Алекс отвернулся, отводя луч фонаря в сторону. Келси моргнула и услышала, как открывается дверь. Затем послышались шаги –Алекс стал спускаться в подвал.
– Позаботьтесь о том, чтобы утром он ушел, –проворчал Алекс. –А если он оставит на моем пороге «следы благодарности», убирать их будете вы!
Келси изогнула губы в улыбке. Она одержала маленькую, но все же победу. Может быть, Алекс Маркофф не настолько бессердечный человек, каким хотел казаться?
Хотя Келси выиграла битву за права Толстячка, ей не следовало рисковать и дальше, так как Алекс действительно мог выставить ее из дома, наплевав на угрозы Стюарта Лефковица. Келси уже дважды выводила Алекса из себя. Решив не испытывать судьбу, Келси отнесла Толстячка в свою комнату на ночь, чтобы он не попадался Алексу на глаза.
– Чем реже он тебя видит, мой друг, тем лучше, –сказала она коту.
Толстячок, естественно, не возражал. Он просто развалился на ее одеяле и начал вылизываться.
На следующее утро она проснулась на рассвете и выставила возмущенного Толстячка из дома, прежде чем отправиться в город. Следовало отослать деньги на погашение кредита бабушки Роузи, и Келси решила отправить денежный чек заказным письмом.
Ливень с грозой закончился несколько часов назад, оставив напоминание о себе в виде разбросанных повсюду веток деревьев и луж. Выехав на главную дорогу, она увидела грузовик электриков, которые восстанавливали линию электропередачи, и почувствовала легкое разочарование. Но почему? Вне сомнения, она не хотела провести еще одну ночь в темноте с Алексом, будучи во власти таинственной интимности. Или она этого хотела?
Келси свернула на Мейн-стрит, радуясь тому, что в столь ранний час было много места для парковки. Стокбридж являлся одним из тех сонных городков, которые полностью преображались летом. Будучи местом отдыха и развлечений туристов в конце XIX века, город был впоследствии преобразован в центр искусств, где были устроены площадки для выступления симфонических оркестров, возведены оригинальные художественные галереи. Жители близлежащих городов стекались в Стокбридж, желая насладиться пасторальной атмосферой, которую сами же и нарушали. Для местных обитателей присутствие туристов было палкой о двух концах: они относились к ним одновременно радушно и с презрением.
За исключением Алекса. Он туристов просто не выносил.
Посмотрев на табло над окошком почтового отделения, Келси поняла, что ее очередь подойдет минут через пятнадцать. Поэтому она направилась вдоль по улице к магазину «Кустовая фасоль». В здании магазина, принадлежавшего Фарли, располагались продуктовый отдел, кафе, зал продажи деликатесов. В его магазине продавалось все, начиная от импортного миндального масла и заканчивая английской домашней выпечкой. И еще, делая заказ, Келси обнаружила, что в магазине имеется огромный выбор кофе.
Когда она вошла в магазин, над дверью прозвенел латунный колокольчик, возвещая о ее прибытии. Фарли стоял за прилавком, в большом зеленом фартуке, закрывающем его дородное тело. Его перчатки и запястья были испачканы в муке.
– Доброе утро, Фарли, –поздоровалась с ним Келси, удостаиваясь в ответ его ворчания. –Сильная буря была прошлой ночью, да? В Наттингвуде не было электричества.
– Чего же ждать еще, когда имение находится у черта на куличках?
– Вот поэтому имение нравится мистеру Маркоффу. Там очень уединенно.
– До того уединился, что живет отшельником, –пробормотал в ответ Фарли.
Отшельник из Наттингвуда. Отличное прозвище! Одновременно печальное и загадочное. Теперь, зная историю Алекса или хотя бы ее часть, она не могла осуждать его за желание отстраниться от людского общения. Хотя одинокая жизнь здесь, в одиноко стоящем на склоне горы доме, в течение пяти лет казалась Келси немного опасной. В конце концов, она знала, как никто другой, что жизнь редко бывает справедливой. Заказное письмо, лежащее в ее сумке, тому доказательство. Люди все время используют друг друга. Ничего не остается, как научиться приспосабливаться к тому, что тебе подкидывает жизнь.
Не говоря уже о необходимости соблюдать дистанцию. И необходимости не совать свой нос в чужие дела. Не стоит слишком привязываться к кому-либо и строить планы на будущее. Для людей, которые не могут позволить себе роскошь укрыться в доме на склоне горы, эти правила –единственный способ выжить. Келси знала об этом наверняка, потому что следовала им четыре года.
Но на этой неделе все изменилось. Что же такого было в Алексе Маркоффе, отчего она забыла о своих правилах?
– Лучше пейте кофе, пока он еще есть, –сказал Фарли, наливая по чашке кофе Келси и себе. –
Как только туристы проснутся, выпьют весь кофе без остатка.
Она расценила его слова как комплимент:
– Вам нравится заниматься вашим бизнесом?
– Мой бизнес –моя постоянная головная боль, вот что это такое, –отвечал Фарли. –Покупатели всегда ищут какой-то продукт с необычным ароматом или спрашивают, не являются ли мои бобы контрабандным товаром. Ведь на ценнике все написано! Читать, что ли, они не умеют?
Келси улыбнулась поверх края чашки:
– Наверное, не умеют.
Пожилой мужчина был готов еще что-то сказать, но зазвенел колокольчик над дверью. Появилась группа из двух мужчин и трех женщин –явно туристы. На мужчинах были рубашки пастельных тонов и шорты цвета хаки. Женщины были одеты в льняные платья. У всех на голове красовались либо соломенные шляпы, либо бейсболки.
– У вас есть капучино? –спросила одна из женщин, когда они приблизились к прилавку.
– Все, что у нас есть, выставлено на прилавке, –ответил Фарли, бросая на Келси многозначительный взгляд: мол, что я вам говорил?
– Мне нужен кофе, и поскорее! –требовательно сказал один из мужчин. Он был высоким и атлетически сложенным, со светло-каштановыми волосами. Улыбаясь Келси, он прибавил: –Жаль, что нельзя поставить мне капельницу, по которой кофе будет впрыскиваться в кровь.
– Тогда вам не удастся добавить сахар, –улыбнулась Келси.
– Ерунда! Главное, чтобы кофе струился по моим жилам. –Незнакомец усмехнулся, затем, помолчав, указал на нее пальцем: –Выставка в галерее Нельс Бердгартен, верно? Я пытался вспомнить, где мы встречались. Ваше лицо мне знакомо.
Если бы Келси брала монетку в пять центов с каждого незнакомца, который заявлял ей, что они где-то встречались, ей не пришлось бы сейчас беспокоиться о погашении задолженности.
– Может быть, наши пути пересеклись где-то в городе? –предположила она.
– Может быть. Или считайте, что я нашел глупый повод с вами познакомиться. Меня зовут Том Форбс.
По крайней мере, он признался, что его уловка была глупой. Келси пожала его руку и представилась.
– Значит, вы из Нью-Йорка, –продолжал он. –Часто приезжаете в Беркшир?
– Я здесь впервые. У меня работа на все лето. А вы?
– Приезжаю сюда каждое лето с тех пор, как мне исполнилось восемь лет. Мои родители живут на берегу озера. Неплохое местечко для любителей тишины.
«Что такое оглушающая тишина, вы явно не знаете», –подумала Келси.
Стоящий за кассой Фарли закашлялся. Не обращая на него внимания, Том поднес чашку к губам.
– Том! –послышался женский голос. –Мы идем в магазин декоративно-прикладного искусства.
– Ты иди, Мойра. Я собираюсь допить свой кофе. Может быть… –он лучезарно улыбнулся Келси, –мне удастся уговорить вас позавтракать со мной в гостинице?
Келси внимательно взглянула на Тома. Она должна была возвращаться в Наттингвуд. С другой стороны, ей льстил интерес со стороны незнакомца. Ведь Алекс даже не улыбнулся ей ни разу…
Она потянулась к пластиковому контейнеру с кофе и улыбнулась:
– Почему бы нет? Я с вами позавтракаю.
Келси вернулась в Наттингвуд гораздо позже, чем планировала. Том оказался приятным собеседником: очаровательным, разговорчивым, веселым. Немного напыщенным, но все равно милым. Он называл себя социальным критиком, который занимается всем понемногу:
