Потом, хлопнув себя по лбу, я все- таки догадался, что раз все три спутника целы и они есть, то совершенно очевидно, что я попал именно в будущее. Повеселев от этой мысли, я нашел нужный проход и смело шагнул в густую тьму, очутившись на пороге комнаты порталов. Вновь началась чехарда с попытками попасть пальцем в небо. Но сколько бы я не пытался попасть в то время, когда нашу планету прикроет собой Луна, я не сумел. И на самой пирамидке в моей сумке было всего три грани. Как всегда, сначала здорово поломав голову, я находил простейшее решение. Скорее всего, так сказался на мне “дар” пурана. Вернувшись, я задал им вопрос, почему бы им самим не воспользоваться Суматохой Фигур, чтобы решить свои проблемы, но ответом меня не удостоили.
Когда я вернул им пирамиду, благоразумно оставив “астролябий” у себя, великаны поднялись, направившись прочь из пирамиды. Больше их ничего не интересовало, а на мои возмущения, они даже не обратили внимания. Я умирал, стремительно и страшно, я хотел исцелиться от всей этой заразы, но что получил взамен на проделанную работу?
Только в последний момент один из великанов обернулся и сказал: “Ты должен умереть потому, что овладел слишком многим, это может помешать всем нам. Ключ можешь оставить себе, умри там, где хочешь”. И сколько я не кричал, не требовал, они оказались непреклонны, да и как успеть за трехметровыми гигантами, с такими больными ногами? В конце концов я отстал. Несколько минут я боролся с желанием закричать от разрывающего меня отчаяния, но потом сумел собраться с мыслями У меня было много самых необычных способностей, неужели ни одна из них не способна помочь в такой ситуации? Из доступных вариантов было идти в город, к Шпилю, либо вновь заявиться к Древнему. Но что мне это даст? И вообще, сколько у меня осталось времени на исцеление? По внутренним ощущениям — не больше недели. Зной джунглей раскалил мои язвы до такой степени, что я почти бегом припустил в спасительную прохладу пирамиды. Все, кто встречался на моем пути, тут же разбегались в разные стороны. Выглядел я настолько плохо, что чувствовал сладковатую вонь гниющего трупа. Так пахло от меня. И потому я брел по катакомбам, к заветной платформе, которая опустит меня так низко, как только можно.
Сырые стены скользили вверх, прохладные потоки воздуха омывали мои язвы, я даже позволил себе лечь на каменную плиту, наблюдая за тем, как светлый круг над моей головой уменьшается с каждой минутой. Мне было очень плохо, но подступающее облегчение вызвало непроизвольную улыбку. Я приближался к тем местам, где когда-то давно, много-много дней назад удивлялся большому количеству бурных рек. Их искрящиеся воды манили меня, как мираж заблудшего бедуина. Если мне суждено прожить так мало, то стоит ли тянуть время? Не будет ли величайшим счастьем лечь в ледяные потоки? И пусть меня несет туда, в непроглядные глубины панциря этой огромной черепахи, которую мы называем своим домом.
Очень сожалея о том, что на поверхности я не подобрал себе хоть что-то, на что бы я мог опираться, я брел по мрачным подземельям, наполненным шумом воды. Сотни каналов соединяли один край пропасти с другим, от непроглядной черноты наверху и до тонкой полоски света над головой. Но лишь к нескольким я мог подобраться по широким каменным тропам.
Когда водяной поток кипел у самых моих ног, я почувствовал холодные брызги на своем лице. Теперь осталось только сделать последний рывок: свесив ноги, скатиться по гладкому краю котлована и навсегда остаться здесь. Бесконечно циркулируя вместе с течениями подземной системы охлаждения, пока гротескный механизм не треснет по швам в эру формирования материков.
Воды в реке оказалось не много, примерно до пояса. Она была настолько холодной, что я почувствовал, что коченею, уже через несколько минут, к тому же, вокруг царила непроглядная тьма. Меня несло с огромной скоростью сначала вниз, потом вверх, мотало из стороны в сторону, но я ,стоически стиснув зубы, просто ждал, когда умру. У всех этих страданий был один плюс — язвы, что распространились по всему телу, словно исчезли. Их обволокло холодом, мое сознание очистилось от всего, что мучило до этого. Точнее сказать, я вообще ни о чем не мог думать, кроме того, что мне чертовски холодно. Первоначальная идея красиво утонуть показалась мне идиотской, плюс ко всему, исправить как-то свою ситуацию я уже не мог. Так что я просто плыл, пока меня не выбросило, как пробку от шампанского, в огромный бассейн. Титанических размеров круглый зал, в который стекались сотни водных потоков. По всей его высоте, окольцовывая спиралью, шла лестница. Кое-как подплыв к ней, я забрался на первую ступень. Меня трясло, трясло так, что зубы могли рассыпаться в мелкую крошку.
Радовало, что здесь было светло. И не так холодно, поскольку вместе с холодными, сюда стекались горячие источники, от того вода была значительно теплее.
Просидев так несколько минут, я двинулся наверх. Путь предстоял долгий, а желудок уже подавал признаки жизни, требуя поесть. Язвы никуда не делись, начав саднить уже через полчаса.
Еще через час я уже едва мог двигаться, ноги гудели, став ватными. Но до того места, где чернел длинный полукруглый проем, идти предстояло столько же. Несколько вялых попыток показали, что идти уже не получится. Остается только одно — сигануть вниз и утопиться. Либо переждать какое-то время, в надежде, что это поможет. Тяжело привалившись к ступени, каждая из которых приходилось мне по пояс, я закрыл глаза. Как-то все это было странно. Весь этот пережитый мною опыт. Три посвящения в секреты Древних, а в итоге — яд. Меня использовали и выбросили. Как бы я не старался, чтобы не делал, этот мир был столь же беспощаден, как и тот, который я оставил далеко… Впереди. Тревожная полудрема, которую прерывали нарывающие язвы, продлилась недолго. Я просто не смог терпеть эту боль и двинулся дальше.
Пришлось потратить еще часа два, прежде чем я с облегчением вышел в просторный зал, чей потолок поддерживался шестигранными колоннами. Стройные ряды тянулись так далеко, что я не мог видеть конца-края. Единственными подсказками служили странные узоры на полу, напоминающие маленькие канавки у обочины. Они тянулись во все стороны, иногда сходились и расходились вновь. Скорее всего, это очередная схема управления, как в том шпиле и покоях Древнего. Для меня же абсолютно бесполезная. Куда идти теперь? Да и для чего?
Следующий час я провел бредя сквозь лес колонн, пока не достиг края. Теперь я стоял перед обрывом, внизу, в километре или больше, простирались бескрайние степи, перемежающиеся редкими рощами. А еще дальше, на горизонте, синели горы. По всему выходило, что вся эта титаническая конструкция является чем-то вроде вулкана, только вместо лавы в кратере кипит вода. И сейчас я стоял на смотровой площадке, любуясь открывшимися красотами. Зачем мне все это?
Постояв так пару минут, я осмотрелся. Справа, по внешней стороне горы белела каменная тропа, выложенная или отлитая из монолитного мрамора. Она, как и лестница внутри жерла, спиралью поднималась наверх. Решив, что делать все равно нечего, я направился туда. Путь до вершины не занял много времени, и привел меня к… пирамидам. Шесть белоснежных строений были симметрично расставлены по периметру идеально ровной площадкие. В центре — круг жерла, внутри которого я был не так давно. Уже с того места где стою, я увидел, что пирамиды были объеденены расположением входов: можно была, двигаясь по окружности, пройти насквозь каждую из них.
Логично, что я воспользовался такой возможностью, не представляя, к чему это может привести. Бросив беглый взгляд на окрестности, не сумел прогнать мысль, что здесь слишком красиво для того, чтобы быть обычным местом. Не могли древние вот так просто построить свои пирамиды и ничем их не наделить.
С некоторым волнением войдя в полутьму первого строения, я двинулся к светлому проему впереди. Уже в первые секунды я понял, что пол покрыт орнаментом. Знакомые очертания и узлы не оставили сомнений в их назначении. С каждым шагом схема светилась все ярче, а когда я оказался четко под вершиной пирамиды, яростный свет ослепил меня, заставив вскинуть руки и зажмуриться. Спустя пару мгновений все прекратилось, я просто двинулся дальше.
