– Бакку закидали тебя дерьмом, и Бог Воды разгневался! – завопил ростовщик. – Но я-то тут при чем? Я тебя спас и накормил! Как я мог разгневать Таррахиши?

– Четыре тонких браслета, – напомнил Тревельян. – Бог не любит жадных.

– Я дам тебе шесть! – Абби встал в проеме пещеры и раскинул руки, словно желая защитить свои богатства от воды. – Дам шесть! – повторил он, звеня браслетами.

– Га! – Тревельян сплюнул, что было знаком крайнего презрения.

– Восемь! Восемь тонких или один широкий! Успокой божественный гнев!

– Га, га, га!

Первая хижина развалилась под напором воды, и ее тростниковые стены отправились путешествовать по озеру. Хффа с протяжными стонами мчались к скалам вслед за толпой людей. На дороге, за дальней деревней, появились воины во главе с человеком в пестрых одеждах – надо думать, приближенным великого кьолла. Оазис был невелик, и в баронском замке уже услышали шум и, несомненно, разглядели фонтанирующий гейзер. Наверное, Оммиттаха догадался, что обнаружен источник, и теперь решил выяснить, хорошо это или плохо. С одной стороны, целое озеро сладкой воды – хорошо, и даже очень, а с другой, вопли, что доносились до замка, не были криками радости.

Вода плеснула на сандалии тольтарры. Он взвизгнул.

– Широкий браслет и два тонких!

– Ты не со мной торгуешься, а с богом, – напомнил Тревельян.

– Сколько ты хочешь? – Тонкие струйки потекли в пещеру, и Абби теперь приплясывал в грязной лужице. – Два широких, как просил вначале?

Два широких золотых браслета давали право почти на полтонны воды. Щедрый гонорар! Плата для самых опытных хишиагинов, которых в Кьолле насчитывалось не более десятка. Но Тревельян опять с презрением сплюнул.

– Два широких – чтобы найти воду, а успокоить божество стоит подороже. Четыре! Четыре, Абби, и не думай слишком долго! Иначе вся твоя сладкая вода станет горькой!

– Ты разоряешь меня!

– Еще нет, но это случится очень скоро.

Ивар поднес к губам браслет и отдал команду перенастроить излучатель. Затем спустился пониже и поглядел на ростовщика. Тот уже стоял в воде по щиколотку.

– Так мы договорились, почтенный Абби?

– Да! Да, вымогатель! Чтоб Камма сглодала твои кости! Чтобы твой прах развеялся в пустыне на все четыре стороны! Чтоб ты лишился волос, а твоя печень сгнила в утробе змеи! Чтобы твой детородный орган…

– Вот об этом не надо, – сказал Тревельян, протягивая руку. – Я жду, приятель. Оплата принимается вперед.

Когда четыре золотых обруча легли в ладонь, он торжественно поднял к небу ветку сеннши и выкрикнул: «Вечером – деньги, утром – стулья!» Эту почтенную цитату он произнес на земной лингве, так что здесь его вопль мог сойти за непонятное, но могущественное заклинание. Паривший в небе планер тут же откликнулся пучком молний, ударивших широким конусом. Вода в центре озера забурлила, вскипела, облако пара взметнулось вверх; лазерные лучи – на этот раз малой мощности – проникли в скальный грунт, расплавили породу, и какое-то время жидкий базальт, остывая и твердея, сражался с водной стихией. Потом канал, просверленный над линзой, закрылся, гейзер исчез, осыпавшись мириадом брызг, вода отхлынула, и только мутное озеро и грязь на его берегах напоминали о недавней катастрофе.

Тревельян втянул носом воздух и поморщился – пахло от водоема не очень приятно.

– Эту жидкость можно использовать для полива, – заметил он, нацепив браслеты на правую руку. – Состав у нее подходящий, и дигга вырастет отменная. Лишней она не будет, Абби, – твои удавы сдохли, и ты лишился мяса. – С этими словами Ивар снял сандалии, ступил босиком на влажную землю и ухватил ростовщика за локоть: – Теперь пойдем, тольтарра. У нас еще много дел.

– Во имя всех богов! Куда ты меня тащишь, хишиаггин?

– В селение. Соберем сотню-другую бакка, и я укажу, где копать колодец. Людям нужна сладкая вода, ведь так? Да и тебе она не помешает.

Абби тут же воспрянул духом, окинул озеро хозяйским взглядом и зашлепал по мокрому песку, перешагивая через мертвых удавов. Рев гейзера смолк, над лугом и водоемом повисла тишина; только чавкала грязь под ногами да слышалось, как за спиной Ивара причитает ростовщик:

– Сладкая вода! Конечно, мне нужна сладкая вода, но посланная гневом Таррахиши тоже не помешает. Я ее продам… за серебро, но продам… ты, Кахх, верно сказал: для полива она годится… можно все поля залить, отсюда и до башни кьолла… он тоже будет доволен – вырастет дигга, вырастут травы, хффа дадут приплод, бакку размножатся… Но без сладкой воды все равно не обойтись! Ты ведь найдешь ее, хишиаггин? Великий кьолл не верил, что ты ученик Ирри, и недоумки-бакку тоже не поверили… но теперь все знают, что ты угоден Богу Вод… найденное тобой поистине благословенно… Моя вода! Это будет моя вода! Я дал тебе четыре браслета, и ты найдешь мне сладкую воду!

Когда Тревельяну надоело слушать это бормотание, он обернулся и сказал:

– Даром? Я еще в своем уме, приятель! За этот труд ты заплатишь отдельно.