Похоже Сёму довольно хорошо знали в данной ресторации, ибо при входе он что-то шепнул на ухо подавальщику и нас сразу сопроводили в отдельный уютный кабинет с четырьмя мягкими удобными креслами. Посредине кабинета стоял большой дубовый стол накрытый белоснежной скатертью с разложенными на ней столовыми приборами, а прямо в центре стола располагался ведёрный тульский самовар начищенный до зеркального блеска. Пока мы терпеливо ожидали, когда подавальщик облачённый в чистую и опрятную одежду запишет заказанные нами блюда, Сёма успел немного поправить своё здоровье двумя чарками «Шустовского» коньяка. Запотевший графинчик данного напитка, и лёгкую закуску к нему, подавальщик принёс сразу же, ещё до получения от нас общего заказа. Закуска была в виде разнообразной нарезки из красной рыбы вокруг горки из довольно крупной красной икры. Кроме того, у нас на столе появилось блюдце с нарезанными кружками лимонами, одна половинка которых была посыпана сахаром, а другая, чем-то похожим на кофе.

Пока мы ждали наш заказ и пили со Светозаром чай из самовара, Сёма принял уже не одну чарочку «Шустовского». Вскоре молодой аптекарь подобрел лицом и решил поговорить со своими благодетелями за жизнь. Светозар помня все мои наставления по пути в город, в наш разговор не вмешивался. Так что беседовали в кабинете ресторации в основном только мы с Семёном. Для начала я попросил рассказать его о себе. Его рассказ получился довольно интересным.

Выяснилось, что Семён Маркович всего лишь на три года был младше меня, а выглядел он всегда младше своего возраста. Из-за внешней молодости, у него были постоянные проблемы в семье, где его воспринимали как маленького и смазливого ребёнка. Такое отношение близких и родных очень раздражало, а обращение «Сёма» или «Сёмочка» просто выводило из себя. Устав от извечного сюсюканья, Семён решил сам устроить свою дальнейшую жизнь.

Семён рассказал, что родился он недалеко от Варшавы, в семье крупного землевладельца. Будучи пятым ребёнком, он хорошо понимал, что наследником дела отца ему быть не суждено. Родители очень постарались, все их дети получили не только хорошее домашнее образование, но и закончили с отличием варшавскую гимназию. Кроме того, дед по материнской линии мечтал воспитать из Сёмы помощника раввина и постоянно заставлял внука заниматься изучением идиша, Торы и Талмуда. Из-за постоянного чтения при свечах, у юноши стало портиться зрение и ему пришлось носить очки. Но все старания деда оказались ненужными, вопреки всем чаяньям своих родственников, молодой человек отказался идти по религиозной стезе. Он мечтал добиться чего-то большего в своей жизни, чем должности помощника раввина, и поэтому самостоятельно поступил в Императорский Варшавский университет, причём на медицинский факультет, где стал тщательно изучать фармакологию. Уже будучи студентом второго курса, он увлёкся трудами Карла Маркса и вскоре принял участие в деятельности социал-демократической студенческой ячейки. Общение с политически активными студентами, а также с их взрослыми наставниками, привело к тому, что Семён стал ярым последователем марксистского учения. Через год, обучаясь на третьем курсе университета, он вступил в российскую социал-демократическую рабочую партию. Семён думал, что благодаря партийной деятельности, добьётся большего уважительного отношения к себе.

По окончании Варшавского университета, представители руководства партии отправили его в далёкий Барнаул, для усиления местной организации. Его работа состояла в помощи бежавшим из сибирских тюрем и каторги политическим. Полученное университетское образование, должно было стать хорошим прикрытием для его политической деятельности. Поэтому направление на работу фармацевтом в Барнаульскую горную аптеку было сделано на самом высоком уровне.

Семён Маркович поселился в Барнауле и начал работать фармацевтом в аптеке. Но и здесь ему пришлось столкнулся с тем же самым отношением, из-за которого он покинул свою семью и Варшаву. Главным виновником душевного расстройства Семёна оказался Яков Ефимович. Он был не только управляющим горной аптеки, но и руководителем одной из местных ячеек партийной организации. Глядя на молодое лицо Семёна, украшенное необычными очками, из-за которых тот выглядел как вечный студент, Яков Ефимович не воспринимал своего помощника, как взрослого и ответственного человека, поэтому всегда называл его Сёмой или Сёмочкой, и давал ему ничего не значащие поручения. Такое отношение руководства привело к тому, что свои душевные терзания фармацевт стал заглушать медицинским спиртом, благо он присутствовал на аптечном складе в достаточном количестве. Единственной отдушиной в жизни Семёна стали поездки в столицу и заграницу за лекарствами, а также на партийные съезды и конференции. В этих поездках Семён пристрастился к посещению ресторанов, где готовили различные вкусные блюда. Так или иначе, но на посещение ресторана требовались деньги, причём в немалых количествах. Первоначально, деньги появлялись от продажи тёмным личностям медицинского спирта и некоторых видов сильнодействующих лекарств, которые Семён списывал, как негодные из-за вышедшего срока хранения. После того, как Яков Ефимович забрал ключи от аптечного склада, дальнейшая жизнь стала казаться фармацевту серой и никчёмной…

Семён тяжко вздохнул и замолчал. Чтобы как-то поднять ему настроение, мы со Светозаром пообещали, что отныне мы будем его называть только Семёном Марковичем и никак иначе. Он сразу же ожил, и заявил, что мы самые настоящие друзья, не то что некоторые… Кого он понимал под словом «некоторые», Семён пояснять не стал. Вскоре принесли наш заказ и мы приступили к трапезе…

Наш продуктовый обоз прибыв в Барнаул направился к рынку, ну а я, поймав извозчика, посетил горную аптеку, где с удивлением узнал от её работников, что Семён Маркович ещё не вернулся из заграничной поездки за новыми лекарствами. Его приезд ожидается со дня на день, а управляющий аптекой Яков Ефимович отбыл по срочному вызову руководства в столицу губернии. Поблагодарив работников, я покинул аптеку, и решил поужинать в ресторации.

Каково же было моё удивление, когда у входа в обитель вкусного питания мне повстречался Семён Маркович. Он, с задумчивым видом, выбрался из остановившейся пролётки. Увидев меня, он улыбнулся и поздоровался.

— Доброго здравия вам, Князь.

— И тебе доброго здравия, Семён Маркович. Не ожидал я тебя увидеть. Работники аптеки мне сообщили, что ты всё по заграницам пропадаешь и прибудешь со дня на день.

— Всё верно они, сказали вам, Князь. Я всего лишь пару часов назад вернулся в Барнаул, и вот решил поужинать. Моя кухарка ещё не знает, что я вернулся из поездки, так что у меня дома есть нечего.

— Ну тогда предлагаю поужинать вместе. Я возьму все расходы на себя, а ты мне расскажешь самые свежие новости. Как тебе такое предложение, Семён Маркович? Ты поди в своей поездке заграницу поиздержался изрядно.

— Вы как всегда правы, Князь.

Когда с главными блюдами ужина было покончено, мы перешли к десерту и беседе. Семён к тому времени уже ополовинил средний графинчик с «Шустовским», но совершенно не выглядел опьяневшим. Я баловал себя индийским чаем с пирожными, а мой собеседник задумчиво крутил в руках чарку с коньяком.

— Рассказывайте, Семён Маркович, что там нынче творится в европах?

— Так война в Европе началась, Князь. Разве вы этого ещё не знаете?

— То что война началась, все газеты уже сообщили. Вот только мне непонятно из-за чего она началась. Пишут, что какой-то сербский националист Гаврила Принцип застрелил австрийского эрцгерцога, наследника австро-венгерского престола Франца Фердинанда и его супругу, которые совершали визит в Боснию, присоединенную к Австро-Венгерской империи. Правительство Австро-Венгрии предъявило Сербии ультиматум с требованием наказать виновных и допустить своих представителей к расследованию. Сербия отказалась выполнять требования австрийцев, сие и послужило началом войны.