Шеф, довольно толковый для человека малый, внимательно выслушал «фокусника» и предложил:

- А если мы посмотрим видеозаписи, вы их узнаете?

Тирр кивнул, с трудом скрыв усмешку: ему ведь этого и надо, людьми так легко манипулировать.

Шеф запросил у спеца по видеонаблюдению записи с нужных камер в нужное время, и маг сразу же указал на парочку у стойки бара:

- Вот они. Вот этого я запомнил, потому что он был на моем выступлении и выдавал себя за полнейшего «рэднэка». А вот тут он ведет себя совсем иначе.

- Иначе – в каком смысле?

- В прямом. Понимаете, я же фокусник. Я вынужден очень хорошо разбираться в людях, потому что неправильный выбор добровольца для фокуса приведет к провалу. Я вижу многое по мелким признакам, это профессиональное. И этот вот сукин сын – мастер перевоплощений, потому что при первой встрече я не заподозрил фальши. Так я потом еще свою ассистентку расспросил – ну, вы понимаете, мы, фокусники, всегда опасаемся шпионов конкурента – и выяснилось, что сей мерзавец расспрашивал и ее тоже, в том числе и о казино, прикинувшись конным заводчиком из Техаса.

- О нашем казино?

- Именно что о вашем, - солгал Тирр.

Шеф потер подбородок.

- Я проверю. У меня есть знакомые в ФБР – если на сладкую парочку что-то есть, я это узнаю.

- Держите меня в курсе дел, - попросил Тирр, - услуга за услугу.

- Хорошо. Спасибо за помощь.

Маг вернулся к себе в отель и знатно отобедал. Как только официант принес свеженький десерт – еще теплую пахлаву с вареньем – зазвонил мобильный.

- Я уже пробил их, - сообщил шеф службы безопасности, - тот, первый, раньше работал в ФБР, а потом подался на вольные хлеба. Сыскарь он. Смуглый тоже в базе нашелся – колумбиец, Хосе Морено. Он подозревался в связях с наркокартелем некоего дона Мендеса и несколько раз ставился на прослушку, но без толку.

Тирр поблагодарил собеседника и отключился, сжав челюсти. Дон Мендес, йоклол его возьми.

Бурное прошлое мага все-таки нашло его.

Заселение в отель – относительно новое здание, выстроенное лет тридцать назад для туристов за пределами территории храма – прошло довольно быстро. Всех расселили по комнатам на четыре человека каждая, затем по одному человеку из каждой комнаты выстроились в очередь в кладовую, где мико Реко выдавала постельное белье. Из класса Теодора поехало всего двадцать пять человек, двадцать пять на четыре – шесть и один в остатке, и этим остатком предсказуемо оказался он сам. Что ж, хотя бы никому на нервы действовать не будет, живя в отдельной комнате.

Затем каждый класс сформировал свою кухонную бригаду с таким расчетом, чтобы за время экскурсии каждый побывал в роли повара. Оказалось, что кухонное оборудование предельно примитивно – ни комбайнов, ни мультиварок, ни микроволновок, а все потому, что электричество сюда провести то ли забыли, то ли не посчитали нужным. Газовые плиты, питающиеся от баллонов – прошлый век.

Тем не менее, ужин, приготовленный под руководством мико и надзором учителей, получился вполне приличным. Девочки, располагая только консервированным и долгохранящимся провиантом, сумели наготовить немало вкусных блюд. Тео мимоходом удивился, что в таком малолюдном месте такой обширный запас продовольствия, но потом сообразил, что школа планирует экскурсии сюда много лет подряд, так что заблаговременная закупка провизии для учеников, видимо, давно стала обыденным делом.

После ужина устроили конкурс на лучшую готовку. Учитель Ода объявил правила: каждый класс выбирает по два арбитра, почетные главные судьи – гудзи Кояма и мико Реко. Арбитры вкушают образцы готовки с завязанными глазами и определяют, что вкуснее, по итогам нескольких раундов определяется класс-победитель. Выиграл класс один-три, но с минимальным отрывом.

Вечером началось, собственно, именно то, что японцы подразумевают под «любованием цветами». Большинство учеников, запасшись всяческой мелкой снедью вроде такояки и разбившись на группки, расположилось во дворе храма, под нависающими красно-белыми от цветов ветвями умэ и сакуры. Негромкий галдеж, обсуждения всего и вся. На ступенях храма заядлые игроки играют в «го» и «хасами шоги»[41]. Тео попытался было понаблюдать за игрой, но заметил, что напрягает всех, и ушел.

Какая насмешка… Четырнадцать лет в одиночестве дома, затем переезд в Японию, школа… Казалось бы, все, заточению конец – ан нет. Здесь, среди своих ровесников, он по-прежнему одинок.

Тео занял себя, исследовав храм изнутри. В принципе, ничего необычного, ему уже приходилось бывать в синтоистских храмах, но этот был во многом другим. Те – новострои, в основном, потому что Сакурами – город, построенный меньше ста лет тому назад, а этому храму лет, по крайней мере, пятьсот, а то и больше. Крышу много раз чинили, фасад много раз красили и обновляли – но стены, сложенные из камня, снаружи покрыты вековым мхом, а изнутри, вблизи светильников – вековой копотью, которую не раз отчищали, да так и не вывели полностью. В камень въелась.

Еще он с удовольствием полазал бы по горам, исследовал местность – но на этот счет инструктаж был абсолютно однозначным: без учителей нельзя ни от автобуса отойти, ни за пределы храма шаг сделать. Япония – вообще страна тотального контроля ответственных лиц над подопечными и подчиненными во всем, что касается человеческой жизни. Даже квалифицированная медсестра обязана делать больному инъекцию только под наблюдением врача и никак иначе, в противном случае это расценивается, как нанесение пациенту вреда и чревато огромными проблемами целой больнице. Однако эти «огромные проблемы» - строго гипотетические, потому как японцы – на редкость дисциплинированный и организованный народ. По другому, если вдуматься, нельзя: на относительно крошечном архипелаге проживает почти сто тридцать миллионов населения, что всего на десятку меньше, чем население огромной России.

Перед отправкой на боковую учителя собрали всех вместе и объявили, что завтра будет небольшой поход по туристическому маршруту в горах к еще одной местной достопримечательности – миниатюрному, но красивому водопаду. Оказывается, чуть выше в горах есть озерце, питающееся от ледников, из него-то и вытекает ручеек, превращающийся в маленький, но бурный горный поток.

- А давайте к озеру сходим?! – послышались со всех сторон голоса.

- Нет, - возразил учитель Тадзира, - во-первых, туда трудновато подняться, во-вторых, там значительно холоднее…

- Кхе-кхе, - сказал внезапно гудзи Кояма, - боюсь, к водопаду тоже идти нельзя. Там над тропинкой – естественная терраса, а на ней – дерево, не так давно оно окончательно усохло. Оно может вывернуться с корнем или сломаться и упасть прямо на тропинку в любой момент. То есть, я бы не советовал ходить к водопаду. Я собирался отправить туда моего помощника, чтобы срубить это дерево, но тут Мидзура приболел, и…

- Значит, не пойдем, - решил учитель Ода.

Послышались вздохи разочарования, и тут Тео сообразил: это его звездный час!

- А может, давайте сами срубим это дерево? – предложил он. – Заодно избавим достопочтенных каннуси от хлопот.

- Мы, вообще-то, не лесорубы, - заметил Тадзира.

- Пффф! Делов-то! Топор – не штангенциркуль, не буссоль и не астролябия, ничего сложного.

- Конечно, - согласился учитель, - но не стоит забывать, что этот инструмент требует определенной сноровки, и…

- У меня она есть, - заявил Тео, - мы с отцом когда-то ходили в пеший поход, строили шалаш, рубили дрова – я вас уверяю, научиться есть палочками и то сложнее!

Послышались сдержанные смешки. Учителя переглянулись, затем Ода пожал плечами:

- По правде, не вижу проблемы. Завтра пойду и срублю…

- Вам понадобится помощник, - подсказал Тео, - кто-то должен будет стоять внизу на тропинке и следить, чтобы никто не проходил. Я вам помогу.