— Ну вот, а три года назад этот парень приехал сюда, к нам, и остался. Живет теперь у нее, дрова рубит. Тихий такой стал, слова злого не скажет, пока Клирис эту не зацепят. И вроде никто он ей, а в то же время и муж почти. Так что девка, милорды, занята.

— Как занята? — хитро сощурился жидкоусый. — Как же занята, коли не обвенчана?

— Знать не знаю, — твердо ответил Винс. — А хоть парень этот меч наемнический на топор дровосека сменил, верно говорю, топором он не хуже управляется.

Господа притихли, обдумывая услышанное, потом гигант взбодрился.

— А где живет эта девка? — требовательно спросил он, похоже, составляя план.

— В стороне от деревни, шагов пятьсот к горам. Маляр тот нелюдимый был, ну и она такая же, и дровосек ее…

— А когда он дрова-то свои рубить уходит? — продолжал гигант, и двое его друзей заухмылялись, поняв направление его мыслей.

Трактирщик хотел ответить, но тут створчатые двери распахнулась, в трактир вошел молодой мужчина в простой крестьянской одежде и серой куртке с длинным капюшоном, выдающей в нем дровосека.

— Эй, Дэмьен, привет! — слабо прокричал кто-то из дальнего угла и тут же умолк, встретив холодный взгляд того, к кому обращался.

— Легок на помине, — процедил Винс, немного удивленный тем, что сожитель Клирис посетил его заведение, — он был не из тех, кто шляется по трактирам, да и Клирис больно не любила, когда пьют, — это он еще по ее мужу помнил.

— Чего? Этот?! — переспросил гигант и вульгарно расхохотался.

Дэмьен, не отреагировав на смех и имея все основания полагать, что речь не о нем, сел за единственный свободный столик в самом углу и махнул служанке.

— Вот этот, говоришь, наемником был? Этот дрова колет? Да в нем силы, как в цыпленке жареном!

— Это издалека, — дипломатично предположил Винс.

— Чего ты меня дуришь, гнида? Ты только глянь на него!

Все присутствующие дружно уставились на Дэмьена, у которого уже не осталось иллюзий относительно предмета разговора знатных господ. Он, однако, продолжал делать вид, что ничего не слышит и не замечает, коротко попросил служанку принести ему вина, получил просимое и углубился в экзистенциальные размышления.

— Росточку три локтя! — заявил гигант, и Винс подумал, что в сравнении с этим громогласным господином Дэмьен и вправду кажется низкорослым, как, впрочем, и все присутствующие. — А хилый какой, мать моя! Чем он там дрова рубит, скажи на милость?

Все продолжали рассматривать Дэмьена, глядя на него новыми глазами и соглашаясь. По залу прошел смешок, раздались негромкие комментарии. Дэмьен спокойно пил, откинувшись на спинку стула.

— Интересно, а в штанах у него всё… это… соразмерно, а? — продолжал измываться громила.

Ответом на этот выпад был взрыв смеха господ, к которым присоединилось большинство посетителей и слуг, в том числе служанка, накануне ночью ублажавшая шутника и знавшая, что данный комментарий был о наболевшем. Дэмьен ни у кого не вызывал особой симпатии: слишком замкнут и нелюдим, ни выпить с ним, ни баб обсудить. Обычно на него просто не обращали внимания, кроме случаев, когда речь заходила о его незаконной жене или их промысле, а иногда и смеялись за глаза, пряча за смехом страх, вызванный непонятностью пришлого дровосека, тем, насколько не вписывался он в окружающий мир. И теперь каждый был рад поддержать шутку знатных господ и поддеть Дэмьена. Да и опасности не было — во-первых, кто посмеет господ осадить, а во-вторых, дровосек этот человек всё же тихий и смирный. А прошлое его — на то и прошлое, верно ведь?

— Эй, ты! — повысив голос, крикнул гигант, обращаясь к Дэмьену. Тот повернул голову в его сторону и задержал взгляд. На миг гигант осекся, встретив в этом взгляде что-то такое, чего совсем не ожидал встретить, потом оправился и насмешливо сказал: — Поди сюда.

Взгляд Дэмьена стал вопросительным.

— Поди сюда, сволочь, кому сказано! — раздраженно крикнул господин, и Винс, опасаясь проявлений благородного гнева, развернулся к Дэмьену, нетерпеливо махнул ему:

— Не слышишь, что ли, олух, господа зовут!

На несколько секунд установилась относительная тишина. Дэмьен медлил, это вызывало ропот в зале и растущее недовольство дворян. Наконец, когда гигант уже готов был издать вопль, способный обрушить балки, Дэмьен поднялся и, держа кружку с вином в руке, неторопливо подошел к столу, за которым сидели дворяне.

— Как звать? — отрывисто спросил гигант, буравя его злобно-презрительным взглядом.

— Дэмьен, — спокойно ответил тот и мгновенно получил ощутимый тычок в пояс от трактирщика.

— Дэмьен, сударь — прошипел тот ему на ухо.

— Дровосек?

— Да.

— Чего ж хилый такой? — повторил гигант, и присутствующие сдавленно захихикали. — А детей у тебя сколько?

— Нет у него детей, — вставил кто-то из полумрака.

— Нет?! Ну-у! — прогремел господин и захохотал, хлопнув ладонями по объемистому животу — Ну и дохляк ты, в самом-то деле, верно я говорю!

Зал взорвался хохотом, облегченно глядя, как Дэмьен покорно стоит перед господами, выслушивая их оскорбления и не пытаясь перечить. Многие помнили, как он приезжал сюда пять или шесть лет назад, мрачный черный всадник с двуручником за спиной, как дрожал перед ним Винс, как лепетали слуги. И было очень приятно наблюдать за унижением того, кто, хоть и не стал одним из них, теперь имел такой же статус и мог быть унижен знатью, раз уж у крестьян, несмотря ни на что, не хватало духу унизить его самим, отомстив за страх, который он заставил их когда-то испытать.

— Говорят, Клирис у знахарки зелье специальное покупает, оттого и не беременеет, — вставил кто-то, когда смех улегся.

— Я могу ее понять, — фыркнул безусый господин, гораздо более низкий и щуплый, чем Дэмьен. — Кто ж от такого сопляка детей захочет?

Шутку оценили по достоинству. Дэмьен переждал новый взрыв хохота и, невозмутимо поднеся кружку ко рту, медленно отпил. В следующий миг кружка была выбита из его руки мощным кулаком великана. Глиняные осколки разлетелись по полу, вино выплеснулось на лицо и сорочку Дэмьена. Смех тут же оборвался.

— Не смей пить, смерд, когда с тобой господа говорят, — прорычал гигант, отряхивая вино с руки.