– А что я вам говорил? – он посмотрел на Пардью. – Как хорошо, что он использовал именно сталь. Стальные предметы проще всего искать с помощью магнита.

Теперь Пардью понял все – и восхищенно чертыхнулся. При свете тщательного загороженного фонарика они с Френчем долго рассматривали свою добычу. Теперь они оба наконец поняли, как было совершено убийство. Картина была совершенно ясной. Со дна реки они выудили не что иное, как выточенный на токарном станке глушитель. Судя по размеру, он точно подходил к пистолету покойного сэра Роланда Чаттертона.

Френч, переполненный радостным предчувствием, тем же утром убедился в том, что да, подходит, тютелька в тютельку, потом он проверил и все остальные свои догадки, а чуть позже отправился в полицейское управления города Стейнза, чтобы доложить о результатах своих поисков.

Там его приветствовал Клементс.

– Мистер Френч, – сказал Клементс, пожимая ему руку, – а шефа, как назло, нет на месте. Срочно вызвали в Лондон. На какую-то встречу. Будете рассказывать или дождетесь возвращения начальника полиции?

– Я бы все выложил, как на духу, но как к этому отнесется ваш начальник?

– Не волнуйтесь. Он звонил и велел передать, чтобы вы его не ждали, дело не терпит отлагательств.

Френч подробно описал свои поиски.

– Проанализировав свежие данные, я наконец смог хорошо представить всю картину преступления. У меня больше не осталось никаких сомнений. Убийца действовал по четко разработанному плану. Сначала он добыл необходимые лекарства, наркотики, я полагаю. Он регулярно добавлял их в питье и в пищу сэра Роланда. Вот вам и причина усугублявшейся депрессии. Специально доводил сэра Роланда до нужной кондиции, мостил дорожку к удобной версии с самоубийством. Потом он сфабриковал письмо, опять-таки для подстраховки этой версии. Как он раздобыл конверт с нужным штемпелем, мы уже раньше обсудили. Письмо с конвертом он подбросил в момент убийства.

– Хоть бы его поскорее повесили! – свирепо прорычал Клементс. – Мало ему было прикончить несчастного старика, он еще облил его грязью.

– И не говорите, такому типу чего только сгоряча не пожелаешь, – поддержал его Френч, с трудом пряча улыбку. Он чувствовал, что ярость собеседника вызвана не только цинизмом убийцы, но и его собственным промахом. – Постепенно, обдумывая каждый шаг, наш друг готовился к решающему моменту. Запасся гипсом для лепки этих своих бомбочек и коричневой краской, чтобы осколки их потом невозможно было отличить от комьев земли. Эти бомбочки должны были отвечать двум требованиям: во-первых, раскалываясь, они должны были имитировать звук пистолетного выстрела, во-вторых, никто ничего не должен был заметить.

– Не заметить осколки? Это задачка сложная.

– Не то слово. Я долго ломал голову над этой загадкой. По-моему, тут был возможен один-единственный вариант. Убийца взял два шнура, один должен был служить запалом, плотно сплетенным из ватных жгутов, предварительно смоченных в растворе селитры. Вы же знаете, что такой шнур может тлеть долго, но чем крепче раствор, тем интенсивнее тление, можно даже рассчитать время, приблизительно, разумеется.

– Л и сам проделывал подобные фокусы, когда был мальчишкой.

– В таком случае, вам об этом известно лучше, чем мне. Второй шнур, наоборот, должен был сгореть очень быстро, практически мгновенно. Тут обработка была посложнее. Этот шнур тоже был опущен в селитру, потом высушен, потом между волокон он втер пасту из крахмала, воды и пороха. Затем – снова просушка. Такой шнур, разумеется, должен был вмиг вспыхнуть и вмиг исчезнуть. И конец шнура-запала тоже был обработан пастой с порохом – дюйма три.

– Как жаль, что я в детстве не знал этого рецепта, – усмехнулся Клементс.

– А может, оно и лучшему, – философски заметил Френч. – Далее. Этот затейник налепил из гипса бомбочек, размером с яблоко. Бомбочки он сделал полыми, чтобы можно было воткнуть туда запальный шнур тем концом, который обработан не только селитрой, но и пастой с порохом, и нашпиговать их порохом. Скорее всего, распотрошил несколько патронов, стибрил несколько штук из сейфа сэра Роланда. Отверстие в начиненных порохом бомбочках он заткнул пробкой, тоже сделанной из гипса. Шнур должен был постепенно сгорать, этот паршивец рассчитал нужное время, потом тлеющий огонь должен был вспыхнуть ярко и сквозь зазор между затычкой и остальной частью снаряда проникнуть внутрь. В этот момент бомба, естественно, должна была взорваться. Конечно, такая сложная операция требовала долгой подготовки, нужно было сначала все хорошо отладить, поэкспериментировать. Вот почему из карьера несколько вечеров доносились звуки выстрелов.

– Это похлеще любого боевика! Ей-богу, мистер Френч, даже жаль вас перебивать. Но позвольте сделать одну реплику. После взрыва такой бомбы наверняка остались бы какие-то следы: копоть, сажа или продукты горения или развороченная земля па месте взрыва, если бомба была спрятана в траве, или поломанный куст, ну и так далее.

– Я понял, что вас смущает. Меня это тоже здорово сбивало с толку – полное отсутствие следов. И все-таки такая операция была возможна, правда, только при одном условии. Шнур с бомбой преступник должен был прикрепить к ветке дуба, под которым всегда ставили шезлонг сэра Роланда. И вот вам, можно сказать, идеальный вариант: бомба висит в воздухе, не соприкасаясь ни с травой, ни с кустами, а главное – пи с какими из предметов, которые неизбежно были бы задеты взрывом. Для того он и химичил с этими веревками. Как только бомба разлетелась на кусочки, шнур, к ней приделанный, мгновенно вспыхнул и сгорел дотла.

– То есть и тут никаких следов!

– Абсолютно. А теперь перейду к самому убийству. Преступник специально выбрал момент, когда в «ловушке» никого не было, ему же требовалось, чтобы все могли убедиться в том, что после так называемого выстрела из «ловушки» никто не выходил. Он несколько дней выжидал, но в конечном счете воспользовался ситуацией, когда вокруг ловушки было полно свидетелей, причем со всех сторон. С западной, на корте, четыре игрока в теннис, с северной работал в цветнике садовник.

– Но самые главные свидетели – леди Чаттертон и Бун, – решил уточнить Клементc.

Френч как-то странно на него посмотрел.

– Да-да, конечно. И времени у преступника было предостаточно. Если бы по каким-то причинам они надумали отправиться на поляну раньше нужного времени, преступник нашел бы предлог, чтобы их задержать. Продолжим дальше. Он, прихватив бомбу, письмо, пистолет и глушитель, заранее изготовленный в мастерской, отправляется на поляну с дубом. Там он убивает сэра Роланда. Весь его план построен на том, что выстрела не будет слышно, даже если кто-то услышит слабый хлопок, наверняка, подумает, что это кто-то из игроков ударил ракеткой по мячу. Глушитель убийца тут же выбросил в реку, прижал пальцы своей жертвы к рукоятке пистолета и положил пистолет на траву – под свесившейся с шезлонга правой рукой покойного. Конверт он кладет на столик, а фальшивое письмо запихивает в карман пиджака покойного.

– Вполне вероятно, что именно гак все и происходило.

– Далее ему нужно было приготовить все для взрыва. Скорее всего, он уже за несколько дней до этого закрепил на ветке темную бечевку, под цвет коры, оставалось только привязать к ней шнуры с бомбой. Он с помощью бечевки подтягивает комбинацию из шнуров к ветке, оба закрепляет рядышком и отвязывает бечевку. Все. Осталось только запалить шнур с бомбой с того конца, который вымочен в селитре, и можно было идти к леди Чаттертон. Когда убийца с двумя своими спутниками шел к «ловушке», гипсовая бомба взорвалась, а от шнуров тоже не осталось ни клочка. Этот взрыв и был вроде бы как выстрелом, так все и подумали.

– И все-таки, как ни круги, это целиком и полностью ваша заслуга! – воскликнул Клементc. – Мы тут ни при чем! Черт возьми, великолепная работа! Я никогда не слышал такой остроумной версии. Шеф будет очень рад, но, – Клементc грустно улыбнулся, – но наверняка подумает, что мы и сами должны были вывести этого гаденыша на чистую воду.