– Проект Гайтлера, – сказал юноша-терукси. – Гайтлера, Сойера, Колесникова и Тасмана.

– Правильно. Я вижу, ты, Дайнос, заранее ознакомился с нашей темой. – Сато улыбнулся. – Итак, группа Гайтлера осуществила свой план, после чего мы законсервировали осиерскую базу, удалившись с планеты на пятьдесят лет. Последний эстап был слишком масштабным, и для его реализации требовалось время. Мы считали, что западные земли, после их заселения, станут противовесом Империи, что там сложатся новые государства, более динамичные и воспримчивые к новизне. Это подтолкнуло бы прогресс на всем Осиере.

«Но мы снова ошиблись», – подумал консул и смолк. За его спиной карта Осиера сменилась медленно проплывавшими по экрану таблицами, графиками и формулами, математическим обоснованием проекта Гайтлера. Пока курсанты знакомились с этим не требовавшим комментария материалом, Сато размышлял о причинах ошибки.

Главными, несомненно, были самонадеянность и гордость. Фонд молчаливо исходил из того, что идея помощи братьям по разуму пришла в голову лишь человечеству Земли, что до нее недодумались другие высокоразвитые расы – ни лоона эо и кни’лина, ни, тем более, дроми, фаата и хапторы. Но Галактика слишком огромна, чтобы в ней отыскался только один народ, склонный к бескорыстному гуманизму, и в результате произошедшее на Осиере стало полной неожиданностью. Там Фонд столкнулся не с косностью средневековой Империи, а с гораздо более серьезной силой, с тайными цивилизаторами, чья мощь равнялась или превосходила могущество землян.

Парапримы… Эта загадочная раса полагала, что естественное развитие нельзя торопить – во всяком случае, продвигать вперед с той скоростью, какая выбрана землянами. Противодействие парапримов на Осиере было упорным, и хотя оно не являлось прямой конфронтацией, а носило скрытый характер, все эстапы ФРИК, в том числе план Гайтлера, гасились быстро и эффективно. Нет, Осиер нельзя было отнести к удачам Фонда Развития Инопланетных Культур!

– По прошествии пятидесяти лет, – сказал Сато, когда экран за его спиной опустел, – мы направили на Осиер эмиссара. Его задача заключалась в проверке действенности последнего эстапа, но никаких позитивных сдвигов он не обнаружил. Он…

Над темноволосой головкой девушки, сидевшей рядом с парнем-терукси, мелькнул световой блик, и Юи Сато не закончил фразу.

– Ты хочешь о чем-то спросить, Сельма?

– Если позволите, профессор… – Она вежливо приподнялась. – Этим эмиссаром был Ивар Тревельян?

– Да, моя девочка.

В аудитории загалдели, что на лекциях Сато было редкостью:

– Тревельян, социоксенолог…

– Тот, кто нашел на Осиере парапримов…

– Его наградили Почетной Медалью…

– Нет, за Осиер и парапримов – Венком Отваги!

– Ошибаешься, Грегор. Он получил Обруч Славы! Я точно знаю!

– Он работал на Хайморе и Гелири…

– Еще на Пта…

– Он…

Чей-то голос перекрыл бормотание сокурсников:

– Расскажите нам о Тревельяне, профессор! Ведь он учился в нашей Академии, так? Учился у вас?

Консул поднес ладонь к лицу, скрывая улыбку. Тревельян был очень популярен среди стажеров вообще и среди девушек в частности; едва ли не каждый выпускник рвался к таким же подвигам в иных мирах, мечтал о приключениях и примерял во сне Обруч Славы или Венок Отваги. Ну, на худой конец – Почетную Медаль.

– Я расскажу вам о последней миссии на Осиере, ибо такова тема лекции, – промолвил Сато, когда шум стих. – Но это будет и рассказ про Тревельяна, так как он являлся ее исполнителем и прошел от Восточного океана до Западного. Пересек весь огромный континент в обличье рапсода… Очень занимательная история, из которой, я надеюсь, вы извлечете полезный урок.

Над головой Сельмы снова замелькали световые блики. Сато повернулся к ней:

– Хочешь еще о чем-то спросить?

– Да, профессор. Где Тревельян сейчас? Мы слышали, что он участвовал в Сайкатском проекте, и там случилось что-то нехорошее… Он по-прежнему на Сайкате? Вернее, на станции, построенной кни’лина?

– Нет. – Юи Сато сделал жест отрицания. – У Тревельяна срочная миссия на Пекле. По моим сведениям, он приближается сейчас к двойной системе Асур-Ракшас.

Но это было совсем не так, о чем, правда, консул не догадывался.