Я усмехнулся, глядя, как Креона поглаживает мать по волосам, при этом мои пальцы подёргивались, вспоминая ощущения. Я и так дал волю чувствам, и это делает меня ещё более уязвимым.

Кстати, об уязвимости…

Все радостно смотрели, как из сундука вылетел маленький, буквально крохотный детёныш, крылья которого гудели, как у откормленного шершня.

Вот только я радости не испытывал. В это время я с волнением всматривался внутрь себя, понимая, что с моими энергетическими контурами случилось самое страшное… Такое я видел лишь у Анфима совсем недавно, когда он объелся Белоцветов.

Как во сне передо мной проплыло, что мать-дракон, ударом крыльев развеяв снег, взмыла вверх и исчезла в жёлтом мареве. Неожиданно гудящий шершень-детёныш повис передо мной, овевая меня ветерком, что-то прочирикал и, царапнув крохотными коготками мой нос, тоже исчез в тумане.

Я тронул нос и глянул на палец. Пятнышко крови сразу напомнило о словах отца-неба: «Помни, где-то одна капля ценнее полноводных рек». Снова одни только знаки…

Опустив руку, я закрыл глаза и стиснул кулаки, чувствуя, как напирает изнутри злость. Получить обратно свою душу, хитростью вырвав её из когтей Бездны, и при этом лишиться силы?

Опыт Всеволода подсказывал, что ничего уже не исправить, но его же упрямство говорило мне: «Ты просто никогда не пытался решить эту проблему!»

Бросский темперамент Малуша голосил, что у меня всё получится, что я сверну горы.

Душа бога Хморока во мне… эээ… в общем, но заговорил со мной прямо:

«А ты забавный, смертный. Просто подожди, ничего ещё не закончилось».

Я едва не рыкнул от возмущения… Чтоб вас, боги! Ничего по-человечески не можете!

— Господин Малуш, — меня тронул Лука.

Распахнув глаза, я замер. Жёлтый туман перед нами расступался, образуя огромный светлый тоннель над равниной. И чем дальше, тем больше он расширялся… Выныривали из тумана одинокие деревца на пустырях, редкие скалы, даже одна башня замка Левона с краешку вылезла.

Туман так и расходился, пока в открывшемся нам окне не проявились глаза. Огромные, грозно изогнутые глаза отца драконов. Этот колосс стоял далеко на горизонте, среди гор, которые должны были разрушиться под его весом. Золотистые зрачки исполина светили в небе, словно два солнца… и смотрел отец драконов на меня.

Золотистые глаза! Только сейчас я сообразил, что видел в одном из трактатов — «если встретишь во Тьме существо с золотистыми глазами, не пытайся убить. Оно бессмертно.» Не думаю, что в этой магической зоне другие законы.

Где-то рядом с исполином летали, словно мошкара, другие драконы. Я чувствовал, где-то там и соловьиная мать, которая только-только спасла своего детёныша.

С одной стороны, меня пугала величественность картины. Людям, какие бы могучие чародеи они ни были, там просто не место… Отец драконов символизировал природную силу, недоступную даже архимагу. Да его голова, наверное, размером с тот же Солебрег.

Но, с другой стороны, я хотел такую силу, даже понимая, что это невозможно. Как невозможно обычному человеку поднять гору или выпить океан, так невозможно магу пропустить сквозь себя столько энергии — тело попросту сгорит, исчезнет в этом потоке.

Но я хотел такую силу. Мечтать же не вредно?

Туман вокруг нас вдруг подёрнулся, заклубился густыми вихрями, и неожиданно оформился в огромный коготь. Туманный кончик размером с крышу башни протянулся с неба и коснулся моего лба…

Нестерпимая боль огнём пронеслась по жилам, венам, по всему моему телу, и ворвалась в мозг. Заскулил от испуга Кутень, вскрикнул Лука, да ещё расхохотался засевший внутри Хморок…

Я думал сказать Хмороку что-нибудь обидное, но моё сознание просто свернулось в точку. Всему есть предел, особенно, когда твои чакры выкручивает огромное бессмертное существо.

Конец 5го тома.

Следующий том тут — https://author.today/reader/404760/3746642