Словно услышав слова Якова Ефимовича, в его кабинете появилась секретарь с охранником, который сопровождал меня по зданию губисполкома. Они быстро поставили на маленький столик у окна, три пустых стакана в серебряных подстаканниках, вазочку с вишнёвым вареньем, большую плетённую из соломки тарелку наполненную различным печеньем и конфетами, а также два фарфоровых чайника, большой с кипятком, и чуть поменьше с заваркой. Закончив накрывать столик, охранник и Степанида молча удалились, плотно закрыв за собой дверь.

Зиновий взял ближайший стул и расположился у небольшого столика, в ожидании ответа на свой вопрос.

— Зяма, давай, наливай всем чай, а потом узнаешь, о чём говорил наш гость. Кстати, его зовут Демид Ярославич, ежели ты ещё не знаешь. Он оставил свои труднопроходимые леса, и прибыл в город по моему приглашению.

Некоторое время мы, в относительной тишине, пили чай с вишнёвым вареньем и хрустели вкусным печеньем. Когда наши стаканы опустели, первым нарушил молчание Зиновий.

— Я хотел бы услышать ответ на свой вопрос. Мне без разницы, кто из вас ответит, но я очень надеюсь, шо вы меня таки порадуете.

— Не торопись, Зиновий. Демид Ярославич уже поведал мне, что банду зелёных твой отряд полностью уничтожил. Потом расскажешь мне обо всём более подробно. Ты для начала ответь нам, пожалуйста, за каким чёртом ты оставил Мордехая на дальнем урмане?

— Шо значит «за каким чёртом»?! Этот шлимазл, то бишь комиссар, которого мне навязали в отряд, постоянно игнорировал и пытался оспорить все мои приказы. Даже во время боя с бандой зелёных, я этого поца нигде не видел. Он появился лишь тогда, когда мне в гости пожаловал Князь. И шо вы думаете, этот шлимазл таки захотел допросить и расстрелять Князя, только потому, шо он анархист. Я не дал произойти этому идиётскому безобразию, и пригрозил всем трибуналом и расстрелом. Все меня прекрасно поняли и не пошли на поводу у комиссара. Даже после ухода Князя, Гордей ещё долго косо смотрел в мою сторону. А когда отряд собрался уходить, этот поц заявил мне шо остаётся на месте боя. Я попытался выяснить причину, но он выплёвывая слова через губу заявил, шо остаётся там с одним сопровождающим, дабы выполнить ваше секретное поручение. Шо вы там поручили этому варшавскому поцу, мне таки неизвестно. А лезть в ваши секретные дела, дурных нема. Так шо, для чего комиссар остался на дальнем урмане, мне даже не интересно. Ну и кроме того, я сам видел, как вы разговаривали с ним на улице, у входа в здание.

— Зяма, можешь поверить мне на слово, но я ничего Мордехаю не поручал. Ты же знаешь, как я отношусь к тем, кто меняет одну веру своих родителей на другую, а сам при этом не верит ни во что, кроме золота. Я прекратил с ним общаться, как со своим знакомым, когда он крестился и сменил имя данное отцом и мамой на новое. При этом я спокойно отношусь к людям, которые отринули Бога и стали атеистами. Это их личное решение, и я принимаю позицию таких людей. Скажу больше, я даже не знал, что Мордехая в твой отряд распределили. Далее. Он действительно подходил ко мне на улице, но лишь для того, чтобы разузнать, когда начнётся распределение, всех прибывших из Москвы комиссаров, по отрядам частей особого назначения. И какие им всем нужно иметь при себе документы. Он напомнил мне, что мы уже раньше встречались, когда он привозил нам партийные газеты в начале империалистической войны. Больше мы с ним ни о чём не говорили.

— Тогда шо-то непонятно получается, Яков Ефимович. Должна же быть веская причина, иначе бы этот поц не стал врать глядя мне в глаза?

— У Демида Ярославича есть мнение на этот счёт, давай выслушаем, что он нам скажет.

— Я не против. Давайте послушаем.

— Зиновий Адамович, скорее всего, комиссар вашего отряда просто не знал, что вы довольно давно знакомы с Яковом Ефимовичем, и сослался на него, как на высшего партийного начальника, к которому командир отряда не пойдёт выяснять отношения, и тем более не будет расспрашивать о каком-то секретном поручении. Насколько я понял, он только лишь недавно прибыл из Москвы. Ведь так?

— Именно так всё и было. Мордехай прибыл недавно, после комиссарских партийных курсов в Москве. Этих комиссаров нам прислали для усиления партийной грамотности в частях особого назначения, — сказал Яков Ефимович. — До этого, он появлялся у нас, только в первые полтора года войны с германцами. Мордехай был курьером, и привозил нам партийные газеты из Петрограда. А затем он надолго исчез, и появился в Барнауле лишь вместе с группой комиссаров.

— Благодарю за пояснения, Яков Ефимович. Так вот, Зиновий Адамович, изначально я было подумал, что комиссар вашего отряда остался на дальнем урмане, чтобы выследить меня и убить, как ненужного свидетеля. Однако, вы только что нам сказали, что комиссар отряда вам заявил, о полученном им секретном задании. Выходит у него была совершенно другая цель там остаться…

— Скажите, Князь… прошу прощения, Демид Ярославич, сразу никак не получается отвыкнуть от старого обращения к вам.

— Обращайтесь как вам удобнее, Зиновий Адамович. Наши артельные охотники меня до сих пор Князем называют. Так что мне такое обращение привычно.

— Хорошо, Князь. Скажите, а как вы узнали, что комиссар моего отряда остался на дальнем урмане?

— А вы вспомните наш разговор после вашего боя с зелёными. Я вам тогда пояснил, что дичь и остальная лесная живность ушла в сторону дальнего урмана. Вот мне и приходится туда ходить на охоту. Там и обнаружились двое из вашего отряда. Боец охранял двух лошадей, а ваш комиссар отряда пытался расчистить вход в обрушившуюся пещеру.

— Но зачем? Ведь комиссар же при вас сказал, шо раскапывать завал и обвалившийся вход в пещеру не имеет никакого смысла. Какого же чёрта он там делает?

— Я думаю, ваш комиссар отряда решил найти там золото и всякие другие сокровища. И всё найденное оставить себе любимому…

— Погодите, Демид Ярославич, — прервал меня хозяин кабинета, — а разве на дальнем урмане, в сопках, есть выходы из породы золотой жилы?

— Нет там никакого золота, Яков Ефимович, и никогда не было.

— Но вы же только что сами сказали, что комиссар там ищет золото и другие сокровища.

— Сказал. Только вы не совсем верно меня поняли. Зиновий Адамович мне рассказывал, что та банда зелёных грабила не только местные деревни и продовольственные обозы. Насколько я знаю, бандиты и проходящие поезда грабить не гнушались. А в поездах много чего перевозили. Если в пассажирских поездах бандиты забирали у людей золотые и серебрянные монеты, золотые кольца и иные драгоценности, то по слухам, в товарных составах даже золото иногда перевозили. Сами подумайте, кто же зелёным за бумажные деньги оружие и патроны продавать будет? Такой товар, те же хунхузы или американцы, только за золото продавали. Вот ваш комиссар и решил, что в обвалившейся пещере полно золота и других драгоценностей, которые можно присвоить себе. Я нисколько не удивлюсь, если он вернётся с дальнего урмана один, и всем расскажет, что его сопровождающего недобитые бандиты убили или лесной зверь задрал. От лишних свидетелей в таких случаях всегда избавляются, чтобы не делиться ни с кем.

— Зяма, ты всё слышал?

— Слышал, Яков Ефимович.

— Ну тогда подумай, что нам делать дальше. Всё золото, украденное бандитами, подлежит сдаче государству. Я нисколько не сомневаюсь, что есть смысл в словах Демида Ярославича. Так что запомни. Ежели завтра твой комиссар не появится в городе, берешь свой отряд и отправишься на дальний урман. Если Мордехай ещё там или в одиночку добирается в город, арестуешь его и лично доставишь ко мне в кабинет. Очень мне интересно, какое он от меня секретное поручение получил? Заодно мы с тобой выясним, кто за всеми этими тайнами стоит?

— А какую причину для его ареста объявить?

— Можешь назвать несколько причин. Уклонение от боя во время ведения боевых действий. Или самовольное оставление отряда во время выполнения особого задания. А если он будет один, без сопровождающего бойца, то можно обвинить Мордехая в убийстве бойца Красной армии. Не маленький, сам придумаешь причину для ареста. Никому его не передавать, ни милиции, ни чекистам. Ежели что, скажешь, что у тебя приказ доставить арестованного к первому помощнику Председателя губисполкома. Я скажу Степаниде, она отпечатает такой приказ. Даже если он уже в Барнауле и вернулся со своим сопровождающим, ты его всё равно арестуй и приведи ко мне. Я быстро отучу всяких сволочей прикрываться моим именем. Ты всё понял, Зяма?