— Так лепени, шкары и прохоря насквозь промокли. Нам чё тут, намокшими чухарями под кедром сидеть? — не унимался Рваный, от неожиданно полученной отповеди. — Зараз все обсохнем малость, пошамаем горячей свежатины, и можно будет далее двигать через твоё болото. Так что от своего слова про дело мы не отмазываемся. Просто жрать охота, да и мясо уже готово.

— Да где же вы мясо надыбали, лишенцы?

— Так в лесу нашли, — по-простому ответил Рваный, и показав рукой на братка, лежащего на дальней от костра лежанке, пояснил: — Клест три ловушки с живыми ушастыми в кустах надыбал. Правда он ногу на ровном месте подвернул, теперь лежит и в себя приходит. Пока я свою добычу из петли вынимал, братки хлебалом прощёлкали, вот и не подфартило им, сбёгли их ушастые…

— Быстро собираем монатки и валим отсюда, — неожиданно резко объявил аптекарь.

— Ты чё, Калёный?! А пошамать?! Да и Клесту малость отлежаться надо, куда ему по болоту с больной ногой тащиться?

— Рваный, ты что не догоняешь? Скоро тут может объявиться хозяин этих ловушек с волыной, и за беспредел на его угодьях угостит вас свинцом, который вы вряд ли переварите. Или вы уже забыли что нас крупное дело ждёт в большом городе?

— Про дело все помнят, а вот свинцовой жратвой нас пугать не надобно, Калёный, у нас тоже стволы имеются. Так что неча тут кипешь подымать.

— Вы видать вообще не догоняете, где очутились. Тут недалеко Ведьмовская деревня средь урмана стоит, а живут в ней лишь ведьмы и колдуны. Чужих людей они вообще не празднуют. На этапе сидельцы рассказывали, что нанял кто-то из уважаемых людей большую группу жиганов и мокрушников на выгодное дело. Богатую деревеньку за вымя пощупать, да красного петуха в ней пустить. Вот только местные колдуны об этом как-то разузнали, всех лишенцев наземь положили и перестреляли, а потом, в виде упакованных жмуров жандармам отдали. Сказывали люди, что у самих ведьмаков в деревне даже легкораненых не было. А теперича сам подумай, Рваный, ежели вас местные ведьмаки заколдуют, да в статуи превратят, много вы из своих стволов настреляете?

— Может это всё байки и лажа, Калёный?

— Не думаю, что уважаемые люди стали бы туфту гнать. Вы как хотите, а я сваливаю отсюда. Думаю, что если всё будет нормалёк, то через пару-тройку дней доберусь до ближайшей станции, а там уже паровоз довезёт куда надобно, — сказав это, странный аптекарь подхватил заплечный мешок, поправил на плече винтовку, и быстрым шагом направился в сторону болота.

Остальная троица, тоже не стала задерживаться на месте. Быстро разобрав все свои вещи и оружие, чужаки покинули лесную полянку. Неизвестный поддерживал сильно хромавшего Клеста, закинув его руку себе на плечо. Последним уходил Рваный, унося с собой зажаренного зайца.

Выйдя на лесную полянку, я первым делом затушил брошенный чужаками костёр, а потом начал внимательно осматривать место их лёжки. Под примятыми ветками лапника, дальней от костра лежанки, обнаружился толстый бумажник, из хорошо выделанной кожи. Он до предела был набит денежными купюрами различного достоинства, но привлекло моё внимание совсем другое. Отдельно от всех денег лежала половинка «Катеньки», со странным узором сделанным ножницами по центру сторублёвой купюры. Либо Клест кого-то успел по-тихому ограбить уже после побега, либо, что ещё интересней, ему этот бумажник с деньгами кто-то дал на этапе перед самым побегом. Иначе зачем бы Клест скрывал от всех остальных подельников наличие крупной суммы денег. Ну что же, в любом случае придётся считать, что чужаки полностью расплатились со мной за трех зайцев в ловушках…

Послав мысленный образ в сторону леса, где принимало пищу лесное семейство, я позвал рысь. Она появилась из ближайших кустов через несколько минут, удивлённо смотря на меня.

«Чужаки оставили после себя заячьи потроха. Думаю, что для двух твоих котят они не будут лишними, хозяйка», — передал я образ лесной красавице, и показал ей рукой на лежащие на краю полянки выпотрошенные внутренности.

Рысь кивнула головой, подошла и обнюхала заячьи потроха, после чего, скрылась в кустах, а я, забрав свой заплечный мешок с охотничьими трофеями, направился в сторону поселения. По пути домой мне удалось подстрелить парочку крупных глухарей. Так что свой нынешний выход на охоту я посчитал вполне удачным.

К вечеру я уже был дома. Первым делом, я передал свои охотничьи трофеи матушке и тёще, находившейся у нас, после чего заглянул в комнату и полюбовался как спят Яринка и Настенька, и только лишь потом прошёл в свою комнату. Увлечённо занимаясь чисткой оружия, я даже не сразу заметил как ко мне в комнату зашёл отец. Он некоторое время наблюдал за моими действиями, и лишь когда я обратил на него внимание, сообщил, что рано утром мы выезжаем в Томск, и ежели я не высплюсь дома, то смогу продолжить смотреть сны в пролётке. На мой вопрос, кто же останется в Управе поселения за старшего? Отец, лишь пожал плечами, и сказал, что наш староста Чеслав Нечаевич со всеми делами неплохо справляется…

Столица губернии, город Томск.

В город мы приехали уже ближе к вечеру. Пока я смотрел по сторонам на деревянные дома украшенные великолепной резьбой, наша пролётка неспешно продвигалась по улицам Томска.

— Отец, мы сейчас куда едем?

— Есть тут одно хорошее место, там сдаются приезжим дворянам меблированные комнаты. Я всегда предпочитаю в них останавливаться. Томский «Гостиный двор» слишком шумное место, да и всякого жулья вокруг него крутится много. Сейчас мы снимем две комнаты, надо хорошенько выспаться, а завтра с утра посетим магазины ведущих торговых домов. Думаю, что ежели мы там чего-то нужного не найдём, то потом можно будет и на местную Толкучку наведаться.

— Отец, а «Толкучка» что из себя представляет?

— Так называется большой местный рынок, Демид, где всё продаётся и всё покупается. Местные жители говорят, что на их Толкучке можно купить даже то, чего у известных купцов нет.

Вскоре наша пролётка остановилась возле большого крыльца добротного трёхэтажного здания. Осмотрев дом снаружи, я увидел знакомую лепнину над большими окнами и необычные купола-башенки на крыше. Мне сразу же вспомнился сон, где я общался со Ставром. Вот только в моём сне данное здание имело четыре этажа, а не три. Чтобы проверить появившиеся мысли, я, не выходя из пролётки, задал старшим вопрос:

— Отец, Родасвет Казимирович, вам не кажется, что у данного старинного здания есть ещё один этаж? И по-моему он находится ниже уровня земли…

— Так про то давно всем известно, — улыбнувшись, первым ответил мне отец. — В подвальном этаже дома размещается прислуга и остальные работники. Мне вот интересно, Демид, а откуда ты узнал о нижнем этаже здания? Ведь ты же никогда не был в Томске.

— Я его во сне видел. Правда здание там было четырёхэтажным, а внутри его находилась большая лестница, по которой я поднимался на самый верх и отдыхал в угловой комнате.

— Внутри здания действительно есть широкая лестница между этажами, — задумчиво глядя на меня произнёс тесть, — думаю, что ты нам потом расскажешь про свой сон.

— Мне бы тоже хотелось послушать, про похождения во сне, — вставил своё слово Светозар.

— Для большей достоверности моего рассказа, нам бы желательно снять угловую комнату на верхнем этаже. Вот тогда моё повествование будет более полным.

— Ну что же, пойду разузнаю, есть ли свободные номера на верху. Заодно уточню насчёт той угловой комнаты, про которую ты сказал, — объявил мне своё решение отец. После чего, покинув пролётку, поднялся по большому крыльцу, и скрылся внутри здания…

Ждать нам пришлось недолго. Вскоре из входных дверей здания появился отец, с важным выражением лица. Его сопровождали четверо мужчин, трое молодых людей были облачены в одинаковые одежды, а четвёртый, пожилой мужчина, был облачён в странный чёрный костюм с серебренным шитьём. Увидев наши вопросительные взгляды, мой отец сказал: