— Он говорит, что отомстил за их смерть и что их семьи не будут жить в нужде, — тихо сказал Брент, стоявший рядом.

Затем Яхнир велел отсечь головы мертвым разбойников и сложить их в мешок.

— Зачем они это делают? — спросила девушка шепотом у стоявшего рядом Амьера.

Ей было жутко от увиденного.

— По верованиям ронганцев, если голова покойника отделена от тела, то он никогда не попадет в звездную долину и не возродится в следующей жизни.

— Таким, как эти звери, нельзя снова дать шанс на новую жизнь, — согласилась Тальда, прижимая к себе сына.

Тальда ловко перевязывала раненых, которых поместили в крытую повозку.

Виола помогала ей, подавая чистые тряпки.

Она вздрогнула, увидев почерневшее и отекшее лицо беспокойно спящего Рамиса. Тальда зашила и почистила рваную рану на его щеке и наложила пахучую мазь, а затем дала успокаивающий отвар.

Заглянувший Брент вздохнул, глядя на племянника:

— Он ведь жениться хотел по весне, ну да ладно…Мужик не баба, ему можно и без красоты прожить.

Он вдруг глянул на Виолу и, крякнув, ушел…

Почти никто не спал этой ночью, несмотря на усталость.

Люди чувствовали себя неуютно возле свежих могил.

Ночью разожгли большой костер, возле которого все сидели вперемешку — погонщики из Ронгана и охранники. Совместно пролитая кровь сблизила мужчин.

Равьер с Дайнисом подошли к костру.

Охранники стали дружно двигаться, предлагая им подсесть к ним.

Мирош дружески похлопал Сторда по плечу, погонщик из Ронгана протянул две кружки с горячим ароматным чаем.

Кажется, после стычки с разбойниками отношение к ним изменилось.

Если до этого к Равьеру и Дайнису относились в обозе настороженно, как к чужакам, то теперь им приветливо улыбались.

Место высвободилось возле Брента.

Начальник охраны, глядя на Сторда и Равьера, сказал громко, чтобы слышали все:

— Метко стреляете из лука, парни. Да и на мечах хороши. Нам повезло, что вы оказались в обозе. Должно быть, в Алтуэзии хорошие солдаты.

Сидящие у костра одобрительно зашумели.

Равьеру стало неловко, он не привык к всеобщему вниманию к своей персоне.

Но положение спас Дайнис. Он стал рассказывать про технику стрельбы из лука, которую применяют эйшаны.

Как только стало светать, продолжили разбирать завал на дороге. Мужчины работали слаженно, быстро передавая камни друг другу. Всем хотелось поскорее покинуть это место.

Скоро путь был расчищен, но Брент не торопился отправляться.

Он послал вперед Дайниса и Равьера.

— Проверьте, что там на дороге.

Они оседали лошадей, пристегнули мечи и тронули поводья.

Проехав немного, Сторд сказал:

— Там что-то есть.

Вскоре до них донеслось конское ржание.

Свернув вбок по неприметной тропке, они увидели в скале небольшую пещеру.

Возле нее и была привязана гнедая кобыла с притороченной седельной сумкой.

— Наверно, кто-то хотел удрать в случае неудачи на свежей лошади, —предположил Дайнис.

Они осторожно заглянули в пещеру, но нашли там только угли догоревшего костра, кучу обглоданных костей и несколько свернутых одеял на земле.

Сторд трижды свистнул, и вскоре к ним подъехал Брент вместе с веснушчатым Мирошем.

— Верно, здесь эти нечестивцы поджидали добычу, — сплюнул начальник охраны.

Он подошел к сумке и перерезал ремень.

Сумка, звякнув, упала вниз.

Брент достал нож и быстрым движением разрезал крепкую мешковину.

На мерзлую землю посыпались серебряные монеты, бронзовые подсвечники, женские серьги, золотые кольца и подвески. На некоторых украшениях виднелись ржавые пятна засохшей крови.

Равьера замутило.

Трудно даже представить было, сколько жизней отняли разбойники, чтобы собрать эту добычу.

— Заберем это добро с собой, потом поровну с обозниками разделим, — сказал Брент. — И вам, парни, тоже долю дам.

— Я не возьму,— отказался Равьер.

Еще не хватало ему брать в свои руки награбленное!

— Я тоже, — отозвался Сторд.

— Что ж, раз такие гордые, тогда ваша доля пойдет семьям убитых, — решил Брент. Он протяжно свистнул, и обоз наконец тронулся.

Теперь дорога постепенно стала спускаться вниз, и лошади прибавили шаг.

В полдень Брент остановил обоз. Он показал Равьеру и Сторду на две одинаковые темные скалы, возвышавшиеся впереди.

— Это Старый Ключ. Здесь почти граница Умарты. А мы завтра будем в Ронгане. Сейчас будет тропа, по ней и спуститесь в долину. Там в долине будет деревня, а рядом храм Эри. Спасибо, что подсобили. Если надумаете, могу вас взять к себе. Я ведь знаю, если бы не вы, то лежать бы мне с моими парнями где-нибудь в пропасти с перерезанными глотками.

Брент достал горсть серебряных монет и протянул Равьеру:

— Здесь по десять серебрушек каждому. Больше, чем мы договаривались, но вы спасли нам шкуры.

Подошел купец Яхнир. Его левая рука его была перевязана.

Он дал Сторду несколько квадратных золотых монет и сказал что-то по-своему.

— Я призвал к вам благословение наших богов, — пояснил он. — Если надумаете, можете приехать в Ронган, в мой родной город Майхиру. Я помню добро и знаю, что вы спасли мою жизнь. У вас всегда будет там крыша над головой.

— Яхнир, что такое ямгайе? — спросил Равьер.

— Это наш бог войны. Он видит, как сражается мужчина. Если воин погибает в бою, то боги забирают его душу к звездам и дают новую жизнь. Ты и твой друг бились храбро. Пусть ваш путь будет светлым, как говорят у вас в Алтуэзии.

Виола и Тальда вышли из фургона, кутаясь в плащи.

Тальда держала на руках ребенка, а Виола взяла узел с вещами.

— Я могу дать вам одну лошадь, — сказал Брент. — До деревни не так далеко, дойдете. Не сворачивайте с тропы. Светлой вам дороги.

— И вам светлого пути, — отозвалась Виола.

Колеса заскрипели, и обоз тронулся вперед.

Налетел порыв ледяного ветра, и мальчик заплакал.

Виола сняла с себя теплый беличий плащ и протянула Тальде.

— Закутай его потепелей.

Женщина благодарно глянула на нее и завернула Раэля, ласково поцеловав его в бледную щеку.

— Мы почти у цели, — бодро сказал Сторд, подсаживая Тальду на лошадь.

Равьер взял на руки мальчика, а Виола предпочла идти пешком.

Маленький отряд двинулся в путь.

Ветер, казалось, пронизывает Виолу до костей. Забирается под капюшон, плащ, хватает за лицо ледяными когтями. Затем в лицо полетели пригоршни снежной крупы. Но она упрямо шагала вслед за Стордом. Наконец внизу показались крошечные точки — дома деревни.

Оказалось, что маленькая деревня в ущелье, окруженная со всех сторон горами, расположена словно на дне большой чаши. Десятка три домов жались друг к другу.

Путники вошли в деревню, сопровождаемые лаем собак. Сторд постучал в ближайший дом, и из-за двери высунулась бойкая молодка, с любопытством глядя на путников.

— Красавица, нам бы найти место для ночлега.

— Так ведь все дома заняты сейчас пилигримами, везде по несколько человек расположились. Если только у бабки Аны на окраине пусто, — молодка махнула рукой, показывая вправо.

— А здесь не бедствуют, черепица на многих крышах не хуже, чем в городских ратушах, — удивленно присвистнул Дайнис.

Крыша крайнего домика с покосившимся заборчиком была покрыта простой дранкой. Окна были затянуты мутноватой пленкой. Хозяйка, не старая еще женщина в темном платке, внимательно осмотрев путников, сказала:

— У меня всего одна комнатка да кухня с печкой. Мужчины, стало быть, на полу в кухне будут спать, а мы в комнате. У тебя дите, надеюсь, не крикливое? — строго спросила она у Тальды.

— Нет, мой сын почти все время спит, — Тальда крепко прижала к себе ребенка.

— Ну, стало быть, по два медяка за день буду с вас брать, — решила Ана. — И еще два за пропитание.