Что касается Неда — ну да, он молился богам, по переменке — одному, другому — сидя где-нибудь под дубом и доедая кусок хлеба. Только вот проку от этих молитв не было никакого. Как была жизнь дерьмовой, так и оставалась, хотя молил он в детстве истово и часто. А потом остыл к религии и начал задумываться — а может, богов вообще нет? Почему они его не слышат? Он ведь совсем не плохой мальчишка, ну почему они откликаются тому же Бранку, или старосте, а ему нет? Наконец, пришёл к выводу — место не то. Видимо, молитвы лучше доходят до богов в специально для этого отведённых местах. Например — в городских храмах, где им дают денег. Как лавочникам.

Нед прошёл мимо служителя храма, меланхолично натиравшего блестящие медные двери к статуе бога войны, стоящей возле алтаря и окуриваемой струйками благовонного дыма, достал заранее приготовленные три серебряника и положил их в чашу для подношений. Потом поклонился статуе Куалтука, и тихо сказал:

— Спасибо тебе, великий Куалтук, что прислал ко мне дух Нарды! Если бы не она — я был бы сейчас мёртв! Благодарю тебя! Помогай мне и дальше на моём воинском пути!

Нед моргнул, и ему показалось, будто статуя Куалтука посмотрела на него и слегка улыбнулась. Но скорее всего это был просто обман зрения — воздух искажался, нагреваемый курильницами с углями, на которые выкладывались ароматные смолы. Но Неду очень хотелось, чтобы бог войны его заметил и подал знак, а потому, через минуту он уже убедил себя, что статуя и вправду улыбалась.

Поклонившись Куалтуку, Нед пошёл к храму богини любви. Кто, как не она должна была помочь Неду в его будущих любовных приключениях? Расскажи кому — засмеют — человек, убивший более десятка противников до сих пор девственник, и без румянца на щеках не может общаться с женщиной! Пусть богиня любви придаст ему мужественности и поможет найти…хммм…чего найти?

Вот тут Нед испытывал затруднения. Любовь? Зачем ему любовь? Он пока не собирается связывать себя семейными узами. Да и какой из него семьянин — это в семнадцать, или восемнадцать лет?

Честно сказать, Нед сам не знал сколько ему лет. Семнадцать, или восемнадцать — так будет точнее. Сколько ему было, когда его нашли? Около года? А может меньше? А может больше? И семнадцать лет он прожил в деревне. Вот и получается этот возраст. Да какая разница? Телом Нед был взрослее многих взрослых, а вот сознанием…когда как. В отношении любовных страстей — на уровне ребёнка.

Богиня любви была одета довольно фривольно — неизвестный скульптор изобразил её в виде молоденькой девушки, облачённой в распахнутые при ходьбе одежды, обнажающие стройные ноги. Её рубашка не доходила до пупка, и каждый, кто поклонялся, мог видеть соблазнительный животик божества, наводящий на мысль о материнстве и о супружеской постели.

Девушки и женщины, желающие завести ребёнка, гладили живот статуи во время молитвы, и от того каменное изваяние в этом месте блестело, отполированное тысячами, десятками тысяч женских рук за всё время существования этой статуи. Кто придумал обычай гладить живот богини любви, когда он появился — никто не знал. Но обычай существовал не только в этом заштатном городишке, но и в других городах, и даже в столице.

Нед об этом не знал, он лишь оставил подношение — один серебряник (Хватит! Он же не рассчитывает на особо большую любовь!)

Удовлетворённый и обнадёженный, вышел их храма Селеры, огляделся…и решил посетить ещё и Динаса. Кто знает, что там впереди — зачем упускать возможность достучаться и бога-создателя? Тем более, что тот похож на Жересара. А лекарь — хороший человек. Значит и бог-создатель скорее всего приличный, добрый бог.

Ещё два серебряника. «Эдак тут всё жалованье оставишь!» — подумал Нед, и поспешил поскорее ретироваться с площади богов, пока ему не пришла мысль сделать ещё какое-нибудь подношение.

Нед нашёл храм бога воды, сориентировался на местности, взяв за отправную точку статую Прайона, и зашагал туда, куда ему когда-то указал Жересар. И точно — через несколько минут Нед стоял перед домиком с зелёными ставнями, на котором висела вывеска с нарисованной на ней иглой и рулоном ткани.

Надпись гласила: «Вышивка и пошив женского нижнего белья».

Нед растерянно замер — причём тут вышивка? И вообще — как это он возьмёт и зайдёт в лавку, где заказывают нижнее женское бельё? А если кто-то подумает, что он мужелюбец? Что это само бельё предназначается ему?

От такой мысли у него перехватило дыхание — этого только не хватало! Потом успокоился, и стал размышлять более здраво — во-первых, кто сказал, что он заходит в лавку чтобы заказать бельё для себя? Может у него любовница, которая любит красивые вышитые трусики! А во-вторых…да пошли они все!

Нед стиснул зубы и решительно шагнул к двери. Потянул за полированную ручку с медными щёчками, и оказался в большой комнате, увешанной кружевами. В ней, возле окна, у большого стола, заваленного кусочками ткани и нитками, сидели две женщины — одна постарше, другая совсем молоденькая.

Миловидные — не красавицы, как Элза, или её дочка, или как продавщица в кондитерской лавке, но вполне миленькие — в деревне, где вырос Нед, точно сошедшие бы за красавиц.

Они без удивления взглянули на Неда, оценив его сверху донизу, и старшая приветливо спросила:

— Что хочет молодой человек? Заказать бельё своей подружке? У нас самое лучшее бельё в округе!

Нед замер — как сказать? «Я хочу женщину?!» А вдруг лекарь ошибся, и это обычные белошвейки? Впрочем — ну даже если и ошибся — что они ему сделают? Убьют, что ли?

— Я…я…от Жересара — наконец выдавил он, и выжидающе уставился на женщин. Они переглянулись, затем старшая глубоким грудным голосом уточнила:

— Ты хочешь побыть с женщиной?

Честно сказать — Нед всегда это хотел. Молодой, здоровый организм требовал своё, и с этим ничего нельзя было поделать. Вот только сказать это вслух, да ещё так спокойно, как эта женщина…

— Ээээ…хмм…дда! — выпалил Нед и густо покраснел.

(Забавный мальчишка. Я бы с большим удовольствием с ним покувыркалась. В кои века симпатичный клиент пришёл, а то всё какие-то старые уроды. Жаль, что не смогу с ним забраться в постель. Интересно, Жересар сказал ему про цену? Деньги-то у него есть?)

— А сколько стоят ваши услуги? — выдавил Нед.

— Золотой за три часа — мягко пояснила женщина — ты в силах отдать такую сумму? (Может скидку ему сделать? Кое-кто и бесплатно бы…да ещё и приплатил, лишь бы заполучить в постель такого парня! С некоторых вообще двойную цену брать нужно…Жаль, что я не смогу с ним…)

— Да, могу — судорожно сглотнув, кивнул Нед и достав из кармана приготовленный золотой, выложил его на стол. Женщина тут же смахнула монету так, что Нед даже не заметил, куда она делась.

— Осара, иди с молодым человеком — женщина кивнула головой девушке, с интересом наблюдавшей за переговорами, и та с готовностью встала, подойдя к проходу внутрь дома, занавешенному плотной портьерой — вообще-то у нас принято заранее договариваться о встрече, мы могли быть и заняты, но вам повезло. Моя дочь обслужит вас как надо, по высшему разряду. Может быть, вы хотели сразу с нами двумя? Извините, я пока не могу…

— Ничего, ничего… — пролепетал Нед, багровый, как варёный краб — мне одной х…х…хватит.

— Ну вот и иди за ней — кивнула женщина, и вдруг подмигнула — тут все свои, не стесняйся, всё когда-то в первый раз!

(Похоже что девственник! Редкий гость в наше время!)

Нед прошёл по коридору следом за девушкой и оказался в большой комнате, в углу которой стояла медная ванна, посреди комнаты — большой толстый ковёр, в углу — кровать, превышающая по размеру его холостяцкое ложе раз в пять. На окнах, выходящих в закрытый двор, висели полупрозрачные занавеси, так что в комнате было довольно сумрачно. Девушка отдёрнула занавеси, и стало гораздо светлее.

Повернувшись к Неду, она начала расстёгивать платье:

— Раздевайся, чего ты ждёшь? Время идёт. Сейчас примешь ванну, я тебя искупаю, а потом займёмся любовью. Давай, снимай мундир!