Стараясь держаться спокойно под изучающим взглядом серых глаз, Несса с трудом дождалась окончания ужина и встала, едва унесли блюда с сыром, орехами и фруктами. Взглянув на мужа, она сказала:

— Прошу прощения, я должна уйти, чтобы отнести ужин лорду Уильяму.

Несса быстро прошла на кухню и взяла поднос. Поставив его на разделочный стол, она повернулась к полке над печью, чтобы взять хлеб, испеченный утром, и чуть не наткнулась на Мерту.

Девушка обрадовалась возможности еще раз извиниться за неприятное происшествие, в котором винила себя.

— Миледи, я так сожалею о непочтительности этого дерзкого рыцаря… — От прилива чувств глаза служанки потемнели.

Несса улыбнулась и ответила:

— Пожалуйста, говори об этом как можно меньше, потому что если граф узнает, то будет еще хуже. Остановимся на том, что я и сэр Эрделл не любим друг друга и больше он не причинит мне вреда. — Хотелось бы верить, но она боялась, что сэр Эрделл затаит злобу на годы и потом отомстит.

— Я больше ничего не буду говорить, миледи. Я просто хотела извиниться за то, что произошло. Потому что именно я заговорила о том, как вы помогли мне.

Несса невольно вздохнула. Напоминание о том, как она защищала Мерту, только усилило предчувствие мести со стороны надменного рыцаря. Он может годами держать злобу на девушку за ее отказ. Но надо было скрыть свое беспокойство, чтобы Мерта не так сильно терзалась раскаянием.

— Забудем, все прошло. Лучше подумаем о планах на будущее — о тебе и Ораме. — Она лукаво улыбнулась будущей невесте. Затем взяла с полки хлеб и положила его на блюдо, блюдо же поставила на поднос.

Мерта прикоснулась к ее руке и проговорила:

— Миледи, только позвольте, и я все сделаю, а вы пока отдохнете. Мне кажется, вы очень устали.

Несса осторожно отстранила руку служанки.

— Я чувствую себя так же хорошо, как всегда, и мне приятно навещать лорда Уильяма.

Мерта недоверчиво покачала головой, но промолчала. Несса положила на поднос несколько ломтей жареной свинины, а затем — фрукты, сыр и горсть орехов; после этого налила в кружку подогретое вино с пряностями.

Еще раз улыбнувшись служанке, Несса взяла поднос и вышла из кухни. Она твердо решила, что будет ходить внутренним коридором, узким и темным, и почти убедила себя в том, что преодолела свой глупый страх. Сделав несколько шагов, она услышала за спиной чью-то твердую поступь — и замерла, затаила дыхание… Собравшись с духом, осторожно оглянулась и увидела Гаррика. Его черные брови нависли над сверкавшими глазами, и было очевидно, что он не одобряет ее действия.

Несса снова зашагала по коридору и вскоре подошла к лестнице. Каждая ступенька давалась с трудом, как будто это был враг, сопротивлявшийся вторжению на его территорию. Несса прикусила губу и постаралась идти как можно осторожнее, чтобы не уронить поднос. За спиной у нее по-прежнему слышались шаги мужа, и к ней вдруг вернулись воспоминания о детстве — настолько отчетливые, что показалось, это отец идет следом за ней. Когда отцу что-то не нравилось, он так же хмурился, и злость нарастала в нем до тех пор, пока он не срывал ее на ком-нибудь.

Наконец она добралась до второго этажа и с облегчением вздохнула. В этот момент Гаррик опередил ее и открыл перед ней дверь. Охваченная жуткими воспоминаниями, видя дурное настроение мужа, Несса изо всех сил вцепилась в поднос, так что пальцы побелели. Она знала: избыточная осторожность часто приводит к неловкости, но, входя в комнату, невольно отшатнулась от могучей руки, придерживавшей дверь. В следующее мгновение поднос выскользнул из рук, и все, что на нем стояло, оказалось на полу. Несса в ужасе вскрикнула. Как зачарованная, она смотрела на разбившуюся глиняную кружку; по полу, словно кровавое пятно, растекалось вино.

Гаррик выругался сквозь зубы. Несса же, прижавшись к дверному косяку, закрыла лицо ладонями. Она ждала наказания, но ничего не происходило. Собравшись с духом, она взглянула на мужа — его серебряные глаза метали молнии. Рухнув на колени, Несса перекрестилась. Тут вдруг раздался насмешливый голос:

— Ха, такое благочестие уместно перед холодной постелью!

Несса вздрогнула; она совсем забыла о том, что есть еще один свидетель ее неловкости. Хотя она понимала причину язвительности старика, его слова больно ранили.

За долгие годы лорд Уильям привык оскорблять всех окружающих и не заботиться о том, как это будет воспринято. Но его невестка выглядела так, как будто он ее ударил; когда же она вскочила и убежала, он от всей души пожалел о своей насмешке. Она всегда была так приветлива, она терпеливо сносила его колкости, она с интересом слушала его воспоминания…

— Я пришлю кого-нибудь, чтобы убрали, — проворчал Гаррик. Одарив отца свирепым взглядом, он резко развернулся и вышел.

Уильям в задумчивости смотрел в опустевший дверной проем; реакция Нессы на падение подноса и на его ядовитое замечание говорила о том, что этот брак не так крепок, как ему казалось. Укрывшись в своем заточении, он не видел признаков несчастья, и ему не приходило в голову спросить о состоянии их отношений. А сейчас он с великим изумлением понял: его тревожит не только то, что сын может пострадать от женщины, но и счастье этого нежного создания. Он подошел закрыть дверь и услышал эхо шагов — кто-то сбегал вниз по лестнице. Гаррик спешит помириться с женой — или наказать ее? Не в первый раз Уильям подумал, что надо бы выстроить более близкие отношения с сыном, а не только давать советы.

Гаррик шел очень быстро, но так и не нагнал жену. А как она испугалась! Исчезла злобная подозрительность, мучившая его всю неделю, и осталась только злость на себя. Почему он не убедил ее в том, что будет обращаться с ней только нежно? Несмотря на невысокое мнение о женщинах, он никогда их не бил, считая, что это ниже его достоинства.

Стоя у подножия лестницы, Гаррик осматривал зал. Несколько воинов, стоя возле огромного камина, пили эль и обменивались приукрашенными историями о своих подвигах. Другая компания собралась у стола, где играли в кости. Он не думал, что Несса придет сюда, но надо было убедиться. Раз он не догнал ее в коридоре, значит, она пошла по верхней галерее и сейчас уже закрылась в своей комнате. Ну и пусть, это господская комната — его комната! — и она не может запретить ему войти. Он побежал, перескакивая через две ступеньки, и вскоре уже был у двери.

Услышав, что дверь распахнулась и со стуком ударила в стену, Несса еще глубже зарылась лицом в подушки. Она в ужасе затаила дыхание, когда рука мужа легла ей на плечо. Но он осторожно перевернул ее на спину и с нежностью в голосе проговорил:

— Несса, не бойся.

Ей стало стыдно, что она поддалась страху и прячется — вместо этого следовало с достоинством принять наказание. Но она уже показала свою робость и теперь не решалась встретить взгляд серебряных глаз.

Гаррик видел, как жена страдает и как боится его. Склонившись над Нессой, он обнял ее и, присев рядом с ней на кровать, прошептал:

— Где тебя научили принимать побои?

Несса чувствовала себя так, будто муж вдруг каким-то загадочным образом перенес ее в другой мир, куда не ворвется жестокая действительность. Она ответила фразой, которую слышала так часто, что знала наизусть:

— Женщина склоняет мужчину к греху, поэтому женский удел — принимать от него наказание.

Гаррик покачал головой. Он знал этот довод, но никогда не принимал его всерьез.

— Кто научил тебя такой бессмыслице?

— Бессмыслице? — Несса и сама так думала, но никогда бы не поверила, что услышит это от мужчины. Затаив дыхание, она подняла голову и увидела, что муж ласково ей улыбается. Эта улыбка придавала ей уверенности, и она ответила: — Отец Кадмейер.

— Не знал, что в аббатстве Святой Маргариты есть священники.

Один раз взглянув Гаррику в лицо, Несса уже не могла отвести глаз. Она с дрожащей улыбкой ответила:

— Священники приезжают совершать обряды, но отец Кадмейер не из них. Он был наставником в Суинтоне, когда я была маленькая.