— А в вас не обида говорит, — спрашиваю осторожно.

— Есть немного. Но тут главное, в том, что Сашка метит в самые верха. А чтоб туда забраться, умеет он не только локтями работать, но и подсидеть и подставить конкурентов. И вот это ты должен запомнить как следует. Тем более, что тебя такого удачливого в Наркомате не особо любят.

— Я запомню, Николай Николаевич. — а сам пытаюсь понять, зачем он все это говорит. И почему именно сейчас. Не из-за одной же надежды, которую я ему подарил. А Поликарпов тут же вроде как это и подтверждает.

— И не думай, что это я делаю из-за вчерашнего нашего разговора. Просто ты хороший парень, и конструктор от Бога. Но в бюрократических штучках, без которых не обходится ни один Наркомат, ты наверняка мало что понимаешь. А потому шишек набьешь еще немало. И хорошо если только шишек. Ведь у нас НКАП — это сущая банка с пауками. С началом войны то все вроде поутихло. Не до того было. А как наступать уверенно наша армия стала, так опять взялись за старое.

— Есть что-то конкретное? — допытываюсь.

— И конкретное тоже есть. — кивает Поликарпов. — Конкурента можно подставить разными способами. Пару месяцев назад Шахурин то ли с дуру, то ли на него Верховный надавил, то ли еще по какой-то причине взял на Наркомат повышенные обязательства. К будущей зимней кампании НКАП должен перевооружить на мои По-6 минимум авиаполк. Но это ерунда. А вот то, что с Ил-2 на новые штурмовики Сухого Су-8 должна быть перевооружена целая авиадивизия — это совсем не ерунда! Причем именно перевооружена и готова к бою, а не просто самолеты выпущены. Сухому аж два завода под это выделили. И планеры уже начали собирать и там и там. Но как начали, так и притормозили. Движков твоей разработки, которые трехтысячники, и которые должен был производить Казанский моторный, приходит Паше от силы треть от потребного. Да и то, что приходит, такого качества, что сборщики и летчики только плюются. А кто в этом виноват будет? Ну казанцы понятно. А еще ты, который плохо обучил казанцев.

Подобные новости меня сразу в тупик поставили.

— Как же так? — спрашиваю. — Ведь мы и у себя обучили их спецов и на завод команду свою опытную посылали. И началось у казанцев вроде относительно неплохо.

— А вот это я не знаю, — развел руками Николай Николаевич. — Что знал, я тебе рассказал. А дальше твоя забота. Первым делом, естественно, в верхах спросят за срыв планов с Шахурина и казанцев. А потом и с тебя. И будешь ты со всех сторон виноватый. А коли выйдет именно так, то будешь просто обязан посылать в Казань свою команду… А поскольку, видимо, будет аврал, то команда должна быть большой.

— Бляааа! — вырвалось у меня. — Это ж у нас у самих проблемы с производством могут начаться. Да что там могут, с ТВД то они уже есть. А тогда и…

— А ты как думал? — горько усмехнулся Поликарпов. — Вы, видать, там у себя в далеком Иркутске сильно расслабились. Так что готовь мыло. Расслабляться в нашем деле никогда нельзя. Поимеют во все щели сразу.

— А причем тут Яковлев? — возникает сразу вопрос.

— Да может и не причем. Я ж не знаю, что они там с Шахуриным между собой решают. А может и причем. То одному господу Богу известно.

Поликарпов ушел, а я по номеру походил, да спать лег. Пока ходил, вспоминал, что знал про этот Казанский завод. А завод и впрямь самый молодой и слабый. В этой истории сам он начал выпускать климовские двигатели уже после начала войны. До этого он только их ремонтом занимался. А потом на эту площадку эвакуировали еще воронежский моторный N 16. Он тоже слабый был до войны. Вроде собирались в Казань еще эвакуировать заводы, но потом переиграли. Московские моторный и агрегатный так из Москвы и не потребовалось эвакуировать. Отбились наши в 41-м от немцев, а потом еще дальше немцев от столицы отогнали. А рыбинский моторный эвакуировали в Куйбышев, а не в Казань.

Ну что ж. Завтра совещание, на котором, видимо, нас с директором будут ставить в позу пьющего оленя. И Хрунов хорош. Поди знал, но ничего не сказал. Помощью поманил хоть какой-то… Будет нам завтра «помощь». Такая, что вдвоем не унесем. Но смысла дергаться уже нет. Чему быть, тому не миновать. Вот завтра и узнаем, что нам начальнички уготовили.

Назавтра нас поимели знатно. От Наркомата были Шахурин, Яковлев, Дементьев и три начальника главка, от ВВС сам командующий — генерал Новиков, плюс командующий АДД Голованов, еще какие-то лица в немалых чинах… Начали с турбо-винтовых двигателей, которые авиации Дальнего действия якобы нужны еще вчера. На то, что производственный корпус еще не построен, и что мы за это не в ответе, ноль внимания. На то, что работать там почти некому — тоже. Потом перешли к тому, что начальник КБ, то есть я, вместо того, чтобы заниматься конструированием ТРД, занимается черте чем. А на то, что задание выдано как перспективное с неопределенным сроком — один ответ. Вы КБ авиамоторное, а не погулять вышли. А с теми, кто так задания выдавал, мы еще разберёмся.

Когда подошли к нехватке трехтысячников, мы в глазах всех присутствующих были уже со всех сторон виноватые. Потому срыв планов по производству моторов в Казани тоже во многом повесили на нас. Типа не научили, не обеспечили и все такое. И это при том, что ни одного представителя казанцев на совещании не было. Нет, были и сомневающиеся в этом, но в общем фоне не они делали погоду. Когда возник вопрос про отсутствие казанцев, Яковлев заявил, что и ак понятно, что они виноватые, что на казанском заводе сейчас сидят представители НКАПа и стараются выправить ситуацию. Да и он сам недавно оттуда прилетел. Это же поддержал Дементьев. Ага, стараются! Чем помогут эти представители? На заводе бумажки быстрей перебирать научатся? Или начальственный ор в цехах технологию исправит? По всему выходит, еще вчера Иркутский моторный был в передовиках, но всего за одно совещание в НКАПе из него сдали козла отпущения. Вот так!

А нам с директором выставили список на 42 специалиста, которых мы немедленно должны были послать в Казань. Попытки Кузнецова возразить, что если мы пошлем такую команду, то у нас у самих производство упадет и возможно серьезно, практически были проигнорированы. Было сказано, что Наркомат должен нам помочь, и что будто бы во многом это уже делается. В общем дурь абсолютная. Такое впечатление, что с ростом званий у начальства атрофируются мозги. А исполнители должны брать под козырек и не выпендриваться. Исполнители все равно останутся виноватыми. Но кое-что все-таки с Голованова выбить удалось. Выбили у него 20 мотористов, которым в будущем эти движки и обслуживать. Может их хоть на сборку после обучения поставить удастся? Но это смотря кого пришлют. Могут ведь пацанов 18-летних после училища прислать. Тогда вообще караул.

Совещание закончилось, а у директора нашего сердце прихватило. Часа два Алексея Николаевича отпаивали. Врач сразу прибежала, еще какой-то народ вокруг суетился. Но пронесло. Порозовел наш директор, в себя пришел, вроде оклемался. Его было хотели в больницу направить, но оговорился он. Пошли вроде на выход из Наркомата, но потом директор маршрут изменил. Ты, говорит, меня тут подожди, я на пару минут. И слинял за одну дверь без таблички. Пару — не пару, а минут 10 я под дверью простоял. Кузнецов вышел и мы в гостиницу двинули. Нам даже кто-то из сердобольных машину от НКАПа выделил, чтоб довезли болезненного директора до его временной обители.

Пока ехали, молчали. Говорить не хотелось. В гостиницу приехали, Кузнецов потащил меня к себе в номер. Сам на кровать прилег, меня рядом посадил и говорит:

— Шепнули мне тут, что главный инженер Казанского завода в Москве. Но на совещание его не позвали. А это значит, что что-то здесь не так…

Да меня самого все совещание это чувство не покидало. Как так? Представителей от главного виновника срывов плана на совещании нет. Ну бред же! Так, оказывается есть от них кто-то в Москве, но его специально, именно специально на совещание не позвали. То есть руководство Наркомата явно что-то химичит. Причем на грани фола.