Я убрал телефон и улыбнулся Бетти.

— Мы вернулись в игру. Пен Донавон объявился в "Странных приятелях".

Бетти захлопала в ладоши, ударила каблуками, и спрыгнула с деревянной полки.

— Я знала, что ты найдешь его, Джон! Ни на минуту в тебе не сомневалась! Да к тому же мы еще собираемся в «Странные приятели»! Супер круто!

— Ты, вероятно, будешь разочарована, — сказал я. — Это всего лишь бар.

— Старейший бар в мире! Где все клиенты мифы и легенды, и судьба всего мира решается на регулярной основе!

— Только иногда, — сказал я.

— Это далеко отсюда?

— На другой стороне города. К счастью, я знаю короткий путь.

Я достал членскую карту «Странных приятелей». Однажды, в редкий момент щедрости, Алекс раздал примерно дюжину карт, и до сих пор пытается получить их обратно. Но вряд ли любой из владельцев когда-либо захочет расстаться с ними — уж слишком они полезны. Сама карта была невзрачной. Обычный тисненый картон, с названием бара, написанным темным готическим шрифтом, и кроваво-красными буквами под ним: «Вы здесь». Я жестом показал Бетти встать рядом со мной, и она с готовностью прижалась ко мне.

Я до сих пор не мог привыкнуть к этому. Давно я уже никому не позволял так близко стоять ко мне. Это непривычно. Но мне нравилось. Я плотно прижал палец к темно-красной надписи на карте, и та мгновенно активировалась, пульсируя и источая скрытую в ней энергию. Она выскочила из моей руки, повиснув в воздухе передо мной, вращаясь и потрескивая. Яркий свет вспыхнул и озарил все вокруг нее. Алекс заплатил за полный пакет спецэффектов. Карта внезапно расширилась до размеров двери, которая распахнулась. Мы с Бетти шагнули через нее, сразу оказавшись в «Странных приятелях», после чего дверь захлопнулась за нами.

Я убрал карту обратно в карман плаща и огляделся. Место было неестественно тихим и спокойным, и пустым, за исключением одного пьяницы, растянувшегося за своим столиком. Я немного знал его. Таласса, иссохший старый колдун, который утверждал, что ответственен за гибель Атлантиды. Он уверял, что пил, чтобы забыться, но было удивительно, как много историй он мог вспомнить, пока вы наивно покупали ему выпивку. Все остальные явно решили, что благоразумнее будет свалить отсюда, поскольку комбинация Пена Донавона с его DVD и мной в одном месте была слишком опасной для окружающих. Даже у людей, которые обычно пьют в таких местах как «Странные приятели», есть лимит храбрости; и я тому причина.

Донавона было легко найти. Ссутулившись, он сидел на табурете у барной стойки. Никто другой не мог выглядеть таким несчастным, поникшим и напуганным со спины. Он оглянулся, когда мы с Бетти подошли, и почти рухнул со своего стула, прежде чем признал меня. Он был маленьким, невзрачным мужичком, на которого никто не взглянет дважды на улице. Вблизи он выглядел довольно паршиво. Постоянно дрожал и трясся, его лицо приобрело пепельно-белый оттенок, а по темным кругам под глазами можно было предположить, что он не спал уже несколько дней. Возможно, потому что не решался. Ему могло быть лет двадцать пять, но сейчас он выглядел вдвое старше. Что-то состарило его и явно очень неприятное. Он плотно укутался в длинное, потертое пальто, как будто защищаясь от холода, который только он мог чувствовать.

Он был похож на человека, который видел Ад. Или Рай.

Алекс Морриси покосился на меня, а затем вернулся к полу уговорам, полу запугиванию Донавона отставить стакан бренди и попытаться поесть свежеприготовленный горячий суп. Донавон не поддался на уговоры. Он напряженно всматривался в нас с Бетти, а потом глубоко вздохнул, и, казалось, слегка расслабился. Выпив залпом стакан, он жестом попросил наполнить заново. Алекс отставил миску супа, громко хмыкнул и неохотно открыл новую бутылку.

Алекс владеет и управляет «Странными приятелями», и, возможно, вследствие этого ведет себе как безумец.

Он ненавидит своих клиентов, презирает туристов и из принципа никогда не дает сдачи. На днях был его тридцатый день рождения, но это ни на что не повлияло. Он всегда носил черное, ибо, по его словам, пребывал в трауре по своей сексуальной жизни. (Давно минувшей, но не забытой). Его постоянно угрюмый вид прорезал глубокие морщины между бровями, прямо над солнцезащитными очками, которые он никогда не снимает. Он также носит шикарный, черный берет, взгроможденный на макушке, чтобы скрыть увеличивающуюся плешину. Я знаю клинически депрессивных прокаженных с геморроем, которые улыбаются чаще Алекса Морриси. Хотя, по крайней мере, он не должен беспокоиться, когда чихает. Я прислонился к барной стойке и укоризненно посмотрел на него.

— Ты никогда не предлагал мне горячий суп, Алекс.

Он громко фыркнул

— Мой домашний суп полон ингредиентов, которые слишком хороши для тебя, включая те, что очень полезны для здоровья, но будут потрачены впустую на такое загубленное и разрушенное тело, как твое.

— Только потому, что мне не нравятся овощи…

— Ты единственный известный мне человек, который перекрещивается, когда сталкивается с брокколи. И не меняй тему! Опять мне разгребать бардак после очередного твоего дела. Как будто мне своих проблем не хватает. Чертов бычий цепень опять попал в пивную бочку, феи сожрали барную закуску, о чем всю жизнь теперь будут жалеть, бедолаги, и мой любимый гриф забеременел! Кто заплатит за это…

Он прервался, поскольку Пен Донавон внезапно протянулся и схватил мою руку. У него осталось так мало сил, что казалось, будто призрак дергает меня за рукав. Рот слабо дернулся, изобразив слабое подобие улыбки, и настоящие слезы благодарности появились на глазах.

— Слава Богу, что вы здесь, мистер Тейлор. Я так напуган… Они преследуют меня. Все преследуют меня. Вы должны защитить меня!

— Конечно, конечно, я защищу, — сказал я успокаивающе. — Ты в безопасности. Никто не доберется до тебя здесь.

— Просто держите их, подальше от меня, — сказал он проникновенно. — Не подпускайте никого. Я не могу собраться с мыслями… вынужден постоянно бегать ото всех. Либо они хотят заставить меня продать запись, либо убить и забрать ее. Я никому больше не могу доверять. Я думал, что буду в безопасности, когда заключил сделку с «Необычным Исследователем», но по пути я попал в засаду. С тех пор я пустился в бега и скрывался.

Он отпустил меня и посмотрел на полный стакан бренди перед собой. Он залпом осушил пол стакана, и Алекс заметно вздрогнул. Должно быть, это был по-настоящему хороший бренди. Я бросил взгляд на Бетти.

— Мог кто-нибудь в твоем офисе проговориться о визите Донавона с DVD?

— За процент? Меня бы не удивило это.

Никто из нас не получает достаточно много в «Исследователе». И наши телефоны всегда прослушивают. В начале каждого рабочего дня мы проверяем их, но всегда находится тот, кто все равно подслушивает, надеясь на эксклюзив. В конце концов, мы слышим все первыми. Этим мы и славимся.

— Мне не стоило записывать трансляцию, — сказал Донавон. Он сидел сгорбленный над своим стаканом бренди, словно опасаясь, что кто-то отберет его. — Все это было ужасной ошибкой. Да, я пытался связаться с другой стороной, но никогда не думал… Вся моя жизнь изменилась с тех пор. И, конечно, я бы никогда не стал пытаться продать запись, зная, что это разрушит всю мою жизнь.

— Вы видели трансляцию, — сказала Бетти, одарив его своей лучшей обаятельной улыбкой. — Что там было?

Донавона снова начало трясти. Он пытался заговорить, но не смог. Он зажмурился, и слезы потекли по его дрожащим щекам. Алекс тяжело вздохнул и вновь наполнил стакан бренди, злобно улыбнувшись мне.

— Вся эта выпивка будет записана на твой счет, Тейлор.

Я улыбнулся в ответ.

— Не переживай. Компенсация расходов, помнишь?

— Вообще-то, — сказала Бетти, — тебе оплатят расходы, только если мы принесем DVD.

Я удивленно посмотрел на нее.

— Что? Что это значит? Мне никто ничего не говорил о каких-то условиях оплаты моих расходов!