— Она действительно погибла… — склонил голову Ца: — Честь ей и хвала. Она искупила свое предательство перед всеми животными ценой собственной жизни.

Лакки тем временем, кряхтя, опустился на песок и ухом приник к груди крысы.

— Нет, она жива! — радостно крикнул он, поднимаясь: — Сердце бьется! Я слышал, правда — бьется!

Закат догорал. Со стороны океана накатывали густые сумерки, в вышине уже зажигались первые звезды.

Усталые друзья отдыхали после тяжелой битвы, и вечерний ветерок приятно холодил их раны.

Очнувшаяся Вонючка, которая, как выяснилось, пострадала меньше других — ее оглушило камнем, и она всю битву провалялась на песке, под лапами дерущихся — пыталась развеселить друзей, рассказывая им истории из своей корабельной жизни.

Все хохотали до слез, и со смехом постепенно приходили силы. А потом каланы запели Бодрую Песню, и все принялись им подпевать:

Наступила ночь. Каланы отправились к своим, пообещав приплыть вновь завтра, а Мурр, Лакки, Ца и Вонючка расположились на ночлег в уже знакомых кустах неподалеку от Старого маяка.

— Завтра у нас снова трудный день. — сказал перед сном Рыцарь Ца: Завтра мы будем вызывать пограничников.

— Но для этого сперва нужно, чтобы Одноглазый пират выбрался из маяка, ведь иначе мы не сможем его поджечь! — возразил Мурр.

— Поутру Одноглазый опять поедет ставить сети. — убежденно сказала Корабельная крыса: — Тогда-то мы и проберемся в маяк.

— И верно — будет лучше, если пират будет в лодке, когда приплывет патрульный катер. — согласился с крысой Ца, и добавил: — А то, пожалуй, на берегу он еще попробует сбежать. Ну все, друзья, давайте спать. Как там говорил умный Боря — утро вечера мудренее?..

Утром, как и предсказывала Вонючка, Одноглазый вытащил из маяка сети, сел в лодку и отплыл от берега.

Друзья поспешили к дверям, Рыцарь Ца в несколько ударов смог пробить в досках приличную дыру, и они проникли внутрь.

Вонючка хорошо знала, где ее бывший хозяин-живодер хранил спички. Мурр и Лакки стаскали по стол всякий горючий хлам — одеяло, доски, щепки и тряпки.

Рыцарь Ца сбил замок с сундука и поднатужившись, откинул тяжеленную крышку. Внутри оказались никакие не сокровища, а шкурки разных убитых пиратом зверей, одежда, старые ботинки Одноглазого и патроны к ружью.

Ца когтем вытащил из пары патронов пыжи, высыпал серый порох на кучу хлама и чиркнул спичкой. Полыхнуло так, что все отскочили в стороны. У Мурра от жара затрещали и закурчавились усы, а Лакки опалил кончик хвоста.

Пламя дружно взметнулось вверх, загудело, весело поедая доски стола, потом перекинулось на обшитые деревом стены, заполыхала кровать, пол, и Рыцарь Ца скомандовал:

— Уходим, а то мы поджаримся тут, как шашлык.

— Как кто? — не понял Лакки.

— Ну, как мясо барана на вертеле. — пояснил Восточный Рыцарь.

— А-а, ну если барана, тогда конечно уходим! — кивнул Лакки и все бросились прочь из маяка.

Но едва только друзья выбежали из дверей, как вдруг на них сверху упала мокрая, зеленая, пахнущая водорослями и рыбой сеть!

— Ага! Тысяча ставрид вам под хвосты! Попались! — злорадно завопил Одноглазый пират, стягивая сеть, в которой беспомощно барахтались и Корабельная крыса Вонючка, и Мурр, и Лакки, и даже Восточный Рыцарь Ца: Вот я вас и изловил! Все-е-е туточки, и даже ты, Вонючка, пять китов тебе в зубы! Ну, теперь за все ответите — и за бобров, и за пожар… Теперь я вас, поганцы, утоплю.

И Одноглазый потащил сеть, в которой трепыхались друзья, к лодке.

Вскоре он уже выгребал на середину небольшого заливчика, посреди которого приютился крохотный скалистый островок. Не доплыв до островка метров сто, пират бросил весла, оглянулся на Старый маяк, из которого валил густой черный дым, и зловеще оскалился:

— Вот так, значится… Ух, вы, девяносто девять шпротин и одну кильку вам в печень! Ну, тут вам и конец пришел!

Одноглазый пират своими синими, татуированными руками приподнял сеть и начал переваливать ее через борт лодки.

— Ну все, друзья, похоже, это и вправду конец! — серьезно сказал Ца и попытался через мелкие ячейки хотя бы цапнуть Одноглазого за палец, но сеть не дала этого сделать.

«Это конец. Это конец», — билась в голове Мурра одна и та же глупая мысль. Котенок тоже пытался если не выпутаться из сети, то на прощание хоть оцарапать пирата, но — безуспешно…

И вдруг из-за скалистого мыса в заливчик на всем ходу влетел серый пограничный катер! Противно завыла сирена, с катера взлетела сигнальная ракета и усиленный мегафоном стальной голос проревел:

— Эй, на лодке! Немедленно поднять руки и не двигаться!

Одноглазый пират зашипел сквозь зубы, и принялся судорожно выбрасывать сеть за борт, чтобы избавится от нее.

Друзья оказались в соленой океанской воде и из последних сил принялись бороться за свои жизни, но тщетно — сеть оказалась очень прочной. Вскоре они все скрылись под водой, и вверх пошли пузыри…

Пират тем временем скинул за борт остатки сети, и уже было поднял руки, сдаваясь, но его правая нога запуталась в веревке, которой он стянул сеть. Выхватив нож, Одноглазый рассек веревку, и сеть в воде распустилась.

Это и спасло пленников. Уже почти утонув, они все же не переставали барахтаться, потому что каждый зверь, каждая птица, каждая рыба, словом, каждое животное знает главный закон жизни — пока ты жив — сопротивляйся!

И когда сеть разошлась, друзья отчаянно рванулись на верх, к воздуху, к свету, к солнцу. Первой вынырнула Корабельная крыса — она ведь была настоящим моряком и плавала, почти как рыба. Потом на поверхности одновременно появились Мурр, Лакки, и последним с большим трудом вынырнул Восточный Рыцарь Ца.

Вынырнул — и сразу же вновь скрылся под водой. Еле-еле друзьям удалось помочь тяжелому и большому Ца вместе с ними добраться до скалистого островка.

— Уф-ф! Хлюп! Спасибо… Буль! Ф-р-р-р! Вы спасли мне жизнь!.. оплевываясь и булькая, просипел Ца: — Я совсем забыл вам сказать — я же не умею плавать… Вообще…

И тут едва не утонувшие, израненные, усталые, Мурр, Лакки и Вонючка вдруг, не сговариваясь, так расхохотались, что чайка, сидевшая на вершине скалы, удивленно вякнув, слетела с места и со всех крыльев бросилась прочь.

— Ха-ха-ха! Хи-хи-хи! Хе-хе-хе! — заливались друзья, держась за животы, и Рыцарь Ца, сперва недоумевая, потом тоже весело зацокал — так он смеялся.

Отсмеявшись, друзья кое-как обсушились, Мурр и Лакки выжали хвосты. Пограничный катер тем временем подошел к лодке Одноглазого, и до островка долетел обрывок разговора:

— А-а! Старый знакомый! Давно мы за тобой гоняемся. Ну, давай, забирайся, в портовой тюрьме для тебя уже приготовлена отдельная каюта с крепкой решеткой! Эй, Сидоров, возьми лодку на буксир, отваливаем.

— А маяк, товарищ капитан?

— Да сам потухнет, кому он нужен, руина древняя! Все, полный вперед!

И пограничники уплыли…

Котенок Мурр важно посмотрел им вслед, зевнул и сказал:

— Я тут это… Ну, стишок сочинил очередной… Вот послушайте: