Гален решает не мешать ей наводить порядок.

— Честно говоря, я хотел раздавить что-нибудь побольше апельсина — огрызается Гален. Например, твердолобую черепушку Грома. Или еще лучше, его горло. Ему вспоминаются слова Рейчел: «остынь, сладкий». Гален считает до десяти, как она его научила. Затем продолжает до двадцати.

— Тебе предстоит еще основательно повзрослеть, брат, — замечает Гром.

—А у тебя есть целое королевство,чтобы править, Ваше Высочество. Поэтому я не понимаю, почему мы все еще здесь. И на тебе мои шорты.

Гром поднимает бровь, затем пожимает плечами.

— Я подумал, они тебе малы.

—Гром... —начинает Налия, но он обрывает ее на полуслове.

— Ты только пару дней назад как выпустился из человеческой школы, Гален. Не хочешь немного передохнуть? — Гром делает глоток воды из бутылки и закручивает крышечку обратно с такой силой, что та аж скрипит.

— Старшей школы, — поправляет его Гален. — Мы выпустились из старшей школы. Если ты продолжишь называть «человеческим» все подряд...

— Знаю, знаю. — Гром отмахивается рукой. — Так и быть. Старшей школы. И что такого «старшего» в этой старшей школе? Нет-нет, можешь не отвечать. Мне все равно. Но, братишка, почему ты так спешишь покинуть побережье?

— Повторяю в сотый раз, — произносит Гален по словам, — я не спешу покинуть побережье. Я спешу провести время с Эммой, пока мы не отправились в колледж, или пока Архивы не передумали насчет договоренности с нами, или пока не случилось еще что-нибудь катастрофическое. Ты не сможешь справиться с королевством без моей помощи? Тогда так и скажи.

Сказанное выводит Грома из его невозмутимости. — Поаккуратнее, Гален. Ты когда-нибудь усвоишь, что дипломатия — это преимущество?

— Такое же, как и прямота, — парирует Гален. Он проводит рукой по волосам. — Послушай, я честно не понимаю, в чем проблема. Мы просто собираемся провести две недели в путешествии.

— Наше перемирие с Архивами все еще хрупкое, Гален. Чтобы заслужить доверие, потребуется время. Ваше исчезновение с Эммой на столь долгий период может вызвать недовольство, ты это прекрасно знаешь. А мы совсем недавно имели честь лицезреть, к каким весомым последствиям это может привести.

Гален закатывает глаза. Гром имеет в виду практически удавшийся Джагену захват власти в домах Тритона и Посейдона; заговор, начавшийся с недовольных шепотков и спекуляций, и едва не стоивший королевским семьям их свободы и трона. Но это совсем другое. — Какое королевствам дело, как мы проводим наше личное время? — Он вовсе не собирался переходить на крик. Но ничуть об этом не пожалел.

— Ну, для начала, — Налия вступает в разговор так спокойно, что это выводит Галена из себя. — Я уверена, что непременно поползут сплетни о том, чтите ли вы закон и не спариваетесь до вашей брачной церемонии.

С этим не поспоришь. Как и с тем, что слухи непременно появятся, ведь он едва может держать свои руки при себе рядом с Эммой. Да и она не особо этому способствует, ничуть не остужая его пыл. Он растирает переносицу. — Они просто должны нам доверять. И могли бы пойти на уступку в этом вопросе.

Гром пожимает плечами. — Могли бы. Но они также жаждут узнать получше новую принцессу Посейдона. Ей стоит проводить побольше времени в королевствах.

— Чтобы они могли шептаться о полукровках прямо у нее за спиной? — от этой мысли Галену захотелось взять еще один апельсин. Как ни крути, но Гром прав. Гален тоже хотел бы, чтобы Эмма проводила побольше времени в воде. По словам доктора Миллигана, она могла бы развить способность задерживать дыхание подольше, ведь сейчас она может задержать его всего на пару часов. Возможно, этот период удалось бы растянуть до дней, будь у нее побольше практики. И если бы это получилось, ему и Эмме не пришлось бы так часто выбирать между сушей и морем после их брачной церемонии.

— Чем больше времени она будет проводить с ними, тем меньше ее присутствие будет их волновать. Они дают ей шанс. Меньшее, что ты можешь сделать — это пойти им на встречу. Однажды, они просто перестанут замечать, что она полукровка. Или, по крайней мере, научатся принимать это как есть и жить с этим.

Он наверное шутит, ведь все в Эмме так и кричит о полукровке — начиная с ее бледной кожи и белых волос, и заканчивая тем, что у нее нет хвоста. Разительный контраст с любой Сиреной.

Гален встает с барного стула. Возможно, если он разомнет ноги, это удержит его от желания перепрыгнуть через стойку. Откуда взялась вся эта злость?

— Это просто две недели, Гром. Две недели — все, о чем я прошу. Антонис дает добро. —По крайней мере, хотя бы Антонис не высказал возражений насчет их поездки. И вот я снова повышаю голос. Будь это на глазах у публики, Грому пришлось бы его осадить.

— Антонис не против, потому что хочет задобрить Эмму — ведь она его внучка, с которой он познакомился совсем недавно. Ты же мой брат и я мирюсь с твоими выходками уже не первый сезон.

— И какое это имеет отношение к вопросу? Почему ты просто не можешь дать мне свое разрешение и сдвинуться с мертвой точки?

— Потому что у меня такое чувство, что ты поступишь по-своему, с моим одобрением или без него. Скажи мне, что я ошибаюсь, Гален.

Гален мотает головой. — Я хочу, чтобы ты дал добро.

— Это не ответ.

— Я все сказал. — Он хочет одобрения Грома. Правда хочет. Но Гром прав — Гален так же хочет убраться отсюда как можно дальше. Даже если это разъярит его старшего брата. Необходимость сбежать почти непреодолима, и он не уверен, почему. Единственно, в чем он уверен — он хочет забрать Эмму с собой. Ее прикосновения, ее голос, ее смех — они словно бальзам из водорослей на зияющие раны внутри него.

Гром вздыхает, открывая дверцу холодильника и в задумчивости ставя бутылку воды рядом с контейнером какой-то зелени. — Я ценю твою честность. Ты уже не малек. По человеческим меркам, Эмма тоже достаточно взрослая для независимости. Вы оба знаете, что хорошо, а что плохо. Ваши решения — ваши поступки. Но я должен поинтересоваться, братишка. Ты уверен, что тебе это нужно? Потому что две недели ничего не изменят. Некоторые вещи... Некоторые вещи нельзя изменить, Гален. Надеюсь, ты это понимаешь.

— Прекрати сводить все к Рейчел.

Пожалуйста.

— Прекрати не замечать ничего, связанного с ней. Позволь себе скорбь, Гален.

— Так у меня есть твое одобрение? — Гален задвигает барный стул на место. —Потому что нам с Эммой нужно собираться.

Надеюсь, она соизволит вернуться в дом.

 

Глава 3

Я не заслуживаю такой улыбки от деда, словно я за всю жизнь не сделала ничего плохого. Словно он думает, что я способна на все... кроме совершения преступления.

Понятное дело — он пропустил большую часть моего детства. Надеюсь, он никогда не узнает, как мы с Хлоей в девятом классе испекли печенье с шоколадной крошкой для учителя... только не вся начинка была шоколадной, там еще было и слабительное... Как результат, у нас оказалось больше времени на подготовку к чрезвычайно сложному экзамену.

Вот интересно, действует ли на Сирен слабительное, и нуждаются ли они в нем вообще? Что они вместо него используют? Нужно поинтересоваться у мамы. Не думаю, что смогу спросить об этом у Галена и при этом не упасть в обморок.

Я понимаю, что отвлекаюсь на рассуждения о слабительном, вместо того, чтобы ответить Антонису. Не знаю, почему меня так удивляет, когда мой дедушка секретничает со мной. Может от того, что во всех историях из уст Галена с Торафом, король Посейдона представлялся как нелюдимый отшельник. Или просто потому, что я не привыкла иметь деда вообще, не говоря уж о таком, которому хотелось бы со мной поговорить. Или все же, ради всего святого, мне стоит попытаться переварить это новшество в моей жизни и наконец-то ответить на его дурацкий вопрос.

Вот только что это был за вопрос? Ах, да. Хочу ли я ехать в путешествие.