Но по большей части Митталмар был краем пастбищ. На юго–западе пологие холмы поросли травой, и именно там, в Эмерие, жило большинство Пастухов.

Форостар был наименее плодородной из всех земель Нуменора. Почва там была каменистая, деревьев росло мало. Лишь на западных склонах высоких вересковых нагорий зеленели еловые и лиственничные леса. Ближе к Северному мысу поднимались крутые скалы, и прямо из моря отвесно вздымал свои утесы огромный пик Соронтиль. Здесь обитало множество орлов, и именно в этих краях Тар–Менельдур Элентирмо построил высокую башню, с которой наблюдал движение звезд.

Андустар в своей северной части также был скалист, и его высокие хвойные леса выходили к морю. На западе три небольших залива врезались в прибрежные нагорья, но здесь утесы во многих местах не подступали прямо к морю, и у их подножий простирался ровный берег. Самый северный залив назывался заливом Андуние, поскольку в нем находилась огромная гавань Андуние (Закатная). Рядом с ней на побережье стоял город того же названия, а за ним взбирались вверх по крутым склонам гор множество других поселений. Но большая часть южного Андустара была плодородной, к тому же там росло много лесов, на возвышенностях — березы и буки, а в долинах — дубы и вязы. Между полуостровами Андустар и Хьярнустар раскинулся огромный залив, именуемый Эльданна, поскольку он открывался в сторону Эрессеа. Земли вокруг него, защищенные горами с севера и выходящие к западным морям, были теплыми, здесь выпадало больше всего дождей. В середине излучины залива Эльданна лежала прекраснейшая изо всех гаваней Нуменора — Эльдалонде Зеленая, и в ранние дни Нуменора именно сюда чаще всего приплывали быстрые белые корабли эльдар с Эрессеа.

Повсюду вокруг гавани — и по склонам приморских холмов, и дальше вглубь страны — росли вечнозеленые благоуханные деревья, которые эльфы привезли с Запада, и так пышно они там разрослись, что эльдар говорили, будто бы этот край почти так же красив, как гавань Эрессеа. Эти деревья нуменорцы очень любили и долго воспевали их во многих песнях уже после того, как сами деревья исчезли навеки (ибо лишь немногие из них расцветали к востоку от Дарованной земли): ойолайре и лайрелоссе, нессамельда, вардарианна, таниквелассе и йаваннамире с круглыми алыми плодами. Цветы, листья и кора этих деревьев источали сладостное благоухание, и весь край заполнял тонкий смешанный аромат, и потому его называли Нисималдар, Благоуханные Деревья. Многие из них были посажены и прижились в других местах Нуменора, хотя и не в таком изобилии. Но могучий золотой малинорне, дерево, которое за пять сотен лет достигало высоты едва ли не такой же, как на самом Эрессеа, произрастал только там. Кора малинорне была гладкой, серебристой, а сучья слегка поднимались, как у бука, но ствол этого дерева никогда не раздваивался. Листья у него были вроде буковых, только больше, бледно–зеленые сверху и серебристые снизу, и блестели на солнце. По осени листья не опадали, а становились бледно–золотыми. По весне на ветвях распускались золотые бутоны в соцветиях как у вишни, и цвели они все лето напролет. Как только открывались бутоны, листья опадали, и потому и весной, и летом золотой была сень рощи малинорне, золотом она была устлана, и подобно серебристым колоннам возвышались стволы деревьев[65]. Плод малинорне представлял собой орех с серебристою скорлупою. Несколько таких орехов были подарены Тар–Алдарионом, шестым королем Нуменора, королю Гиль–галаду, что жил в Линдоне. В той земле они не прижились, но Гиль–галад дал несколько орехов своей родственнице Галадриэли, и благодаря ее чарам деревья малинорне росли и цвели в хранимом краю Лотлориэн у реки Андуин, покуда Высшие эльфы не покинули Средиземье; но они не были ни столь высоки, ни столь могучи, как в рощах Нуменора.

Рядом с Эльдалонде впадала в море река Нундуине. По пути к морю она разливалась небольшим озером Нисинен, которое называли так из–за обилия росших по его берегам благоуханных кустарников и цветов.

Западная часть Хьярнустара была гористой, и высокие утесы вздымались на западном и южном его побережье, но восточнее, в теплом плодородном краю, простирались огромные виноградники. Полуострова Хьярнустар и Хьярростар отстояли далеко друг от друга, и на длинном побережье между ними земля и море постепенно переходили друг в друга — нигде больше в Нуменоре такого не было. Здесь струился Сириль, главная река страны (поскольку все остальные, не считая Нундуине на западе, были короткими бурными потоками, поспешно стремящимися к морю), что брала начало из ключей у подножия Менельтармы в долине Нойринан и текла через весь Митталмар к югу, становясь в нижнем течении своем медленным извилистым потоком. В конце пути Сириль впадал в море среди обширных болот и тростниковых равнин, распадаясь на множество мелких проток, что постоянно меняли свои русла, прокладывая себе путь через обширные прибрежные пески. На много миль по обе стороны от дельты простирались белые пески и серая галька взморья. Там, среди болот и озер, на клочках сухой земли в небольших деревеньках жили рыбаки. Главным поселением в тех краях был Ниндамос.

В Хьярростаре росло множество разнообразных деревьев, среди них лауринкве, которое любили из–за его цветов, поскольку больше ни для чего это дерево не использовалось. А называли его так из–за длинных гроздьев желтых цветов, и некоторые люди, слышавшие от эльдар о Лаурелин, Золотом Древе Валинора, верили, что лауринкве происходит от него, и что его семена привезли сюда эльдар, но это было не так. Начиная со времен Тар–Алдариона в этих краях сажали корабельный лес.

Орростар был более холодным краем, но от суровых северо–восточных ветров его прикрывали горы, что высились ближе к оконечности полуострова, и во внутренней части Орростара в изобилии росли хлеба, особенно вблизи пределов Арандора.

Весь остров Нуменор выглядел так, будто он взметнулся вверх со дна моря и немного накренился к югу и востоку. Почти повсюду, кроме юга, скалистые берега его были круты и обрывисты. Морские птицы, что плавают и ныряют в волнах, водились в Нуменоре в бесчисленных количествах. И моряки говорили, что, будь они даже слепыми, по птичьему гомону узнали бы они, что Нуменор уже близко. И когда корабль приближался, с берега поднимались огромные стаи морских птиц и носились над кораблем с радостными приветственными криками, поскольку никто и никогда намеренно не причинял им вреда и не обижал их. Иногда птицы сопровождали в странствиях корабли, даже те, что направлялись в Средиземье. Да и в самом Нуменоре птиц водилось без числа — от киринков, что были не больше крапивника, но с алым оперением и с голоском таким тоненьким, что человеческое ухо едва улавливало его, до огромных орлов, которых считали священными птицами Манве и никогда не обижали, доколе не настали злые дни и не отреклись люди от валар. Две тысячи лет, со дней Эльроса Тар–Миньятура до дней Тар–Анкалимона, сына Тар–Атанамира, на вершине башни королевского дворца в Арменелосе было орлиное гнездо, и пара орлов всегда жила щедротами государя.

В Нуменоре все путешествовали по стране верхом, поскольку и мужчины, и женщины любили верховую езду и коней, почитали их и содержали достойно. Кони те были обучены слышать призыв хозяина издалека и откликаться на него, и в старых преданиях говорится, что если любимый скакун и его хозяин или хозяйка были очень привязаны друг к другу, то конь в случае необходимости мог откликнуться и на мысленный зов. Потому дороги в Нуменоре по большей части не мостили — их устраивали для верховой езды и поддерживали в порядке. Повозки и экипажи в ранние годы Нуменора использовались мало, а тяжелые грузы перевозились морем. Основная и самая старая дорога, пригодная для колеса, тянулась от крупнейшего порта, Роменны, на востоке, до королевского града Арменелоса, а оттуда к Долине Гробниц и Менельтарме. Потом ее продлили до Ондосто в Форостаре, а оттуда на запад, в Андуние. По ней возили на телегах камень из Северных земель, который очень высоко ценился в строительстве, и древесину, которой были так богаты Западные земли.