Уставшая, запыхавшаяся, она предстала перед Марком и, не глядя на него, пристально посмотрела через его плечо на клетки с обезьянами. Он тоже повернул голову, чтобы понять, что привлекло ее внимание; притихшие гориллы и шимпанзе молча взирали на них сверху.
— Очаровательные создания, — устало произнесла Лесли. — Но лучше будет, если мы перейдем в другое место. Не люблю, когда кто-то лаблюдает, — нахмурившись добавила она.
Марк, быстро оглядевшись, заметил:
— Извините, Лона, но вы не гравы. У каждого разведчика есть свои излюбленные места встреч. В зоопарке, как видите, много детей. Это уже хорошо. Когда шумно — значит, можно, не опасаясь, о чем-то поговорить. Когда многолюдно — меньше шансов, что на тебя обратят внимание. А главное, легче заметить слежку: тот, кто наблюдает не за животными, а за человеком, легко обнаруживает себя. Ну, а теперь, хотя и понятно, кто есть кто из нас, я все же назову слова пароля. Природа нашей службы такова, что она не прощает тому, кто нарушает ее законы. Итак, пароль: «Хорошенькая женщина с сердитым лицом, очевидно, ожидает Джона?»
— Да, я жду Джона, — отрывисто ответила она.
— Так вот я его брат. Он не смог поехать сюда и потому послал меня предупредить вас об этом.
— О, проклятый Джон! Опять о л разочаровал меня, — выдохнула Лесли и протянула Марку свою черную сумку с золотой отделкой, — Подержите, пожалуйста.
— Но это условиями встречи не предусмотрено, — шутливо упрекнул он ее.
— A-а, плевать! Это все мелочи! — бросила она, доставая платок из кармана. — Вы же видите, я совсем мокрая от вашего дурацкого кросса…
— Да, сегодня очень жарко, — опять пошутил Марк, поеживаясь от сильного холода.
— М-да. Хотела бы я посмотреть на вас после такой пробежки, особенно по последнему, самому длинному этапу, который вы мне устроили.
— Ничего-ничего, зато вам эта «обезьянья встреча» надолго запомнится.
Лесли обратила внимание, что в отличие от Твена, Джонни и Клода Марк говорил с прекрасным американским акцентом. Во всем его облике не было ничего такого, что могло бы связывать его с традиционным образом рыцаря темного плаща и кинжала. На самом деле у него была типичная внешность разведчика. Типичная в том смысле, что она была неброская и ничем особенно не приметная.
Вторую совместную встречу с Лесли и Луисом Марк провел тоже в зоопарке у клеток с птицами, но уже в другом месте. Определив направление дальнейшей работы со своими помощниками, Марк попросил Луиса подобрать ему квартиру для проживания в таком районе Нью-Йорка, где бы издавна селились художники, актеры, музыканты и литераторы.
— Но почему, позвольте знать, вы хотите окунуться в богемный образ жизни? — поинтересовался Луис.
— Потому что я выбрал для себя профессию фотографа-ретушера. Ну и… соответственно должен тянуться за окружающими, ничем не выделяться среди них и вести, как они, беспорядочную жизнь. Есть и еще одна причина, которая побудила меня окунуться в эту среду обитания. Она заключается в том, что художественной интеллигенции вообще присущи самые откровенные оценки людей, событий и общественно-политических явлений. Представители богемных профессий убеждены в том, что среди чих не может быть шпионов, и потому они не так подозрительны. Да и вообще для любой интеллигенции полиция и спецслужбы были главными врагами, которым они всегда старались не давать каких-либо показаний. Где еще я могу так свободно и спокойно жить и действовать, как не в этой среде?!
Марк сделал паузу, внимательно посмотрел на Луиса, потом перевел взгляд на Лесли.
— Вы согласны с этим?
— Да, конечно, — подтвердила она.
— Вторая моя просьба будет выражаться в том, чтобы вы оказали мне оперативное содействие в приобретении документов на имя некоего Мартина Коллинза.
— Это тоже выполнимо, — заметил Луис, — но оперативно их сделать вам мы не сможем. Чтобы их изготовить, потребуется немало времени. Теперь что касается первой просьбы: удобнее района Бруклина нам не найти.
— Меня это устраивает.
Марк остался доволен своими новыми помощниками. В отправленной им в Центр радиограмме говорилось:
Мною установлен контакт с Лесли и Луисом. Оба произвели хорошее впечатление. Работать мне с ними будет легко.
Луис достаточно опытен. Образован и умен. По характеру спокоен, уравновешен, даже несколько холоден, каким и должен быть разведчик. Обладает очень важным качеством — держать все в секрете. Излюбленной темой его бесед являлись история и политика. Луис — типичный американский интеллигент.
Лесли тоже показала себя надежной сообщницей — хладнокровной, смелой и находчивой. Как и Луис, обладает многими положительными качествами. Она свободно ориентируется среди людей разного круга. Имеет удивительное свойство покорять их своей находчивостью и остроумием. К числу ее недостатков следует отнести стремление упрощать конспиративность в работе с нами. Последнее для нее характерно, потому что Лесли привыкла к обычной легальной работе.
В дальнейших контактах с ними особое внимание будет обращено на строгое соблюдение правил конспирации, а также на освоение ими фотодела и подготовку к проведению тайниксвых операций.
Получаемые мною материалы буду направлять в Центр через Полинезию[156].
В ответной радиограмме сообщалось:
С оценкой «Волонтеров» и планом работы с ними согласны. Просим ускорить восстановление связи с остальными источниками.
Чтобы выполнить это указание Центра, Марк решил опять прибегнуть к помощи Лесли, назначив ей встречу в том же зоопарке, но на сей раз у вольера с белыми медведями. Прибыв туда в точно обусловленное время, Марк не сразу узнал Лесли: она стояла спиной к нему в элегантной норковой шубке и смотрела на белых увальней.
Незаметно подойдя к ней, он негромко, с искренним восхищением, произнес:
— Вы совершенно неузнаваемы и неотразимы!
Лесли повернулась и кокетливо улыбнулась:
— Согласитесь, Мильт,[157] женщина в шубке смотрится совершенно по-другому. Между прочим, я купила ее на выданные вами деньги.
— Прекрасно! Поздравляю с обновкой! Но боюсь, что ученый из Лос-Аламоса теперь не узнает вас.
Она удивленно пожала плечами:
— А при чем он здесь?
— Сейчас объясню. Дело в том, что Центр поручает вам передать ему в порядке поощрения пять тысяч долларов за ранее предоставленную информацию. Учитывая, что я с ним не знаком, вы одна поедете в Чикаго. Поинтересуйтесь, не отошел ли он от Движения сторонников мира, не поступала ли к нему новая информация из Хэнфорда от Анты и Адена. Кстати, спросите его, как лучше мне связаться с ними. После вашего возвращения я должен поехать к ним с вербовочной целью.
— Я считаю, вам туда ехать нельзя, — категорично заявила Лесли.
— Почему? — удивился Марк.
— Потому что в Хэнфорде под подозрение попадает каждый, кто появился впервые в этом городе. Вы же знаете, в нем находится плутониевый завод…
— Ну и что? Если уж мы проникли на суперсекретные объекты в Лос-Аламосе и Ок-Ридже, то тут уж нам сам Бог велит это сделать. Тем более что там есть два кандидата на вербовку — два молодых перспективных физика-атомщика. Это, считайте, вожделенный кусок для нашей разведки. Упускать такой шанс никак нельзя.
Несколько раз кивнув головой, Лесли улыбнулась:
— Вы убедили меня, Мильт. Можете дальше не продолжать. Какие еще будут от вас поручения?
— Главная просьба — не привести к Персею «хвоста». Если же удастся вовремя его выявить, то надо постараться избавиться от него. Встречаемся мы с вами через две недели в это же время, но уже у «квартиры» не белых, а бурых медведей. Нельзя встречаться дважды в одном месте…
