– Да? – лицо почтальона стремительно приобрело оттенок заката. – Неловко вышло. Простите, милорд. Верховой мобиль мой изъяли ловчие… Пришлось на телеге, простите.

Молча забрав из рук рыжего плотный конверт с королевской печатью и злосчастную телеграмму, некромант поднял вопросительно бровь и выразительно уставился на пламенеющего несчастного.

– Что? – выдавил из себя почтальон.

– Где посылка?

– А! Ещё раз простите, милорд! Но посылка осталась на почте.

В это мгновение мне стало жалко беднягу. И судя по выразительному взгляду дворецкого, он разделял мою жалость.

– Простите? – вот именно таким тоном прокля́тые некроманты все кладбища и поднимают.

Мне мучительно захотелось сбежать или провалиться сквозь землю. А рыжий ничего, даже в обморок не упал.

– А меня рассчитали, – он руками развёл, неуклюже роняя перчатку. Тут же поймал её на лету и подкупающе улыбнулся в усы. – Ещё вчера вечером. После того как я врезался на верховом мобиле в козу. Точнее, коза в меня врезалась, но это уже лирика. Вам придётся на почту теперь послать кого-нибудь. Уверен, это не проблема для такого важного лорда.

– Вы свободны, – нервно выдохнул некромант. – Фрэй, проводи господина бывшего почтальона.

– Снова простите, милорд. Но в деревне сказали, что вам очень нужен садовник! – с отчаяньем осуждённого, взявшего перед казнью последнее слово, звонко выкрикнул рыжий, неуклонно оттесняемый к выходу Фрэем.

– Нам нужен садовник? – устало спросил некромант, распечатывая письмо и хмуря выразительные брови.

– Да, господин. Очень нужен. Но я не уверен… – начал было дворецкий, но рыжий его перебил.

– Я всё умею! Деревья пилить, навоз убирать, копать ямы…– и бросив умоляющий взгляд в сторону некроманта, добавил уже много тише: – Могилы…А главное, я ничего не боюсь. Даже вас. Даже ваших детишек!

Детишек? У лорда есть дети? Неожиданный поворот. И судя по отчаянию бывшего почтальона, ничего хорошего мне не суливший.

– Могилы – это прекрасно, – вчитываясь в строки письма, некромант подёргал длинный нос, развернулся и сделал несколько быстрых шагов в сторону лестницы. Потом, словно вдруг что-то вспомнив, растерянно обернулся, посмотрел на меня и добавил: – Прошу прощения, леди Вальтайн. Дворецкий покажет вам вашу комнату. Согласно условиям контракта, вам надлежит приступить к исполнению обязанностей уже завтра с утра. Фрэй, я буду в своём кабинете, но в ближайший час меня никому не беспокоить.

Потом он растерянно сфокусировался на бесстрашном гиганте, всё ещё торчащем в дверях, и произнёс угрожающе:

– Господин… как вас там?

– Садовник? – громко пискнул ему в ответ рыжий.

Бессмертный он, что ли?

– Пусть будет садовник… – вздохнул обречённо Морроуз. – В мобилях вы разбираетесь?

– Миха Голимов, милорд! Ещё как разбираюсь! Я сам своего магоконя собирал!

– Фрэй, выделите этому самородку комнату в западном флигеле.

– Но там не было ремонта, милорд. И хлам.

– Вот пусть и разгребает.

Я сунула тяжёлое пальто в руки дворецкому, одёрнула слишком короткую юбку и шагнула следом за Морроузом.

Ох, как я была зла! Внезапные дети! Садовник с навыками могильщика! Контракт и обязанности, которые вдруг надлежало исполнить почему-то завтра с утра! Похоже, он тот ещё лжец.

– Можно задать вам вопрос, ваша светлость? – прошипела сдавленно я. – Наедине?

…

– Попробуйте, – милостиво согласился некромант. – Прошу в мой кабинет.

Я выпрямила спину до хруста, вздёрнула подбородок, свысока поглядев на столпотворение в дверях, и с самым невозмутимым видом проследовала за Морроузом. Он шагал быстро и легко, ему была знакома каждая ступенька, каждая складка на ковре, каждый поворот коридора, а мне приходилось то бежать за некромантом, то отставать, чтобы не врезаться в чёрную спину.

А хотелось бы рассмотреть и узор на свежих обоях, и картины в тяжёлых рамах, и чу́дные балясины золочёных перил. Всё, что я успела понять – в Крапиве недавно был сделан ремонт. Обои, кстати, были не шелковые, а бумажные, но всё равно красивые. С золотыми вензелями.

Да и кабинет у этого лжеца был роскошный. Стол большой красного дерева, кресла бархатные, одна из стен полностью закрыта книгами. Ковёр франкийский на полу, мама о таком всегда мечтала.

Морроуз, нарушая все приличия, уселся в кресло, закинул ногу на ногу и с ожиданием на меня посмотрел. Грязь с его мокрых туфель от Лоретто капала прямо на тот самый ковёр. Мне некромант присесть, конечно, не предложил. Ну и ладно. Зато я смотрю на него сверху вниз.

– Извольте объясниться, ваша светлость, – потребовала я, на некоторое время забывая о своих страхах.

– Что вам опять не понравилось, леди Вальтайн?

– У вас есть дети!

– Это преступление? Или некромантам нельзя иметь детей?

– Вы меня не предупредили!

– А должен был? Простите, с чего вы так решили?

– Я… Вы делали мне предложение! Как вы посмели? Неужели вы хотели скрыть от своей невесты своих бастардов?

Некромант тяжело вздохнул и помассировал виски. Выглядел он неважно. Бледный, уставший, под глазами чёрные тени. Но мне нисколько не было его жаль, я кипела негодованием. Это ж каким надо быть подлецом, чтобы умолчать о внебрачном ребёнке? А здесь их, похоже, было даже два!

– Аделаида, вы забываетесь, – очень спокойно сказал Морроуз. – Вы не моя невеста и никогда ей не были. А если бы четыре года назад вы приняли моё предложение, то я бы непременно вам обо всём рассказал.

Он был прав, а я снова выставила себя полной дурой. Это все его темная магия, не иначе. Она туманит мой разум. А извиняться все равно не буду! Он должен был меня предупредить!

– Но как вы себе представляете наши отношения? – жалобно спросила я. – В доме, где есть дети… ночевать с вами в одной спальне? Да ещё садовник этот. Он же всё поймёт! И дворецкий…

– Дражайшая леди Вальтайн, само собой разумеется, что у вас будет собственная спальня.

– О. Но в качестве кого вы представите меня? Дети не должны знать о подобных вещах.

– Пожалуй, я скажу им, что вы их новая гувернантка, – невозмутимо заявил некромант.

– Но… какая же из меня гувернантка? – пролепетала я. – Гувернантки должны за детьми присматривать, учить их читать и писать… а я ведь нужна вам совершенно для другого!

– Разве? А в контракте написано, что леди Вальтайн обязуется удовлетворять лорда Морроуза в постели? Вы уверены?

– Нет, – потерянно ответила я. – Но я думала…

– Думали? Я знаком с вами довольно давно, Аделаида. Простите, но ни разу не замечал вас за этим увлекательным занятием. Поскольку вы уже запамятовали, напомню пункт 1.4: Вы обязуетесь неукоснительно и безропотно выполнять мои просьбы и распоряжения, если это не противоречит законодательству Галлии и здравому смыслу. Что здесь непонятного?

Я молчала, потому что мне уже было непонятно всё. Какого беса вообще происходит? Что хочет от меня этот ненормальный?

Наверное, у меня был очень потерянный вид, поскольку Морроуз всё же сжалился и пояснил:

– В этом доме вы будете выполнять обязанности гувернантки, Аделаида. На эту роль вы прекрасно подходите. Получили прекрасное воспитание, а значит, должны сносно петь, рисовать, вести приятную беседу… не со мной, конечно, но вы это тоже умеете, я слышал. С детьми вы ладите, некромантов не боитесь…

– А при чем здесь некроманты? – выдавила я.

– Все мои дети – с тёмным даром. Все трое.

Трое? Он сказал “трое”? Гувернанткой для некромантов? Он в своём уме?

– Да вы рехнулись! – оскорблённо заявила я, потеряв от возмущения всякую осторожность. – Не буду я воспитывать ваших детей! Мы вообще о другом договаривались!

– Уверены? – прищурился Морроуз. – В таком случае сегодня ночью жду вас в своей постели в соответствующем виде. И не вздумайте там снова плакать, я терпеть этого не могу. А, впрочем, для подобных упражнений сегодня я слишком устал. До завтрашнего утра даю вам время на размышления. Хорошенько подумайте, Аделаида. Вы уверяли меня, что умеете это делать.