Конечно, еще как. Поэтому я и не собиралась позволить ему поймать хоть одну рыбку. Но я все ещё хочу увидеть его лицо, когда разрушу его планы.

— Значит, идешь на попятный? Боишься, что не сможешь обойти Тоби?

Рид сел чуть-чуть прямее.

— Я передумал. Теперь мы не вернёмся. Даже если ты попросишь.

Я становлюсь всё лучше в поддразнивание мужчин. Остаток пути проходит в молчании. Похоже, мы приближаемся к нашей цели, ведь каждый раз, как я пытаюсь заговорить, он нехотя бормочет в ответ и оглядывается через плечо. Парни действительно возводят всю эту затею со спортивной ловлей рыбы на совершенно новый уровень причуд.

Наконец, Рид поднимает свой кулак и выключает двигатель. Убаюкивающая песня лягушек и быстрого течения через отмель противоположна любой тишине, которая могла бы быть между нами. Мы останавливаемся на самой широкой части ручья, и Рид быстро насаживает двух сверчков на свою леску. Не могу избавиться от мысли: а вдруг учёные могут быть неправы и в отношении насекомых тоже? Что, если они действительно чувствуют боль, а я тут позволяю ему прокалывать двух сверчков?

— Жизнь слишком коротка, чтобы использовать мёртвую наживку, — говорит он почти суеверно. Интересно, какой традиции рыбаков он следует, утешая себя подобными словами? Вот чудак.

Похоже, сейчас Рид не в слишком благосклонном настроении по отношению к окружающей среде. Он полон решимости, сосредоточенности и тестостерона. Он поворачивается ко мне спиной и бросается к задней части лодки одним плавным движением.

Наконец, моё время пришло.

С радостью, я убираю назад волосы и опускаю лицо под воду. Я открываю рот, готовясь крикнуть, но сначала выходят только большие пузырьки воздуха и щекочут мне лицо, поднимаясь на поверхность. Но меня это не удержит.

— Уплывайте! — кричу я. — Вы все в опасности! Уплывайте! — Я замечаю, как мелькают хвостики рыб, бросаясь в рассыпную. Пескарики, мокасиновая змея, черепаха. Полосатые рыбы покрупнее, которых я не могу опознать, уносятся прочь со свистящим звуком. Когда я выныриваю наверх, Рид сматывает леску с сердитым видом.

— Я так и знал, что ты собираешься это сделать, — ворчит он.

— Мне нужно было поступить так еще раньше, пока ты не приговорил несчастных сверчков. «Если видишь, то скажи»*, знаешь? — Когда он дуется, то выглядит очень мило, становясь похожим на старшую версию Тоби. А Тоби просто мастер дуться. (see something, say something – слоган кампании в США, призванной повысить бдительность граждан к угрозе терроризма – прим.ред)

— Ты собираешься делать так каждый раз? Может, не стоит и пытаться искать другое место?

— Да-да-да. Если тратить время впустую — твое хобби, то можешь поискать еще рыбное местечко. — Или как там оно называется.

Его лицо освещается озорной улыбкой. О нет.

Мой испуганный крик не успевает раздаться на воздухе, а разносится в воде, когда он толкает нас с лодки. Вода здесь прозрачная, намного прозрачнее, чем в любой части океана, в которой я была. Даже сквозь свою толстую кожу я замечаю, как разнится температура летнего дня в Теннесси от температуры летнего ручья там же.

Улыбка Рида такая широкая, что ямочки смахивают на проколы на его щеках.

— Ты знала, что я это сделаю.

— Я и не думала, что ты оставишь это просто так, — смеюсь я. Несмотря на обстоятельства, мой смех звучит искренне.

— Ради тебя я ничего не смогу оставить просто так.

Вот так неловкость…

— Рид...

— Для тебя это слишком..?

— Слишком в любом случае. Я с Галеном. И мы собираемся связаться. — Но я распознаю нотку сомнения в собственном голосе.

Он делает вид, будто оглядывается по сторонам. — Правда? Не вижу поблизости Галена. Здесь только ты и я.

— Это удар ниже пояса. — Я разворачиваюсь, направляясь к лодке. Через пару секунд я чувствую, как усиливается его пульс, и угадываю точный момент, когда он собирается схватить меня за запястье. Я резко оборачиваюсь. — Не трогай меня, Рид.

Выражение его лица — само раскаяние. Неподдельное сожаление.

— Прости меня, Эмма. Я знаю, он вернется. Черт, вероятно, он уже на пути сюда. Если ты хочешь, я отвезу тебя в отель, чтобы ты могла подождать его там.

Мне не нравится, как жалко это звучит. Чтобы ты могла подождать его там. Мои чувства вступают в крошечное противоборство. С одной стороны, я оставила свой мобильник в номере, мотивируя это тем, что поход с ним на рыбалку непременно завершится его утоплением. С другой стороны, я не взяла телефон, потому что сомневаюсь в звонке от Галена, и меня уже тошнит проверять сообщения каждые тридцать секунд, не соизволил ли он мне хотя бы написать.

Мой телефон и пустующий номер Галена в гостинице — это будто два якоря, тянущие меня вниз. Со временем это пройдет, я знаю. Но сейчас мне следует их отпустить. Да, Рид начинает флиртовать не на шутку, но как только он поймет, что я останусь непреклонна, он сдастся.

Что я знаю наверняка — я не могу сидеть дни напролет взаперти в своей комнате в ожидании звонка. Я должна жить полной жизнью. У меня есть своя собственная жизнь в отдельности от Галена. И это справедливо.

— Почему бы тебе не показать мне подводную пещеру? — предлагаю я наконец. — Если Гален вернется и не найдет меня на месте, то поймет, что я изучаю Нептун. Он в курсе, что ради этого я захотела остаться здесь на несколько дней.

Рид кивает. — Ты уверена? Прости, Эмма. За то, что я сказал.

— Проехали. Прекращай подлизываться. Тебе это не идет.

Он ухмыляется. — Тогда ладно. До ближайшей пещеры придется плыть, еще и против течения. Ты готова?

Я смотрю на лодку позади него. — Я хочу изучить пещеру. А не выбиться из сил, добираясь до нее.

— Да брось, принцесса, — смеется он. Рид пытается приобнять меня, но я выскальзываю прочь. — Мы воспользуемся лодкой, пока не станет возможным пуститься вплавь.

И тут я понимаю, что забраться на лодку из воды ничуть не легче, чем ловить рыбу ртом. Черта с два получится.

Глава 16

Гален не хочет встречаться взглядом со своим похитителем, поэтому смотрит вниз на свою исполосованную футболку, свисающую с него словно сеть. На его теле ноют крохотные порезы, по бокам и на спине, где Тайден рассёк ткань и коснулся кожи. Каждый раз, когда Гален ёрзает на стуле, мелкие ранки вспыхиваю огнём в знак протеста, напоминая ему о себе.

Тайден быстро орудовал лезвием, резкими взмахами отсекая полоски футболки с Галена кусочек за кусочком, временами заставляя его втягивать живот или же отклоняться, чтобы избежать глубоких повреждений на коже. Каждый раз, когда Гален давал уклончивый ответ — что происходило в большинстве случаев — Тайден делал небрежный взмах ножом, не заботясь о том, попал он или промазал. Гален уворачивался как мог. Иногда это срабатывало. Иногда нет. Царапины большей частью были поверхностны, но некоторые из них вышли довольно большими, чтобы причинять Галену определённый дискомфорт.

На чем ещё Тайден может применить свой нож, когда с одеждой будет покончено? Он уже понял, что его мучитель весьма хорош в искусстве выжидания. Было бы неплохо, если бы он мог выяснить его мотивы. Тогда можно было бы дать ему правдоподобные — хоть и заведомо ложные ответы, что помогло бы избежать ему истязаний за своё напускное равнодушие.

Но Тайден задавал такие разнообразные вопросы, что Гален не может уловить, какую цель он преследовал. Вопросы вроде «Сколько Сирен верны королевствам?», «Положили ли они начало новым традициям?», «Как далеко могут чувствовать ваши Ищейки?», «Как развлекаются жители океана?», «Они все ещё используют шипы крылатки для своих пик?», «Сколько из них выходит на берег в настоящее время?», «Каково соотношение мужчин и женщин?»

Все, что Гален понял — Тайден проявляет ненасытное любопытство ко всему, что имеет отношение к королевствам, — и что он разработал как минимум один вид оружия, способного с лёгкостью разрезать кожу Сирены. Плохой знак.