Пока я занимался готовкой обеда, попросил рассказать Николу, как бойцы тут оказались, и что с ними вообще произошло. Из небольшого рассказа Николая мне стало понятно, что они уже пятый день выносят своего тяжелораненого командира через труднопроходимую чащу. Но и сам рассказ мне тоже показался весьма интересным…

Как оказалось, сводный отряд Томских анархистов в количестве шестидесяти человек, из которых примерно половина имела различные ранения, после тяжёлых боёв с чехословацким корпусом, был отправлен Советом Федерации Анархистов на отдых, и для набора пополнения из анархистов Барнаула, Камня и Кузнецка. После тяжёлого трёхдневного марша, Батька Кондрат решил остановиться на постой в одной из довольно крепких деревень, примерно в полсотни дворов. Командир приказал расставить дозоры на обоих въездах в деревню, а на крышах двух крайних амбаров разместить по пулемёту, и замаскировать каждый сеном. Всем остальным своим бойцам Батька Кондрат приказал отдыхать и набираться сил, вот только никакого полноценного отдыха не получилось, так как рано утром на деревню напала крупная банда.

Первыми заметили приближающийся большой конный отряд дозорные на южном въезде, они своими выстрелами в воздух разбудили всех спящих в деревне. Завязавшийся бой длился примерно около часа. Все нападающие были полностью уничтожены, благодаря установленному пулемёту на крыше крайнего амбара.

От напавших бандитов осталось только лишь красно-зелёное знамя, валявшееся на дороге рядом с телом, в форме прапорщика. Самым странным оказалось то, что три четверти нападавших бандитов были чистокровными китайцами в халатах, а остальные были облачены в форму царских офицеров.

Как поведал Батьке Кондрату, и его анархистам, один из старых деревенских жителей, слухи об очень крупной банде под красно-зелёным знаменем уже давным-давно гуляют по всем сибирским уездам. Из слухов люди узнавали, что бандиты всегда уничтожают всех жителей, не щадя никого, ни стариков, ни женщин, ни детей, а потом уже полностью разграбляют и сжигают дотла деревни. Об этом поведали те, кому чудом удалось спастись, убежав от бандитов в лес.

Подсчитав все тела убитых бандитов, выяснилось, что в самой деревне и на дороге к ней, остались лежать сто пятнадцать трупов напавших. Остановившийся на отдых в деревне отряд анархистов, тоже понёс серьёзные потери. Погибла в бою с бандитами, а также умерла от ранее полученных ран, почти половина отряда.

Батька Кондрат попросил деревенских жителей похоронить по-человечески своих бойцов, а тела всех бандитов закопать как бешеных собак в ближайшем рву за околицей. За помощь он расплатился с местными жителями трофейными лошадьми. Такой подход к делу пришёлся очень по нраву деревенским. Они не только похоронили по-человечески на деревенском погосте всех умерших анархистов и справили по ним поминки, но и помогли оставшимся в живых бойцам собрать оружие и припасы бандитов. А когда отряд анархистов, через неделю отправился дальше, то местные сами собрали бойцам продуктов в дорогу и пообещали Батьке Кондрату присмотреть за оставшимися в деревне ранеными.

Так что дальнейший свой путь продолжил малый конный отряд анархистов всего в полтора десятка человек, сопровождаемый четырьмя заводными лошадьми, которых нагрузили мешками с продуктами и боеприпасами. Оба пулемёта Батьке Кондрату с сожалением пришлось оставить в деревне, чтобы его раненые бойцы, когда окончательно поправятся, смогли защитить и себя, и деревенских жителей, от всевозможных бандитов. Пулемёты анархисты планировали забрать на обратном пути, когда будут возвращаться назад пополненным отрядом.

Однако через два дня, под вечер, на лесной дороге, отряд анархистов попал в засаду. В них без всякого предупреждения и каких-либо переговоров, со всех сторон начали стрелять какие-то бандиты или партизаны. В последнее время особой разницы между первыми и вторыми не было. Проще говоря, уйти живыми из-под прямого обстрела удалось лишь Николаю и Дмитрию, так как их лошади пали сразу же после первого залпа, а они сами свалившись в придорожный кустарник, отделались лишь небольшими лёгкими ранениями.

Проползая через кустарник они обнаружили своего раненного в грудь командира. Забрав его, они втроём, по небольшой ложбине, скрытой дикорастущим кустарником, смогли удалиться на версту, от места засады на дороге. Перевязав друг друга и Батьку Кондрата, они напились воды из обнаруженного родника, после чего, обессиленные сразу же уснули в лесной ложбине.

На следующее утро Митька осторожно вернулся на то место, где была устроена засада на их отряд. По его словам, живыми он там никого не обнаружил. Дюжина убитых товарищей лежала в кустарнике возле дороги. Было заметно, что всех раненых бойцов бандиты добивали штыками. Рядом с раздетыми телами находились восемь трупов лошадей. Сёдла, уздечки и чересседельные сумки отсутствовали. Мешков с продуктами и боеприпасами, а также личного оружия погибших бойцов нигде не было. Видать нападающие всё что смогли, забрали с собой.

Осматривая место побоища, Дмитрий случайно заметил в кустах у дороги какой-то тёмный свёрток, его видать из-за наступающей темноты не заметили собирающие трофеи. Добравшись до свёртка и вытащив его из кустов, Митька с удивлением узнал котомку Мирона, погибшего друга. В котомке лежали: половинка подсохшего каравая, несколько головок лука и чеснока, пара кружков домашней кровяной колбасы, заботливо завёрнутый в тряпицу кусочек сала, а также шесть пачек патронов для «Нагана», деревянные миска с ложкой, кружка из самоварного железа, запасные портянки и чистая нательная рубаха. Вот со всем этим добром, Митька и возвернулся к Николаю с Иваном Демьянычем.

Патроны для «Нагана» разделили по братски, каждому досталось по две непочатые пачки. Нательная рубаха пошла на бинты для перевязки, а вот продукты из котомки Мирона, Николай и Дмитрий смогли растянуть только лишь на два с половиной дня…

Закончив свой рассказ Николай о чём-то ненадолго задумался. Пока он пребывал в своей задумчивости, кулеш сварился. Кормиться моим друзьям-анархистам пришлось по очереди, из деревянной миски найденной в котомке Мирона. Первым делом бойцы покормили командира, а потом уже Николай с Дмитрием поели с одной чашки, благо у каждого в сапоге была своя ложка. Пока бойцы трапезничали, я сделал большую волокушу, чтобы доставить тяжелораненого Ивана Демьяныча к нам в поселение.

Под вечер мы уже были в Урманном. Всех троих для начала определили в баньку, там они смогли помыться, а уже после, в предбаннике, моя матушка занялась ранами Ивана Демьяныча, а Яринка обрабатывала лёгкие ранения Дмитрия и Николая. Пока наши целительницы занимались ранеными, я сходил до поселянской Управы, и рассказал отцу о своей встрече в урмане с нашими друзьями-анархистами из Томска. Заодно пересказал всё, что поведал Николай об уничтожении отряда анархистов.

Через две недели, все раненые, благодаря нашим целительницам, окончательно пошли на поправку. Нас с отцом и тестем, всё это время к раненым не допускали, у целителей свои правила и не нам их нарушать. Так или иначе, но у Митьки и Николы раны уже почти совсем затянулись, а вот здоровье Батьки Кондрата стало восстанавливаться только лишь к концу второй недели. Он даже пытался самостоятельно, изредка, с палочкой, потихоньку ходить у нас на заднем дворе. Во время этих попыток прогулок, Николай с Митькой постоянно находились рядом со своим боевым командиром, и всегда были готовы поддержать Ивана Демьяныча, если у того вдруг не останется сил.

А ещё через неделю, к нам домой пришёл Светозар и пригласил наших друзей-анархистов в поселянскую Управу. Мы собрались и потихоньку пошли по улице, ибо Иван Демьяныч ещё не мог быстро ходить. Едва мы вышли на площадь, как наши друзья из Томска остановились и замерли. Я сначала не мог понять причины их остановки, а потому увидел, что они втроём стоят и смотрят на чёрный флаг с надписью «Анархия — Мать порядка!», который развевался над нашей Управой.