– Почему вам не по душе приговор? – спросил Орис.

– Я придирчивый. По-моему, он должен сидеть в тюрьме, но не за это дело. Служба федеральных маршалов Канзас-Сити объявила его в розыск. Во время налета на банк он застрелил семидесятивосьмилетнего старика охранника.

– Охранник умер?

– Да, умер. Стрелять Джек умеет. И не важно, отсидит ли он свой срок здесь или выйдет после пересмотра дела, добившись оправдательного приговора. Я намерен отвезти его в Канзас-Сити, и непременно отвезу – так же, как привез сюда.

Орис снова оперся о подлокотники и поерзал в кресле, усаживаясь поудобнее.

– Я читал о вас. – Он медленно повел головой: справа налево. – Несколько лет назад вы застрелили Эммета Лонга. Я видел его однажды в Сепульпе, и мне показалось, что он способен думать только о себе. Вы застрелили Пейтона Брэгга, верно? С четырехсот ярдов. В темноте. Жаль, что мы с вами не познакомились раньше. Интересное сочетание: маршал-миллионер.

– Деньги не мои, – пожал плечами Карл. – Деньги моего отца.

– Я и его знаю. Вирджил Уэбстер. Мы предлагали ему войти в состав совета директоров отделения нашего банка в Окмалджи, но он отказался. Хотя держался довольно дружелюбно.

– Ему нравится выращивать пеканы и читать газеты, – объяснил Карл. – Ни он, ни я не стремимся заниматься бизнесом, хотя до совершеннолетия, до того как стать маршалом, я растил коров.

Орис извлек карманные часы, посмотрел на них и спросил у Карла, обедал ли он. Карл покачал головой. Орис нажал кнопку интеркома и, наклонившись к аппарату, сказал:

– Одри! Позвони Нельсону, не остались ли у него куриные стейки. Если остались, попроси отложить два. Мы скоро подойдем. С картошкой и зеленой фасолью. – Он повернулся к Карлу. – Иногда к трем у них уже все разбирают.

"Буфет Нельсона" был самым любимым рестораном Карла во всей Талсе.

– Как можно обедать где-нибудь еще? – сказал он.

Вошла Одри и доложила: все устроено.

Орис спросил у Карла:

– Почему я должен ему помогать?

– Он ваш сын, – ответил Карл.

Орис покачал головой.

– Больше он мне не сын.

– Я говорил с миссис Белмонт, – продолжил Карл. – Я знаю, она ему не сочувствует. Но мне хотелось узнать, известно ли вам, какой фарс разыгрался на суде. По-моему, тут есть над чем подумать. Возможно, вам стоит найти хорошего адвоката и узнать его мнение.

– Я подумаю, – обещал Орис. – Хотелось бы узнать, в чем тут ваш интерес. Зачем вам нужно, чтобы его освободили?

– Я не хочу, чтобы его освободили, – ответил Карл. – Но не могу смириться с тем, что Джек проведет в тюрьме двадцать лет, – кстати, он сам считает так же. Он говорит, что сбежит; обещал сделать это скоро. Возможно, ему и удастся сбежать. Из Макалестера сбежать нетрудно.

– Он говорил вам, что собирается сбежать?

– В Канзас-Сити и на обратном пути, в машине, он все время болтал.

– О чем?

– О себе. Как ему нравится таскать при себе револьвер и считаться отъявленным рецидивистом, изгоем, отверженным. По его мнению, он заслуживает большей известности. Цель его жизни – стать врагом государства номер один. Я говорил, что стрельба по куклуксклановцам способствовала его планам: он прославился на всю страну. Но для того, чтобы стать врагом государства номер один, ему нужно сбежать из Макалестера. Джон Диллинджер – вот его образец для подражания. Диллинджер грабил банки в Индиане, Огайо, Висконсине, Айдахо, Иллинойсе. Он дважды бежал из тюрьмы и улизнул из курортного городка Маленькой Богемии в Висконсине, когда его окружили федеральные агенты. Как выяснилось, у Диллинджера были превосходные помощники. Они умели добывать нужные сведения.

Орис спросил:

– А как же Клайд Барроу и Бонни Паркер?

– Что они грабят? – возразил Карл. – Бакалейные лавки. Сельская лига! Они тратят время на то, чтобы стрелять в полицейских и обходить засады. Нет, им до Диллинджера далеко. А взять нашего земляка, Чарли Флойда. Я сказал Джеку: раз уж решил стать плохим парнем, почитай-ка о Красавчике. По пути из Канзас-Сити я советовал ему поговорить с Лули, она двоюродная сестра жены Чарли, Руби, и знакома с ним. По ее словам, Чарли добрый. Он любит своих родных и дает деньги беднякам. Можно сказать, из всех знаменитых налетчиков Чарли Флойд – самый человечный.

Орис нахмурился:

– То есть вы поощряете его и дальше быть преступником?

– Я его не отговариваю. Зачем зря терять время? Он твердо знает, чего хочет. Лули пыталась его урезонить: он такой симпатичный, девушки будут сохнуть по нему, но что толку, если ему все время придется скрываться?

Вид у Ориса был потерянный.

– По-вашему, его уже не исправить?

– Слишком поздно, – ответил Карл. – Если Джек сбежит из тюрьмы, он действительно станет самым знаменитым врагом государства. Хотя бы ненадолго.

Ему рассказали анекдот о церковных скамьях.

"Почему скамьи в церкви такие неудобные?"

"Не знаю".

"Потому что их вырезают зэки".

Вот чем заставляли заниматься Джека Белмонта семь месяцев в тюрьме штата Оклахома в Макалестере. Он марал руки, делая церковные скамьи.

– Я всегда работал в конторе и в жизни не пачкал рук, – сказал Джек начальнику караула.

Джек знал, что Фаусто Басси уволили с поста начальника полиции в Кребсе за то, что он позволил Нестору Лотту запереть его в собственной КПЗ. Но ему дали возможность исправиться из-за большого опыта работы с правонарушителями.

– Значит, ты застрелил семерых куклуксклановцев, – с акцентом сказал Фаусто.

– Как в тире, – похвастал Джек, и Фаусто невольно улыбнулся.

Они сидели в том самом кабинете, в котором Джек впервые увидел Карла Уэбстера. Окна ротонды были забраны решетками; она походила на огромную птичью клетку – большая, как часовня, а справа и слева – камеры. Четыре этажа, решетки выкрашены в белый цвет. Так и мерещилось хлопанье крыльев.

– Сюда залетают голуби, – объяснил Фаусто, – но потом забывают, как выбраться назад. Как твои сокамерники, да? – Фаусто добавил: – Скоро меня сделают заместителем начальника тюрьмы. Им нужен заместитель, но кроме меня здесь нет никого подходящего. И тогда я попробую устроить тебя в библиотеку или в контору. Умеешь печатать на машинке?

– Это трудно?

Толстый Фаусто снова улыбнулся:

– Тебе ведь некуда спешить, вот и научишься. Ты знаешь, что попал сюда зазря. Судья и прокурор сговорились упечь тебя. Есть у тебя вести от отца?

– Нет, – ответил Джек, – а что?

– Он собирается нанять адвоката, чтобы подать апелляцию. Сесил Гайтон. Слыхал?

– Нет, – ответил Джек.

– Никогда не слыхал о Сесиле Гайтоне?

– Не знаю, может, и слыхал.

– Несколько лет он был прокурором округа Талса, но потом подал в отставку и сделался знаменитым адвокатом, вроде Кларенса Дэрроу. Его-то ты знаешь?

– Кларенс Дэрроу, – кивнул Джек. – "Обезьяний процесс".

– Они похожи: любят выбирать громкие дела, которые привлекают общее внимание.

– Только сейчас вместо обезьяны я, – уточнил Джек. – Где будет суд?

– По-моему, здесь, в здании окружного суда, разве что он захочет перенести слушания в другой округ. Но сейчас Сесил Гайтон занимается другим делом. Если повезет, он займется тобой только через месяц.

– Сколько он берет?

– Спроси у отца.

– Он выигрывает?

– Почти всегда. Либо ты выйдешь на свободу, либо тебе сильно сократят срок – уж это-то почти наверняка. Но Гайтон всегда ставит одно условие. Он не приходит в тюрьму.

– Что вы имеете в виду?

– Адвокат обязательно встречается с подзащитным. Ему необходимо научить тебя, как вести себя на суде. Ему нужно добиться разрешения от начальника тюрьмы, чтобы тебя привезли к нему. Он снимает апартаменты в "Олдридже"; там и побеседует с тобой. Если тебя не согласятся доставить к нему, он не возьмется тебя защищать.

– А вы не боитесь, что я оттуда сбегу?