Вот и все, если коротко. Отработали еще один вариант. Дело в том, что если мы снижались ниже 800 метров, затруднено было выделение отметки от лодки. Оптимальная высота от 3 до 4 километров. Выше не пробовали, а ниже — пропадала отметка. «Кольца» я не видел. Так вот, в пару с собой брали работать Бе-12.По нашему наведению он работал на предельно малых и подтверждал контакт магнитометрически с АПМ-60. Минус — много разговоров в эфире. А это знак для противника — работает по лодке противолодочная авиация.

И это было не случайно. В конце месяца к нам н флотилию прилетел начальник разведки авиации ТОФ, по прозвищу «Большой Босс». Столкнулся с ним в штабе, раскланялись, затем еще беседовали в штабе полка в Елизово.

Оказывается к нашим вылетам по «нетрадиции» был специально пристроен Эр Си-135 с аэродрома Шемья. Этот самолет выполнял слежение, радио и радиотехническую разведку. Назвали его «Электронная Бабушка», вероятно по рассказу Бредбери. Она нас донимала тем, что влазила в район поиска, дергала ПВО — их постоянно поднимали.

Вот поэтому разведчик и прилетал, видно, получил какие то данные у нашего 5 МРО. Это развед. отряд, слухачи-шпионы, короче.

Из за «бабушки» нам постоянно ограничивали работу и радиосвязь во время поиска.

Ну примерно в 1985 эта «бабушка» навернется в катастрофе и перестанет нас донимать, некоторое время.

Май вообще удачный месяц получился, закончили строить дом для флотилии и я получил долгожданное жилье в виде однокомнатной квартиры на третьем этаже с видом на Авачинскую бухту.

Но я рано радовался, так как дом, строили военные строители и там работы было начать и кончить. А в новой квартире я появлялся только ночевать, да и то не всегда.

Деньги — кровь экономики. Мои финансовые возможности требовали оздоровления, по прикидкам на завершение проекта с «нетрадицией» требовалось еще минимум 5–7 тысяч рублей. И я решил их заработать нестандартным способом.

Нестандартность заключалась в том, что еще не все понимали ценность папоротника-орляка. В начале 90-х японские фирмы и представительства начнут активно скупать и выменивать этот продукт именно на Камчатке. В Приморье и на Сахалине тоже, но была особенность экологии. В Приморье, к тому времени, произошло несколько аварий с выбросом радиации и компонентов ракетного топлива. Понятно, что опасность влияния была преувеличена. Но у японцев был «бзик» на почве радиации. Поэтому информация об авариях несколько сдерживала активность фирм по сбору орляка.

Японские закупочные фирмы предлагали дефицитные товары в обмен на папоротник. Представители завозили тару — пластиковые контейнеры, соль, целлофан. Организовывали пункты приема и оформляли по договору обмена. К примеру за 50 кг. продукта, выдавался талон на получение двухкассетного магнитофона. За 200 килограмм-видеомагнитофон. Ну и джинсы, куртки, телевизоры. Список прилагался. Приемщики устанавливали навесы от дождя, в удаленных районах, желающие сами туда добирались на машинах, ставили палатки и выходили на сбор. Вечером готовили связки орляка, определенной стандартом длины, перетягивались резинками и сдавались. Его укладывали в контейнеры, пересыпая солью.

Вот, согласно этой схемы, я и решил действовать.

Нашел заинтересованного человека. Он оформил через совхоз хозяйственный договор на строительство хранилищ для засолки и хранения рыбы. Это называлось — «шабашка». Закон об индивидуальной трудовой деятельности будет только в 1986 году. А сейчас колхозы и совхозы имели более широкие возможности по заключению трудовых договоров с населением. Оплата производилась наличными нам(по данным паспортов сборщиков), но деньги мы не получали, они шли на закупку. За эти деньги, совхоз закупал кирпич, дерево, цемент. С нами расплачивался собранным папоротником. Сборщики — жители совхоза и прочие желающие. Они в свою очередь, деньги получали от меня. То есть, совхоз «прокручивал» свои же деньги, обналичивая их в виде стройматериалов. Наш «изюм» был в документах, по которым мы могли вывезти папоротник с Камчатки и сдать его японской фирме как сырье для пищевой промышленности. Ну, моя задача была в финансировании труда и закупке контейнеров, а также перевозке. Товар не скоропортящийся, лежит и ждет. С виду ценности никакой, трава травой. Это не рыба и икра, на которую у ментов и таможни сразу загорались глаза.

Вот примерно такая схема. Канал вывоза и сдачи продукции был только у меня. Так что кинуть мои подельники могли только сами себя. Сдавали орляк — получали деньги. Товар могли украсть, но что с ним делать дальше?

Для хранения нашел помещение в Завойко. Бывший склад дров в корпусе судна типа «Либерти», на которых в войну доставляли из Америки Ленд-Лиз. Они строились из расчета плавания в одну сторону. Затем их вытаскивали на берег и использовали как склады. Вот в таком «складе» это хранилось.

Папик нашел торговое представительство по закупке морепродуктов и заключил предварительное соглашение, которое обретало официальную форму в момент получения орляка. Деньги перечислялись по безналу на счет их же фирме-сателлиту. Сумма была незначительной, основное платили нам наличными. Был и резервный вариант-сдача папоротника в рестораны.

Вывоз взял на себя капитан БМРТ, который должен был идти в ремонт в Приморье. Рассчитывался с ним Папик, деньгами с продажи косметики, ну и личными услугами по механической части(детали, запчасти и прочее).

Вся эта система прилично потрепала мне нервы, но к августу принесла прибыль в 12 тысяч рублей. Лучше, конечно, гирокомпасы толкать. Но увы…

К сентябрю я уже имел информацию о компьютерах, которые необходимы для «нетрадиции».

Все оформление и закупку Папик решил сделать через шипчандлера — судового поставщика. Были такие жучки, предлагали свои услуги в зарубежных портах. Как правило, постоянно работающие с одним и тем же судном. Через них заказывали товары для экипажа. Ну, мог и сам ходить искать, но они это делали быстрее. За процент.

В сентябре у меня уже был комп Ай Би Эм, с набором переходников для подключения, запасом магнитных дисков и прочими ништяками. Все обошлось в 18 тысяч рублей.

Ну а по службе все шло своим чередом.

После месяца работы, Ил-38 отогнали в Приморье, выполнили регламентные работы и вновь перегнали в Елизово. Козни политработников закончились. Было еще несколько обнаружений, но решили обойтись без оповещения и шума в эфире.

Набрали статистики в возникновении кольца возмущений. Наиболее четко кольца стоячей волны проявлялись в районах с глубинами более 800 метров. На мелководье это было уже не кольцо, а непонятная фигура и трубно было построить симметрию. Что-то есть, но где, можно было сказать с точностью 5–7 километров.

Наведался с проверкой оружия в отряд ПДСС. Эта служба создана для борьбы с подводными диверсантами противника. Отряд состоит из 80 человек, пловцы-водолазы, минеры, группа обеспечения, средства подводного движения типа «Тритон» и «Протей».

Вооружены, помимо обычного оружия, автоматами АПС и пистолетами СПП, стреляющими под водой. Иногда их привлекают в качестве диверсантов во время учений.

Но диверсанты настоящие находятся в Приморье, на острове Русском, поселок Холуай. Несколько раз их привлекали к нам на учения, пока не погиб один диверсант. Шли в связке на входе в залив, ведущий дошел, ведомый пропал. Через неделю пограничники нашли при обходе побережья его автомат.

Ремонт в новой квартире движется как катящееся яйцо — ни шатко, ни валко. Пока сплю на полу на матрасе — купить мягкий уголок сложно. И надо в мебельном дежурить, а он вообще, в противоположном от работы направлении, на СРВ.

Найти линолеум — проблема, кафель-проблема, обои — проблема.

За холодильником нужно очередь занимать и отмечаться, мебель — так же.

Зато у меня есть комп, или персоналка, как сейчас стали говорить. Даже с играми. Что-то похожее на тетрис, «человечки», крестики-нолики.