно открываю дверь и на мгновение замираю, затаив дыхание. Я бы наблюдал за ней вечно. Она совсем другая в сравнении с прошлыми безделушками. В ней нет ни капли пафоса и напыщенности, живая, яркая, даже со всей этой грустью на лице, пробуждала во мне интерес раскрывать её внутренние грани. Если бы эта малышка заявилась сюда на рассвете, я бы распластал её на этом окне, заполняя всю собой до краев, встречая новый день с ней под стонами оглушительного оргазма.
Смотрю на этого маленького суслика и губы растягиваются в улыбке. Хочет рассмотреть всё и боится подойти ближе, коленки трясутся. Не выдерживаю затянувшуюся паузу, подхожу неслышно и обхватываю нежно за плечи, прижимая к своей груди. От неожиданности она вздрогнула но не отстранилась. Прикасаюсь губами почти в невесомом поцелуе к её шее, и задыхаюсь от её аромата. Она как наркотик — чистый и мощный. Не возможно отказаться. Её кожа светлая, белоснежная, такая бархатная на ощупь. Покрываю поцелуями шею, зарываясь в затылок лицом, наслаждаясь мягкостью её волос. Она дрожит в моих объятиях, как осиновый лист. Её реакция на меня не оставляет равнодушным, заводит с пол-оборота . Я ликую от этого, ловлю чистейший кайф.
Валерия. Сейчас...
Я влипла. Как же я влипла! Закатила глаза и теряла почву под ногами. Мои наполеоновские планы летят коту под хвост! Сжимаю в кулачках воротник пальто до побледневших костяшек. Снимать его категорически передумала. Даже если сварюсь в этом жарком месте рядом с ним. Мурашки предательски пробирались наружу из под кожи, превращаясь в заметную россыпь. Господи, дай мне пинок, что-бы проснуться, вынырнуть из этого омута! Пока я ещё в состоянии дышать и хотя-бы заикаться.
— Нравится вид из окна, Лера?— волнующе произносит мне на ухо. Я сглатываю, не шевелюсь.— Закрой глаза, Белоснежка, ступай вперёд...со мной.
Он толкает аккуратно меня в спину своим мощным торсом. Словно каменная стена, которая приближается на тебя в закрытом пространстве и ты не в силах себе помочь сдержать её натиск. Мои ноги деревенеют. Я боязно делаю шаг за шагом, приближаясь к пропасти, разделённой лишь зеркальной поверхностью с этой комнатой. Не отпуская моих плеч, подводит к стеклу и останавливается, обжигая мою шею своим дыханием и царапая кожу лёгкой небритостью. Слышу томный смешок...
— Открой глазки, суслик! Выныривай наружу со своей норы...Лера?
Да он что? Издевается? Если я открою глаза у меня случится обморок, в лучшем случае! Не шевелюсь. Валентин цепко берет меня за кулачки и отрывает их от воротника, при этом целуя меня в висок. Прислонив их к стеклу, приказным тоном проговорил:
— Раскрой ладони!
— Не могу...— шепчу еле слышно.
— Ну же! Девочка, сделай это! Уверяю тебя, как бы ты на него не давила, оно будет стоять на месте!
Повинуясь, раскрываю их и как не странно, но холода не ощущаю. Окно теплое внутри, в то время, когда снаружи февральский холод. Мужчина разводит руки в стороны, на ширину плеч, сплетая наши пальцы в замки, прижимаясь к стеклу вместе со мной. Холод прошивает позвоночник.
— Смотри, Лера. То что кажется страшным на первый взгляд, может оказаться незабываемым, в хорошем смысле этого слова! Давай, детка, учись побеждать свои страхи! Я рядом, слышишь?
С силой сжимает мои ладони и прижимается щекой к моей. Набираюсь храбрости и открываю один глаз, за ним...второй. Передать словами то, что я увидела и ощутила с его поддержкой, я не смогу. Мощнейший адреналин! Эмоции зашкаливали. Страх и восторг одновременно. Я как будто взлетела ввысь и наблюдала мир с высоты птичьего полета, ощущая якорь, что крепко застрял во мне, не давая сорваться вниз.
— Ты мне веришь?
— Не совсем...— продолжаю отвечать шепотом, немного путаясь в мыслях.— То есть, я тебя не совсем понимаю, Валентин.
— Тебе не нужно меня понимать. Твоя задача — научиться чувствовать. Все твои проблемы у тебя в голове. Отпусти их, Лера. Просто живи...
Он разворачивает к себе лицом и смотрит в мои изумлённые глаза, при этом сохраняя полный контроль над собой. Этот магнетический взгляд проникает в душу, переворачивая её.
— Мне нужно... знать...— втягиваю резко воздух и выпаливаю на одном дыхании,— ты следишь за мной, с помощью своих знакомых?
— С чего ты это взяла?— смотрит серьёзно, не моргая. Если мне будет нужно, я сам узнаю все, что потребуется. Зачем мне кого-то просить?
— Ты не имеешь права!— выпаливаю резко и шагаю к дивану.
— После той ночи, Валерия, когда ты загибалась от выпитой дряни у меня на руках, ты сама дала его мне, не подозревая об этом. Я не святой, Белоснежка! Я обычный мужчина, которому присуще желать женщину и обладать ею так же, как женщине, присуще отвечать взаимностью этому мужчине!
— И ты меня приписал к таковым?
— Не ври себе! Твоя реакция на меня очень красноречива!
— Да что ты! Я прям кричу: возьми меня — я вся твоя?!
— Ты умоляешь об этом молча. Твое тело предательски противоречит твоему разуму!
— Ложь!
— Да ну?
Делает пару резких шагов и сгребает меня в охапку.
— Я докажу тебе что ты не права. И если я ошибаюсь, ты уберешься от сюда восвояси, и можешь преспокойно жить дальше, без меня, как и до этого жила — беззаботно и праведно!
— Отпусти, ты — сексуальный маньяк!
— Ты недотраханная истеричка!
Не выдерживаю оскорбление, вырывая руку, даю хлесткую пощечину. Взамен он сгребает мои уложенные волосы на затылке и резко сжимает их с силой, удерживая мою голову, накрывая мои губы в неистовом поцелуе. Как озверевший, сминал их своим ртом, прикусывая поочерёдно, доводя до сладкой боли. Тяжело дыша мне в рот. Я приоткрыла мой на миг, что-бы провернуть свой ход. Впуская его язык внутрь, не заметила как потеряла счёт времени под его жадным напором. Пробуя его на вкус, я утопала в его страсти и таяла как снег под ярким солнцем. Мои руки судорожно зарывались под пиджак, перебирая пальцами сильные мышцы на широкой спине,царапая тонкую ткань рубашки. Они перекачивались под кожей, жар от которой, обжигал мне ладони. То чувство, что многие называют порханием бабочек, наполняло низ живота до предела, пытаясь высвобождаться наружу тем доказательством, о котором он говорил. Я терплю поражение в который раз проклиная себя за свою слабохарактерность. За то, как легко забываюсь в его руках, растворяюсь в мощной ауре, что подавляет мою, напирает как танк. Мой рассудок нервно курит в сторонке, похлопывая ножкой азбуку морзе. Если бы я её понимала...Если бы...
В чувства меня вернули, стучащие по полу пуговицы, от моего пальто! Черт! Только не это! Как же все не по плану! Сильные руки рывком срывают его с плеч и отпускают в свободный полет в неизвестном направлении. Кусаю его нижнюю губу до крови и пользуюсь случаем из-за его реакции, отстраняюсь на пару шагов назад.
— Блять! Ты сумасшедшая стерва!— прижимает указательный палец к своей пострадавшей губе, к больному месту, отводит и смотрит на кровь, облизывая рану. Его глаза становятся огромными, просто круглыми блюдцами, брови поднимаются в изумлении. Ступор. Минута молчания, почтившая мою глупость. Я три раза успела побывать в коме, мысленно перекреститься и одеть на себя пострадавшее в революции пальто. Красная тряпка сделала своё дело! Этому быку рога обломать у меня — нос не дорос. Сейчас он достанет свою шпагу и пришпилит меня на месте. Если выживу — задушу рыжую заразу с её бизнес-планом, твою ж мать! Куда я попала, и где мои вещи?...
