- Ничего не случилось, дядя, - оба возвращались обратно, покидая усыпальницу. - Просто мне необходимо было подумать, а тут спокойнее всего.
Зигмунд молча сжал плечо рея, выражая понимание и поддержку без слов.
- Я получил еще одно послание от Айвина, - продолжил Найт. - На сей раз это серьезно. Если мы ничего не ответим, нам грозит война со светлыми!
- Бездна его раздери! - выругался старый воин, захлопывая за спиной врата кладбища.
Киран.
Юный тсаревич грезил наяву. Наставник поручил ему тренироваться над созданием первого в его жизни волшебного зеркала, а мальчик никак не мог отогнать видения, захлестывавшие его сознание. Он лелеял воспоминания о самых счастливых днях своего детства, когда вся семья была рядом, когда отец не был все время мрачен и уделял сыну немного больше внимания, чем сухое приветствие во время завтраков и ужинов вместе.
- Киран, ты не должен быть таким пугливым! - сердился Маркус, пытаясь заставить дрожащего семилетнего мальчишку держать пистолет ровнее. - Оружие поможет тебе защитить себя и близких от опасности, тебе придется стать мужчиной и все-таки научиться обращаться с ним!
- Маркус, прошу, будь с ним мягче, - взмолилась Сола, прижимая к себе светловолосую голову брата. - Отец и так с ним суров, нам следует всем быть добрее!
- Ах, сестрица, - нахмурился старший тсаревич. - Тебя лишили возможности учиться, в твоей жизни одни пяльцы сменяются другими, тебе ли говорить о доброте! Почему же тогда ты сидишь тут со мной, ведь отец запретил! Негоже будущей жене княжича показывать наличие ума!
Тсаревна опустила глаза и покраснела. Девушка стыдилась того, что нарушила отцовский запрет, но терпеть постоянное однообразие своих дней она была не в силах. Фамильное упрямство досталось им всем от отца. Мягко, но настойчиво она уговорила брата научить ее сначала читать и писать, потихоньку таскать ей книги из тсарской библиотеки, потом обучить ее стрельбе из пистолета, поскольку меч был для хрупкой девушки слишком тяжел. Маркус, не согласный с отцом в отношении воспитания тсарских отпрысков и желавший насолить ему, долго не сопротивлялся.
- Прости, Сола! - Маркус погладил печальную сестру по щеке, чмокнул младшего брата в светлую макушку. - Будь моя воля, все было бы по другому! Но к тому моменту, когда я стану тсарем, поздно будет что-то менять в нашей с вами жизни. Поэтому, Киран, ты должен взять себя в руки!
- Я попробую, - тихо сказал мальчик и снова поднял слишком тяжелый для него пистолет.
Но прежде чем тсаревич выстрелил, в зал ворвался раб Маркуса и испуганно затараторил:
- Хозяин, он идет! Тсарь идет!
Моментально растерявшие уверенность наследники забегали, как растревоженные мыши. Соланж подхватила юбки и скрылась в тайном ходе за портьерой, Маркус взял со скамьи тяжелый меч и встал в стойку напротив тренировочного манекена, Киран в противоположном конце зала пытался вытащить из тренировочных ножен короткий деревянный меч. Двери снова распахнулись, и вошел Айвин, недовольно оглядывая прилежно тренирующихся сыновей. На лбу у младшего тсаревича выступил пот.
- Киран, вы опускаете клинок под неправильным углом! - сурово произнес тсарь, испугав мальчика неожиданно громким голосом, разнесшимся по огромному залу, словно гром.
Именно в тот момент открылся магический дар тсаревича - от избытка эмоций тренировочный меч в его руках заполыхал волшебным огнем. Тсарь бесстрастно посмотрел на сына и холодно улыбнулся, потом взмахом руки погасил пламя.
- Поздравляю, сын! Вы будете магом, поскольку воин из вас вряд ли получится. Вы что-то хотели добавить, Маркус? - Айвин заметил испепеляющий взгляд, брошенный на него старшим наследником.
- Ничего, отец. Я горжусь Кираном. Позвольте Флавию осмотреть его руку, там, должно быть, ожог!
- Это будет первым уроком магии для него, - сказал Айвин на пути к дверям. - Волшебство не терпит слабости, оно уничтожает ее.
Маркус в ярости запустил клинком в закрывшуюся за отцом дверь, так что меч вошел в дерево на добрую ладонь.
- Не плач, Киран, потерпи, Флавий быстро все поправит! - тсаревич подхватил так и не издавшего ни звука брата на руки и помчался на поиски придворного мага.
Все это Киран видел сейчас, как наяву. Немного повзрослев, он научился стрелять, научился управляться с легкой рапирой, но никак не мог забыть голоса отца в тот день и выражения его глаз
- Матушка, почему отец так суров с Маркусом? - спросил как-то Киран, когда они были одни.
Тсарица к тому времени уже была больна, ее странный недуг отнимал все силы, боль впитывала ее жизнерадостность, как губка, но она все еще старалась держаться.
- Он любит Маркуса, так же, как Солу и вас, мой хороший, - женщина положила прохладную ладонь на руку сыну. - Просто ваш отец очень занят, дела отнимают все его время, и часто он просто не может выразить свою любовь, поскольку мысли его сосредоточены на государственных заботах.
- Я его боюсь, - шепотом признался Киран, обнимая Леа за плечи.
Тсарица перебирала тонкими пальцами мягкие волосы мальчика.
- Вам не стоит. Голос вашего отца громок и властен, он может быть суров или сердит, но никогда эти чувства не направлены против его детей. Семья это все, что у нас есть, малыш. Я, Айвин и вы - мы одна семья, помните об этом. И простите отца за его сухость, я точно знаю, что он никогда вас не обидит.
Киран моргнул, и, начавшее было обретать структуру, заклинание сбилось, оставив глубокую вмятину на серебре рамы. Слава Небу, зеркало уцелело. Ох уж эти тринадцать рун!
Маги, которые могли бы создать волшебное зеркало, пригодное для перемещения в пространстве, для общения в зазеркалье, встречались крайне редко. Секретные заклинания хранились в семьях потомственных волшебников и передавались по наследству, им так же учили наследников тсарского престола, если те обладали достаточно сильным даром, чтобы справиться с такого рода чарами. Маркус, например, едва мог сконструировать себе сносную защиту на поле боя, предпочитая пользоваться амулетами, заговоренными от пуль доспехами и прочими атрибутами, над которыми хорошенько поработал придворный маг. Какими силами обладала Сола, никто не знал, так как Айвин приказал оставить все как есть, не развивая ее природный талант. Маркусу же было уделено достаточно внимания, чтобы определить в мальчике довольно мощный потенциал. Заниматься магией с Флавием было намного интересней, чем с Влодаром изучать политику. После того, как исчезла Соланж и погибли мать и старший брат, тсаревича окружили такой защитой, что только с Флавием ему удавалось хоть немного побыть собой, а не наследником престола.
Ту ночь, когда все случилось, он тоже хорошо помнил, хотя такое, наверное, лучше всего было бы забыть. Ему тогда едва исполнилось восемь, и он отчаянно скучал по матери, вынужденный оставаться под присмотром наставников на время ее болезни. Соле предстояло выйти замуж за княжича Келина, и она тоже ни на минуту не оставалась одна, чтобы выслушать и поддержать, как всегда это делала.
- Завтра я привезу маму домой, - прошептал ему Маркус, когда обнимал перед отъездом. - Крепись и будь мужчиной!
- Обещаю! - радостным шепотом ответил он, стараясь не улыбаться слишком широко.
Когда весь замок переполошился, и вокруг начали бегать вооруженные до зубов стражи, он все еще ничего не подозревал.
- Ваше высочество, следуйте за мной! - в дверях стоял Дисмас, бледный как полотно. - Всех остальных прошу остаться и не покидать пределов комнаты!
Наставники и учителя испуганно отпрянули, пораженные его странным тоном: обычно главнокомандующий не повышал голоса, даже на плацу со своими воинами оставаясь спокойным и сдержанным. Киран в окружении отряда воинов шел за Дисмасом, недоумевая, что же случилось, но спросить не решился, испуганный напряжением, витавшим в воздухе. Несколько раз их путь пересекали другие отряды, целеустремленно куда-то бежавшие. Совсем недавно Маркус подсунул брату исторический роман о сражениях их давнего предка с дейминами, и тут тсаревич понял, в чем дело.
