Поначалу мы получали свежие новости в основном из различных газет, к ним добавлялись слухи от мелких купцов и разных торговцев приезжающих на Торговое подворье, а также от наших поселян, что сопровождали караваны с продовольствием до ближайших городов, где находились представительства промыслово-охотничьей артели.

Кроме того, в одну из поездок в Томск, я случайно повстречал Зилинга Карла Оттовича. Мой давнишний знакомый, очень сильно удивился, заметив как я выхожу из пролётки у ресторана, но не стал делать вид, что он меня не знает. Напротив, мы любезно поздоровались, и я пригласил его отобедать в ресторане. Он поначалу отнекивался, ссылаясь на занятость, но когда я сказал, что все расходы в ресторане беру на себя, согласился. После нашей совместной трапезы, он пригласил меня в одно интересное место, где познакомил с томскими анархистами. Те узнав, что у нас всё поселение уже давно живёт придерживаясь основ анархизма, стали со мной более открытыми и дружелюбными, а когда я им по памяти процитировал несколько изречений из трудов Бакунина, расчувствовались и пообещали снабжать наше поселение газетами. Так что у меня появился ещё один источник получения неискажённых слухами новостей.

С начала лета, дополнительными новостями нашу поселянскую Управу стала обеспечивать служба охраны представительств, их у нас на тот момент было уже четыре. Бывшие жандармские чины, принятые моим отцом на службу, через своих знакомых, в уездной и губернской полиции, а также среди служащих во всех властных местах, узнавали для нас такие интересные подробности, о которых стараются никогда не печатать в газетах.

Поступающих новостей и слухов было так много, что порой они даже просто противоречили друг другу. Чтобы внести какую-то ясность и понять, что же действительно происходит в стране и нашем крае, я решил ненадолго съездить в Барнаул и пообщаться со своими старыми знакомыми.

Яринка быстро собрала мне всё необходимое в дорогу на несколько дней, тесть выделил свою необычную пролётку, а отец отправил со мной своего помощника Светозара и двух наших поселянских охотников, причём настоял, чтобы мы все как следует вооружились, так как нынче на дорогах и трактах вполне могут повстречаться лихие люди. Никто с Главой поселения спорить не стал, и ранним утром, за неделю до Новолетия, мы вчетвером отправились в Барнаул. Опасения моего отца не оправдались, и мы спокойно доехали до места назначения.

Томская губерния, город Барнаул.

Когда наша пролётка остановилась возле входа знакомой горной аптеки, я сразу же заметил трое человек с довольно настороженными лицами, в чёрной длиннополой одежде. Они стояли возле самых дверей аптеки и весьма нервно поглядывали в сторону нашей необычной пролётки. По небрежно расстёгнутым сюртукам, я сразу догадался, что все эти люди в чёрном вооружены. Я сказал обоим охотникам, чтобы приготовили своё оружие на всякий случай и были настороже, в случае опасности я подам знак, после чего покинул пролетку.

День, несмотря на начало осени, выдался довольно жарким, и чтобы не стоять под яркими лучами солнца, я обратился к самому ближайшему молодому человеку в чёрных одеяниях:

— Подскажи, любезный, Семён Маркович на месте?

Молодой человек в чёрном очень удивлённо посмотрел на меня, но вскоре справившись со своим волнением спросил:

— А вы сами-то кто будете, и зачем вам понадобился Семён Маркович?

— Любезный, ты случайно родом не из Одессы будешь? Ибо, насколько я знаю, только в том славном городе любят отвечать вопросом на вопрос.

— Я-то может быть и из Одессы, но вот кто вы такой, я таки ни разу не услышал.

— В таком случае, любезный одессит, сходи и доложи Семёну Марковичу, что к нему в гости Князь со своими друзьями пожаловал.

— Семён Маркович очень занятой человек, и ему нынче не до гостей. Может быть вы, Князь, как-нибудь в другой раз к нему в гости заедете? Не стоит сейчас беспокоить Семёна Марковича своим неожиданным визитом. Езжайте лучше отсюда, подобру-поздорову…

— Послушай, любезный, я тебя вообще не спрашивал, что мне надобно делать, — уже немного раздражённо сказал я, и добавив жёсткости в голосе, продолжил: — Сходи и доложи, Семёну, как тебе сказано, иначе…

— Шо иначе?! — вскрикнул занервничавший одессит, и демонстративно начал отодвигать в сторону полу своего чёрного сюртука. Двое напарников, заметив движение руки товарища, также полезли за своим оружием.

Не дожидаясь, пока молодой одессит и его товарищи достанут из-под полы оружие, я сразу же подал знак своим охотникам, и из пролётки показались два ствола винчестеров, направленные в сторону людей в чёрных одеяниях, а через несколько мгновений к ним добавился третий ствол Светозара, который целился в моего собеседника из Одессы.

— Иначе, любезный, тебя и двух твоих товарищей, мои друзья быстро накормят свинцовыми орешками, и я таки не уверен, что вы такое горячее блюдо сможете нормально переварить. Так что ты лучше подумай вот над чем, а стоит ли дальше испытывать моё терпение, особенно когда я ещё не сильно осерчал…

Ответить мой собеседник из Одессы не успел, также как и вытащить оружие. Неожиданно двери аптеки открылись и появился Семён. Видать его кто-то из работников аптеки предупредил.

— Здравствуйте, Князь, — сразу поздоровался Семён. — Что тут у вас происходит?

— И тебе доброго здравия, Семён Маркович. Решил я намедни заглянуть до тебя в гости со своими друзьями, пообщаться так сказать по старой памяти. Да вот неожиданное препятствие между нами образовалось, в виде твоего непонятливого товарища из Одессы. Я ведь всего лишь вежливо попросил его сообщить, что к тебе «в гости Князь со своими друзьями пожаловал», а он надумал меня поучить, что мне нужно делать и куда мне надобно ехать, да ещё и за оружие стал хвататься. Глядучи на его поведение, остальные двое товарищей тоже за стволами потянулись. Пришлось им укорот сделать. Распустил ты своих людей, Семён Маркович, совсем они у тебя от рук отбились, никакого понятия о межпартийном взаимодействии и революционном согласии не имеют. Вот потому-то я стою перед твоей аптекой и думаю, отправить ентого умника и двух его сотоварищей на встречу с вашим Богом, или же всё-таки оставить их для дальнейшей борьбы с мировой и местной буржуазией?

Трое товарищей в чёрных сюртуках от услышанного аж поперхнулись и превратились в некое подобие статуй, не зная как им действовать дальше, и удивлённо переводили свои взгляды со стволов, направленных на них из пролётки, то на меня, то на Семёна.

— Князь, давайте не будем принимать поспешных решений, мы же всё-таки с вами не враги. Вы же прекрасно знаете, что я всегда рад видеть вас и Светозара у себя в гостях, да и остальных ваших сопровождающих мы примем, как полагается. Вы пока проходите во внутрь аптеки, там прохладней чем на жаркой улице, а я распоряжусь чтобы за вашей пролёткой присмотрели, да и лошадок как положено обиходили. Я отдал распоряжение работникам и нам уже накрывают стол. После горячего обеда мы с вами сможем спокойно пообщаться.

— Хорошо, Семён Маркович. Будем считать что возникшее недопонимание между нами и твоими людьми на сегодня исчерпано, — сказав это, я с двумя своими охотниками и Светозаром прошел в помещение аптеки.

Внутри небольшого зала, действительно была лёгкая освежающая прохлада наполненная ароматами лечебных трав и еле заметными запахами каких-то лекарств.

Остановившись у приоткрытой створки окна, я вдруг услышал начало разговора Семёна с одесситом…

— Зяма, откройте мне свои уши и послушайте сюда. Посмотрите по сторонам, и скажите мне, как родной маме, вы видите здесь море?

— Сёма, я не понял, с чего вдруг полились вопросы за море? Вы таки сами видите, шо его тут нет.

— Так чего вас как море заштормило перед Князем, и вы начали устраивать тут полундру? Вы не навоевались у себя на море, так решили устроить для себе небольшую войнушку в Барнауле? Я таки понимаю, что вас троих списали с корабля на берег, за слишком явную агитацию на пользу нашей партии. Но почему, скажите мне, вам ни один портовый босяк не объяснил, что Барнаул это таки не Одесса и здесь живут, к слову сказать, совсем другие люди. То что вы вчера сняли с себя матросские шмотки, и надели лапсердаки пошитые старым Мойшей, ещё совсем не означает, что вы сразу же стали тут уважаемыми людьми. Я даже уже не говорю, за двух ваших дружков-лепил с Ланжерона. То что они таки научились делать старушкам клизмы, давать страдальцам порошки от кашля, и даже немножечко умеют пускать больным кровь, то это вовсе не означает, что они также хорошо способны пулять из наганов. Вот скажите мне, Зяма, как перед старым ребе, чем же вам Князь не угодил?