-Да, это так. Потому ты и столь важен для меня.

-Ещё бы. Потомок самого громовержца в полюбовниках у богини смерти.

Чародейка зло ощерилась:

-Да, ты из правнуков его. Однако Перун вряд ли поможет тебе. Став моим, ты отрёкся от прежней родни. Но кровь его по-прежнему течёт в твоих жилах.

-Зная это, ты и подослала ко мне Аскольда, окрутила, опутала, заставила служить тебе... Какая же ты подлая, мерзкая, коварная!

-И это правда. Но никто не заставлял тебя давать мне роту на верность. И потом, чем ты, боярин, лучше меня? Ты хочешь стать князем новгородским, взять в жёны нынешнюю княгиню, что замужем за твоим родичем, а самого этого родича извести. При этом любые средства не могут быть непомерными: ни сестра, ни воля умершего, ни кровь родича на твоих руках. Я же всего-навсего хочу свергнуть Перуна с небесного престола и сама стать Матерью богов. Не уж-то много? - богиня приблизилась к Вадиму столь близко, что лик её почти касался его лица, и прошипела, -

Ты сам выбрал свой путь, и винить тут некого. А теперь довольно слов, - Морена подошла к ложу и удобно улеглась на нём. - Иди ко мне, ненаглядный.

Вадим почувствовал, как страсть пополам с отвращением помимо воли разгорается в его теле. Не в силах противостоять приказу своей госпожи, он нехотя пошёл к ней.

[1] Белый Сокол - существует версия, что  легендарный князь принадлежал к роду Белого Сокола и Рюрик - это его родовое имя (Рарог в переводе со старорусского означает Белый или Огненный сокол).

[2] Слово «порты» означает не только мужскую одежду типа штанов, но и одежду вообще.

[3] Сермяга - толстая шерстяная ткань переплетения «через нитку».

[4] Балтийском.

[5] Дядькой в те времена называли не обязательно кровного родственника. Это был своеобразный воспитатель, который, как правило учил мальчика военному делу.

5. Соколёнок

Ладожская вечевая площадь гудела и шумела. Свободные мужи города ждали князя. Вот, наконец, Рюрик появился, занял причитающееся ему место, и всё тотчас стихло. Варяг суровым взглядом оглядел площадь. Уже было известно о нескольких смертях в близлежащих хуторах, у изгоев, а ещё в одном селении начался странный мор. Ладожане со страхом смотрели в будущее. Наконец князь обратился к собравшимся:

-Люди славного города Ладога, бояре, купцы и ремесленники! Вы знаете уже, какие напасти нас постигли. Несколько дней назад жёны наши опахали город с тем, чтобы защитить всех от ещё больших бед. Однако все вы хотите знать, отчего вдруг это столько горестей низверглось на наши головы. Я расскажу вам.

Не мудрствуя лукаво, Рюрик повёл речь о том, как новгородский боярин Вадим преступил роту на верность, данную своему князю, и сам посягнул на престол. О кознях Морены, которая преследует его семью, желая извести. О том, как жена, дочь и приёмный сын Рюрика чудом бежали из мятежного города. Не утаил рассказа и о той ночи, когда боярин едва не достиг своей цели и, стремясь уничтожить соперника, пытался забрать у него все жизненные силы. И, наконец, о том, как была попрана последняя воля князя Гостомысла, по напутствию богов посадившего на новгородский престол своего внука.

-А теперь, мужи ладожские, сами решайте, что дальше делать, - закончил свою речь Рюрик. - Решите приютить беглого князя и его семью - возможно, отвечать придется перед Новгородом и самой богиней смерти. Решите выдать нас мятежникам... что ж, так тому и быть.

Над площадью разлилась тишина. Люди недоумённо переглядывались и напряжённо обдумывали речь варяга. В самом деле, не каждый день тебе предлагают выбор: либо совершить немыслимое предательство, либо самим сунуть голову в петлю и безропотно дожидаться, когда на шее затянется верёвка. Наконец, со своего места поднялся степенный и всеми уважаемый боярин Жиромир.

-О чём ты говоришь, княже? Разве Ладога когда-нибудь подводила тебя? Или мы были недостаточно почтительны к твоему деду? Зачем же ты лаешь нас, достопочтимый князь?

-И правда, нас-то зачем с душегубами сравнивать? - раздался голос из задних рядов, где располагались ремесленники и купцы средней руки.

-Так-то оно так, - поднялся со своего места ижорский староста. - Да только не выйдет ли хуже. В Ладогу-то она не доберётся, но ведь есть и другие селения. А ну как им и за нас, и за себя достанется?

-Что же ты предлагаешь, сразу ручки связать, спинки согнуть и к Морене на поклон топать? - раздался из толпы дерзкий голос. - Чтоб поменьше досталось на орехи от неё. Или, если повезёт, место при ней потеплее занять.

-Ну, зачем же так-то... - смутился староста. - Просто я хочу сказать, что их тоже защитить нужно - вот о чём князь помнить должен.

-А вот здесь уважаемый староста прав, - вновь заговорил Жиромир. - Однако сейчас защищать, я думаю, нужно лишь от мора. Не такой уж глупец Вадим, чтобы собираться в поход нынче. Достаточно разослать послов по селениям - и дело сделано.

-Мы ещё кое о чём забыли - с усмешкой заговорил Олег. - Сейчас выжить - дело одно, но воевать с Вадимом всё-таки придётся. И с Мореной тоже. Не испугаетесь, народ ладожский?

-Ты ведь не испугался, - с такой же насмешкой проговорил всё тот же дерзкий голос. - Не уж-то мы оплошаем?

-Так у меня и выбора особого нет, - развёл руками молодой воевода. - Я ведь с князем узами родства связан и узами дружбы. Да и увяз я в этом деле по самый... - Олег неожиданно замолчал и задорным, многозначительным взглядом обвёл площадь. Раздались понимающие смешки. - Вот то-то и оно.

Весёлое замечание урманина немного ослабило напряжение, царившее на вечевой площади. Люди зашевелились, кто-то начал что-то обсуждать с соседом, кто-то просто поторопился высказать своё мнение. Однако едва со своего места поднялся Дубыня, всё тут же стихло.

-Думаю, все согласятся с тем, что выдавать князя Рюрика и его семью богине смерти никак нельзя, - оглаживая бороду, начал свою речь воевода. - Сегодня она потребует их, а что будет завтра - никому неизвестно. Тем более, что за их голову выкуп нам никто ещё не предлагал, да и вряд ли предложит. Выгнать Белых Соколов из матушки Ладоги - тоже не самое умное решение. Я согласен с почтенным Жиромиром в том, что Вадим не решится выступить на нас прямо сейчас. Быть может он и горяч излишне, но не безумен. А, следовательно, у нас есть время хорошо подготовиться к этой войне. Поверьте, боярин не погнушается поставить под свои знамёна не только новгородскую рать, но и окрестные племена, да ещё и нежить разную вооружит, и волкодлаков, каких сможет. Так что нужно и нам союзников искать, коли выжить хотим. Ну что, други, кого о помощи просить будем?

-Я думаю послать послов в окрестные племена, - взял слово Рюрик. - Не только ведь мы должны защищать тех, кто ходит под нашей рукой. Они и сами должны что-то сделать для своего спасения. Нужно уже нынче собирать воинов под свой стяг, пока это не сделал Вадим. Да и русы, думаю, нам помогут. Племя моего отца тоже нам не чужое - всё-таки славяне.

-Быть может, и урман о помощи попросить? - робко спросил кто-то.

-Не думаю, что это хорошая мысль, - возразил князь. - Ни к чему чужим знать, что у нас не всё ладно.

-Кого же пошлём помощи просить, как мыслишь, князь? - деловито осведомился Жиромир.

-К русам, мыслю, послать нужно Олега. Его там хорошо знают, да и он знает, что сказать нужно, дабы получше дело уладить. А вот чтобы горячий норов не сыграл супротив нас, с ним поедет Доброгнева.

-Ну, с русами понятно, - проговорил Дубыня. - А с остальными что? Мыслю, что к тем, кто под рукой князя Рюрика стоит, поехать должен либо сам князь, либо кто-то из его семьи. По-другому они ведь могут и не послушать.

-Пошлём Аскольда! - живо предложил молчавший до того боярин Велимир. - Он приёмный сын князя, парень серьёзный, сей чести вполне достоин. Если, конечно, сам князь не возражает.

Все вопросительно воззрились на Рюрика, а тот не спешил с ответом. Что-то в его душе отчаянно противилось такому решению, но ведь не Ефанду же, в самом деле, посылать! Самому ехать тоже не с руки - нельзя совсем без головы град оставить. Кто лучше подойдёт для такого дела, как не сын князя. А приёмный или единокровный - не всё ли равно? Наконец Рюрик принял решение: