Пролог.

      Говорят, что миг славы – это то, ради чего множество людей живут, рискуют своей жизнью или совершают всякие глупые поступки типа установления нового государственного рекорда по количеству прыжков через скакалку.

      Мой – очередной – миг славы выдался не очень удачным. Городской голова, который последний год скрывал от героев награды, подождал, пока срок его службы не подойдет к концу, и перед выборами устроил на главной площади целое представление, собрав всех, кто за срок его пребывания у власти был хоть в чем-то отмечен. Собралась нас приличная толпа. Попробуй-ка тут почувствовать себя уникальным или настоящим героем!

      Мы с Отто стояли на сцене вместе с еще десятком причастных к преодолению нашествий лунной нежити в прошлом году. Погода, измененная магами по заказу головы, была очень неподходящей для подобного времяпровождения. Нещадно, совсем не по-весеннему, пекло солнце, слепило глаза. Я дико потела в официальной мантии Мастера Артефактов. Рядом тяжело вздыхал Отто. В честь торжественного мероприятия в Чистяково нагрянули наши семьи, и лучший друг подсчитывал сумму, которую мы будем вынуждены отдать за празднование этого события.

      Мои родители притащили всех Софипильских родственников и теперь любовались их перекошенными от зависти лицами. Еще бы, никто из нашей семьи до сих пор не был удостоен такой чести, как прилюдное награждение. С одной стороны, меня уже награждал король, и копия ордена висела в гостиной отчего дома. Но, с другой, это же было где-то далеко, в столице, в окружении аристократов. Столица для простых смертных была чем-то сказочным, и, подозреваю, некоторые из моих родственников думали, что орден я сделала сама, чтобы похвастаться.

      А вот торжество на площади – это же совсем другое дело! Сам голова вручает орден на сцене, оркестр играет гимн, а вечером обещают фейерверк. И программки! Еще раздавали программки, которые можно потом вставить в рамку, подчеркнув имя любимой дочери. И затем как бы невзначай тыкать носом в эту программку всех родственников, особенно двоюродную тетю, которая была уверена, что ничего путного из меня не вырастет.

      На жаре меня тянуло в сон, приходилось сдерживаться, чтобы не зевнуть. Сегодня я не выспалась. Мои родные до сих пор не знали, что Ирга Ирронто стал чемпионом в виде спорта «Брось Олу», и я уже три месяца как разведенная женщина. Боюсь, такое преступление для провинциальной общественности будет повесомее какого-то там ордена! Всю ночь я пыталась придумать, как объяснить отсутствие мужа на награждении любимой жены, но когда встретила родителей утром, выяснилось, что некромант прислал им письмо, в котором рассыпался в извинениях, и сетовал, что не сможет разделить с семьей радость. Срочная работа, что поделать! Этот поступок прибавил ему несколько очков в моих глазах.

      Зато на площади присутствовали:

      а) Живко, мой давний поклонник, до сих пор не потерявший надежды, что я выйду за него замуж;

      б) Блондин Лим, чьей официальной невестой я считалась (только для его родителей и прочей аристократической знати);

      в) коллеги, эльфы-артефактники, один из которых испытывал ко мне нежные чувства, а второй – наоборот;

      г) мой любимый Наставник, магистр Беф;

      д) и – барабанная дробь! – мой бывший свекор, известный некромант Рауль Ирронто.

      Когда я увидела его высокую, затянутую в черное, фигуру, то чуть не упала в обморок от ужаса. Вот почему Ирга смылся из города, жалкий трус! Не захотел встречаться с папочкой, не простившим сыну бегство из-под своего крыла обратно ко мне, негодяйке. Впрочем, Беф обещал присмотреть за Раулем, но если бы не мои многочисленные артефакты с мощной защитой, проклятий я бы на себя нацепляла прилично. Каждый взгляд Ирронто-старшего заставлял мои артефакты нагреваться, но они пока держались.

      – Ола, – прошептал Отто, – у меня появилась идея!

      – Гениальная? – поинтересовалась я, стараясь поменьше шевелить губами. Хорошо Отто, у него борода, и не заметно, что он непочтительно разговаривает во время хвастливой речи головы.

      – Именно! Очередная гениальная идея, которая посетила меня, когда я смотрел на твоего свекра.

      – Меня тоже кое-что посетило, – призналась я.

      – Значит, этот день не окончательно пропащий, – обрадовался Отто. – А то подсчеты сегодняшних трат приводят меня в уныние.

      Я вздохнула. Я, конечно же, мечтала стать знаменитой и великой, но как-то в моих мечтах все выглядело куда интереснее, красивее и торжественнее. И уж точно мечты не включали злобного свекра, толпы родственников, желающих поесть за мой счет, и отсутствие белого коня, на котором я должна была торжественно въехать в родной город, наслаждаясь криками восторга, осыпаемая лепестками роз и целующая младенцев для благословения.

      Городской голова закончил речь, вытер лысину белоснежным платочком и потянулся за списком награжденных. Рядом громко зевнул смутно знакомый боевой маг. Из сектора, где стояла оппозиция городской власти, раздались смешки. Голова так посмотрел в ту сторону, что суровые взгляды Рауля поняли свою несостоятельность и стыдливо забились куда-то под плинтус.

      Действо продолжалось.

      Иногда говорят, что мы совершаем героические поступки не ради себя или чужих людей, попавших в беду, а ради своих родных. Ради того, чтобы они тобой гордились. Чтобы любили хоть чуть-чуть больше. Ради того, чтобы мать могла утереть нос языкастым соседкам. Мать-то, может, и утрет, и отец похлопает по плечу, а тетушка прослезится, но вот со славой придется жить тебе. И хорошо, если на грамоте будет написано «спасителю человечества», а не «победителю скоростного поедания пончиков». Неблагодарное человечество о тебе забудет на следующий день, но вот печень и желудок эти пончики будут помнить очень долго.

      Вот и все, что хотела сказать о славе Великая, дважды награжденная орденами, Ольгерда Ляха, (не)скромный Мастер Артефактов из Чистяково.

Часть первая.

Некромантка.

   Глава 1.

   Собачья история

      Пользуясь теплой погодой, я вывалила на газон во дворе из сарая и мастерской все заготовки артефактов, подстелила плед и села, мрачно глядя на кучу.

      Мы вернулись со столицы три недели назад, разобрались с текучкой и неожиданным награждением, и теперь можно было заняться кое-чем поинтереснее. Через месяц в Чистяково будет проходить большой съезд артефактников всего северного региона, и мы с Отто, впервые, будем участвовать там как полноправные Мастера. Поэтому я решила придумать на это мероприятие что-то такое эдакое, чтобы все ахнули.

      Отто, к моему удивлению, эту идею не одобрил, посчитав, что месяца на разработку и испытание нового артефакта – это маловато, и предложил показать на съезде наш фирменный поднимающий артефакт, который я усовершенствовала, применив знания, полученные в столице.

      Но сегодня – выходной, полугном ушел куда-то по личным делам, мои личные дела на горизонте не показывались, поэтому никто и ничто не мешали мне думать.

      Я начала перебирать заготовки, надеясь, что это натолкнет меня на какую-то мысль. В голове было пусто. Конечно, оставался еще вариант завалиться в гости к профессору Свингдару и поинтересоваться, какие заявки нынче на дипломные работы. Но пока мне гордость не позволяла. Что бы придумать?

      Покосившись на девственно чистый лист бумаги, на котором я собиралась записывать появившиеся идеи, я вздохнула. С Отто мне думалось куда лучше, пусть его участие в разработке первоначальной идеи и ограничивалось критикой. Обычно к нам приходил клиент, давал заказ, я придумывала, как его воплотить в жизнь и рисовала первоначальный эскиз. Потом партнер по бизнесу перерисовывал эскиз, делая его более реальным (или учитывал веяния моды, если это было важно), расписывал материалы, я чертила схему энергетических потоков, Отто изготавливал предмет, а я уже наполняла его магией. Но вот тот самый первый этап, самый важный, без полугнома никак не удавался.