Я направлялась к стоянке, когда заметила, как директор Фоллоуил наблюдала за мной через окно своего кабинета. Я вцепилась в пульт от автомобиля, истерика управляла моими действиями. Я как раз собиралась ринуться к своей машине, когда услышала её ледяной голос, звучащий через открытое окно.

— Мисс Грин. На пару слов.

В тот самый беззвучный момент вся моя жизнь проскочила передо мной, это был короткий дерьмовый фильм, состоявший из меня, растянувшейся на своём старом диване, смотрящей «Американский воин-ниндзя», посещающей бесчисленные семейные сборища, и еженедельные встречи группы поддержки бывших спортсменов (большинство из нас были в разных стадиях алкогольного опьянения).

Да, знаю, весёлые времена.

Если директор Фоллоуил знает о том, что произошло в комнате для наказаний, тогда она собиралась вырвать все внутренности моего тела, добавить к ним динамит и взорвать всю школу. Вот насколько сильно она меня ненавидит.

— Конечно, — я широко улыбнулась, подняла свои руки в жесте «почему бы и нет» и зашагала обратно к школе «Всех Святых».

Почему бы и нет? Потому что она хочет убить тебя, и потому что ты только что целовалась с её сыном-подростком.

В ту минуту, когда я вошла в её офис, я знала, что явно что-то произошло. Её обычно гладкий лоб с инъекциями ботокса выглядел так, будто превратился в кучу лишней кожи.

— Сядьте.

Я так и сделала.

— Мисс Грин, вы знаете, почему вы здесь?

Я так нервничала, что не могла дышать, но каким-то образом мне удалось отрицательно покачать головой. Один только её кабинет пугал меня до чёртиков. Он был таким большим, но в то же время удушающим, с тяжёлой мебелью из вишнёвого дерева и бордовой кожи и с этими кровавыми стенами, всё было тёмно-красным, как будто Кэрри² побывала здесь во время выпускного и умерла.

Директор Фоллоуил стояла рядом с картиной, которая, наверное, стоила больше, чем моя аренда, её руки за спиной, она вздохнула и прикрыла глаза.

— Инцидент с моим сыном, Джеймсом.

О, нет. Пожалуйста, нет. Я не готова умереть. Я ещё столько всего не увидела и испытала. Большинство из этого меж простыней с её едва достигшим совершеннолетия сыном, но всё же.

Шутки в сторону — я совершенно уверена в том, что слегка обманывала саму себя. Я напугана. Не тем, что меня могут уволить, а тем, что я могу разозлить кого-то с таким влиянием, как у директора Фоллоуил. Мои родители преподавали в школе в округе, относящимся к Тодос-Сантос. Это был их дом, и они были частью этого маленького осуждающего общества.

Я была близка к тому, чтобы разнести к чёрту свою семью из-за короткого поцелуя.

— Директор Фоллоуил, я могу объяснить, — поспешно сказала я, вскочив со своего места.

Она повернулась в моём направлении и толкнула меня обратно в кресло. Если бы я не была так поглощена виной, то была бы сражена от того, что она коснулась меня.

Она подняла руку, её лицо побледнело.

— Нет, вы послушайте меня. Джеймс — избалованный ребёнок. Думаете, я не знаю об этом? То, что он сделал с вашей машиной... он должен был оставить записку после того, как врезался в вас, а не убегать. Это плохо, но он просто запаниковал. Он объяснил мне всё. Не стоит подавать заявление в полицию. Уверяю вас, что он очень и очень сожалеет, и с этого момента он возвращается на стоянку для учеников. Я выпишу чек на ремонт и, конечно же, компенсирую все неудобства. Будь я проклята, если позволю, чтобы одно опрометчивое решение подпортило репутацию моему сыну. — Она потянулась за сумкой от Hermès и вытащила чековую книжку.

Мои глаза наблюдали за её движениями, как будто она выполняла какое-то волшебство из книги чёрной магии. Конечно, я была проблемой. Она хотела это исправить, поэтому она подкупала. Меня.

Она не знала о поцелуе. Всё, что ей было известно, это то, что Джейми вернулся вчера домой на изрядно потрёпанном «Рэндж Ровере», и со своей версией случившегося на парковке. Он выполнил свою часть нашей сделки.

— Это небольшое недоразумение с машиной не должно покинуть пределы этих стен. Вы понимаете, мисс Грин? — Директор Фоллоуил наклонилась и что-то царапала на чеке, её рот дёргался от раздражения. — У вас есть рот, на тот случай если вы не заметили. Вы можете воспользоваться им и сказать что-нибудь.

Почему ты ненавидишь меня? Мне хотелось кричать. Что я тебе сделала? Хотя, ответ мне был уже известен. Она ненавидела меня, потому что я не была элитой. Я не была кем-то, кто родился и вырос в Тодос-Сантос. Я была неудачницей, грязной и смертной, с родителями, принадлежащими к среднему классу. Кроме того, я была слабым звеном, из-за моих вышеперечисленных недостатков, которая не могла держать дисциплину и порядок на своих занятиях.

— Поняла, — засопела я.

Она провела пальцем по чеку, который выписала для меня. Несмотря на мои самые лучшие намерения, я вырвала его из-под её пальца с французским маникюром. И заглянула. Десять тысяч. Намного, намного больше, чем надо. Взятка.

Теперь мы все запятнаны. Это заставляет меня раскаиваться за поцелуй с её сыном немного меньше.

Джейми шантажировал меня.

А я шантажировала его мать.

Мои родители всегда говорили, что деньги делают людей извращёнными и аморальными. Я всегда думала, что они преувеличивают. Я начала верить в то, что они были правы.

Я встала, разгладила своё платье и задрала подбородок вверх. Директор Фоллоуил поймала мой взгляд, но я смотрела на её ухо. Нервная. Отчаявшаяся. Бестолковая.

— Всё забыто? — её губы едва двигались.

— Всё забыто, — кивнула я, выходя из её кабинета богаче на $10,000.

Я поехала прямиком в местный бар.

После всего случившегося, у меня были лишние деньги. И грязные маленькие секреты, которые надо было забыть.

4 глава

Покачиваясь из стороны в сторону, в полночь я вернулась в свою квартиру, от меня разило пивом Bud Light и арахисом. Пытаясь выудить свои ключи, я остановилась перед дверью в тёмном коридоре, копаясь в переполненной сумке. Когда я наконец почувствовала острый край ключа, я вытащила свой брелок в виде пуант, и он свалился на пол. В отчаянии сдувая прядь волос со своего лица, я тяжело вздохнула. Я была не очень рада тому, что мне придётся искать его. Я слишком стара, чтобы напиваться.

Но мне даже не пришлось наклоняться.

Потому что кто-то другой поднял мои ключи за меня. Сзади.

Моё сердце забилось быстрее, но я успокоилась, почувствовав тепло другого тела, прижавшегося ко мне. Воздух вибрировал от энергии приближающейся фантазии, которая должна была воплотиться.

Страх и похоть наполнили мои вены адреналином и дофамином. Перекрывающие друг друга чувства опьяняли меня, волновали и возбуждали.

Дерьмо. Я не могу противостоять ему в своём нынешнем состоянии. Его эрекция вжалась в мою задницу, я сглотнула.

Я наблюдала, как его рука из-за спины открывала мою дверь. Его тёплые губы прошептали мне на ухо:

— Заходи и раздевайся. — Это был приказ.

От его лёгкого толчка дверь распахнулась. Я хотела плакать от волнения. Поправка: я на самом деле плакала от волнения. Это были слёзы радости в моих глазах. Что я могу сказать? Выпивка и фантазии об изнасиловании делали эту девушку счастливой.

Я практически запрыгнула в свою кухню-гостиную, украшением которой были коричневые коробки и моя старая кушетка. Я должна перебраться хрен-знает-куда в следующем месяце, и уже начала собираться. Видя, как рушится моя жизнь, сложенная в полупустые картонные коробки, это только облегчило моё решение заняться сексом со своим учеником. Это совсем не было похоже на то, что я разрушаю то, что построила. Я неудачница, практически бездомная, и в скором времени безработная. Изгой. Джейми занимал грань моей реальности.

Я почувствовала, как его внушительное тело передвинулось за моей спиной, готовое наброситься на меня в любой момент.

Я сняла своё платье в горох и бросила его на пол. Развернувшись, я впервые взглянула на него, улыбнулась и опустила ресницы. Джейми не улыбался мне так же игриво. На самом деле, его брови почти сошлись вместе, а его челюсть была сжата так сильно, что ещё немного, и он бы вышел из-под контроля, слетел с катушек. У него была рассечена губа и засохшая кровь покрывала его ноздри.