Едва все отдали должное стряпне бабушки Жданы, а Аскольд вместе с Любавой были отправлены во двор, Рюрик обратился ко всем присутствующим за советом.
-Что делать будем, люди добрые? Как видите, боярин Вадим на измену пошёл, задумал извести меня, а жену мою себе на ложе взять. Не по закону это и не по праву, но дать достойный ответ ему мы сейчас едва ли сможем.
-А что если обратиться к новгородскому вече? - робко спросила Ефанда. - Едва ли новгородцы отважатся выступить супротив законного, природного князя, внука самого Гостомысла.
-Сестрёнка, ну ты прямо как дитя малое, - с усмешкой ответил Олег. - Перво-наперво, Рюрик попросту не доедет до Великого Новгорода. Ты ведь слышала, какие опасности подстерегают ныне честных путников по дороге туда. Клянусь секирой Перуна, нападение навий должно было прикончить законного князя, и Вадим бы остался неповинен в его смерти в людских глазах. И потом, едва ли вече захочет разбираться и вставать на чью-то сторону, скорее отстраниться и промолчит. Да, Рюрик законный князь, поставленный Гостомыслом на престол, но и Вадим - его внук, да ещё и от старшей дочери, так что нить преемственности не прервётся. К тому же боярин родился и вырос здесь, а потому как князь более желанен вече.
-Это всё полюбовница его, - задумчиво проговорила Доброгнева. - До её появления брат был совсем другим.
-Какая полюбовница? - настороженно спросила Ждана.
-Два лета назад привёз он девку одну из Хазарии. Из посольства привёз, сказывал, князь Аскольд, что в Киеве, ему подарил. Бережёт её, словно зеницу ока, никому не показывает, даже ближние холопы её почти не видят. А мне и вовсе велел подальше от неё держаться. Поселил брат девку ту в своей ложнице. Вот только заметила я, что, как она появилась, Вадим меняться стал. Будто и тот же человек, да не тот. Злее стал как будто, грубее. Не знаю, действительно ли она в том виновата...
-А как звать-то девку ту? - спросила Ольга.
-Кажись, Маринкой он её называл, - ответила боярышня.
Ольга, Ефанда и Ждана переглянулись. Заметив их взгляды, Олег немедленно подал голос:
-А вы, никак, знаете, кто это. Может, и нам расскажите?
-Знаем, - помолчав, ответила Ольга. - Морена настоящее имя полюбовницы Вадима. Богиня зимы, смерти, злобы, ненависти. Впрочем, вы и сами знаете, кто она такая.
-Как? - чуть насмешливо переспросил Рюрик. - Сама богиня смерти?
-Дожили! - невесело усмехнулся Олег. - Я, конечно, не раз смотрел в глаза смерти, да и за нос водить её приходилось, но вот воевать с богиней смерти...
-Этого не может быть! - недоверчиво проговорила Доброгнева. - Боги уже давным-давно не ходят по нашей земле.
-Ошибаешься, девочка, - с мягкой улыбкой ответила старая ведунья Ждана. - Просто светлым, добрым богам сложнее спуститься к нам, чем сумеречным, так как зло твориться чаще, чем добро. Вот и брат твой Вадим свернул на широкую дорогу зла, потому и завладела Морена его душой.
-Как ты можешь судить моего брата! - порывисто вскинулась боярышня. - Прости за грубость, бабушка, но, как знать, быть может, обманом завладела она душой брата
-Может быть и так, - вздохнула Ждана.
Меж тем Ольга внимательно наблюдала за несчастной девушкой. Было видно, что та и сама не очень-то верит своим словам, но любовь к брату не позволяла ей поступать иначе.
-Не суди нас, боярышня, - примирительно улыбнувшись, проговорила Перунова невеста. - Пусть светлые боги вразумят и защитят Вадима, а нам о своём думать надобно. Не стоит бояться слишком Морену. На самом деле она не та, за кого себя выдаёт. Не богиня она, а вернее, богиня лишь наполовину.
-Как так? - удивлённо спросила Ефанда.
-Отцом ей приходился обычный смертный мужчина, а вот мать... Матерью она зовёт ту, кого мы обычно величаем Матерью Богов или Матерью - Сырой землёй. Издавна люди умные звали её Живой, ибо жизнь даёт она всему сущему. Но люди мудрые зовут её Мара, ибо знают, что жизнь всегда ведёт к смерти, а смерть рождает новую жизнь. Не даром Макошь, Мара и мама - слова суть единого корня. В те давние времена, когда на людях ещё не было греха, не было болезней и войн, люди умирали лишь от старости и слабости, да ещё от того, что уставали ходить по земле. Мара принимала их тела, а души воспаряли к небесам. Люди звали её милостивой, а старики в конце жизни сами звали смерть, не желая быть обузой детям и внукам. По Звёздному Мосту их души без труда поднимались в Ирий, где и дожидались, когда Рожаницы спрядут-соткут им новые тела. Но однажды Матерь Богов воспылала преступной страстью к обычному мужчине и, явившись к нему в человеческом обличии, зачала от него дитя. Конечно, её муж Бог-Отец, бог неба Сварог не мог стерпеть такого бесчестия и сначала хотел уничтожить и мужчину, и ещё нерождённое чадо, но всё же сменил гнев на милость. Более того, он уступил просьбам жены и сделал её ребёнка бессмертным. Однако в наказание заставил богиню прожить человеческую жизнь в обличье смертной женщины женой того мужчины, пройти через смерть и, очистившись таким образом, вновь стать богиней.
Пришедшую в мир новую богиню назвали Мареной, что значит принадлежащая Маре. Рождение её предвещало падение с неба Чёрной звезды. Именно тогда появились на земле зависть, потом пришли болезни, войны, злоба, распутство, жадность и прочие беды. Матерь Богов с ужасом взирала на всё это, понимая, что именно она впустила в мир эти напасти. Теперь умерших ожидал не только светлый Ирий, но и тёмный, холодный нижний мир, из которого сложно переродиться. Люди стали бояться умирать, а страх смерти порождал ещё большую жестокость и злость. А потому воспылали живущие завистью к бессмертию богов и стали восставать против своей природы, возжелав бессмертия для себя. Не сразу боги поняли, что всё это - козни Марены, которая, посчитав себя обиженной, возненавидела и других богов, детей Живы и Сварога. Но более всего богиня смерти ненавидит Перуна, старшего из них, того, который не раз рушил её планы и развеивал колдовские чары. Потому заветная мечта Марены - уничтожить на земле род Перунов, дабы беспрепятственно управлять людьми. Потому позже и переименовали её в Морену, ибо несёт она лишь смерть, разрушение и мор.
В избе воцарилось молчание. Ни у кого не возникло мысли подвергнуть слова Ольги сомнению, но и поверить в её рассказ было трудно.
-Да, - проговорил наконец Рюрик. - То, что Морена - богиня лишь наполовину, не слишком облегчает нашу участь. Что делать-то будем?
-Ждать, - мрачно проговорила Ждана.
-В самом деле, - поддержала её Ольга. - Скоро наступит зима, а это - её время. Зимой едва ли можно как-нибудь совладать с Мореной. Ближе к весне соберём людей и дадим бой Морене, а заодно и Вадиму, если он до того времени не опомнится.
-Где людей-то возьмём? - неожиданно подала голос Доброгнева.
-С окрестных сёл ополчение соберём, с тех племён, что дань нам платят. Урман, наконец, на помощь позовём, у русов воинов спросим. Так, с миру по нитке, и соберём.
-Ну да, так они и будут ждать, когда мы, наконец, приготовимся к брани! - насмешливо протянул Олег. - Может, Морена и лишь наполовину богиня, но ведь не полная же дура. Она ведь и сама понимает, в чём её сила. К чему ей ждать весны?
-А вот это уже моя забота, братец. Я смогу задержать до весны Морену, но город нам надо будет защитить от её происков - не дело своих людей на произвол судьбы бросать. И лучшего способа защиты, чем опахивание, я просто не вижу.
-Опахивание, говоришь, - задумчиво проговорила Ефанда. - Ритуал древний и очень действенный, но только я нигде не слышала, чтобы целый город опахивали.
-Значит, мы будем первыми, - решительно проговорила Ждана. - Да, тяжело будет, кто же спорит. Но и дело стоит того.
-Значит так тому и быть, - решительно проговорила княгиня. - Нынче же соберу боярынь и боярышень, купчих, смердок - всех свободных баб и девок. Ты, бабушка Ждана, за сохой пойдёшь, править будешь. Я, Ольга и Доброгнева в соху впряжемся. Ты не против, боярышня?
