— В «Драконьих Авиалиниях» есть девушка. С волосами цвета черного золота, глубокими синими глазами и точеной фигуркой. Ее всегда сопровождает огромный лесной кот. Ее сила спасает жизни. Она — оплот сопротивления Ладону, противник бесчеловечных, жестоких методов Темного Дракона, спасительница десятков драконов…

— Привет.

Я вошла в кабинет с опаской. Если тебя хвалят — значит, разбили любимую кружку. Возможно, и тарелку, если восхваляют так рьяно.

— Чего это вы делаете?

Эстер и Мик склонились над каким-то блокнотом и что-то сосредоточенно там выводили.

— Придумываем, как тебя представить на конкурсе, раз уж ты сама этим не озаботилась, — ответила Эстер.

Ох, демон, конкурс! Я и забыла о нем, — мелкие заболели, весь дом на ушах стоял.

В первый день осени в «Драконьих Авиалиниях» обещали конкурс «Человек года», вот и наш отдел номинировал меня за неимением подходящих кандидатур, — Мик работал преимущественно в кабинете, а Эстер ненавидела публичные выступления. Что до остальных ребят, то они оперативно смылись, едва услышали об этом сомнительном мероприятии. А я вот не успела, за что и поплатилась.

— А можно меня просто назвать Эллой Златокрылой? — без особой надежды на успех спросила я у Эстер.

Светловолосая полноватая девушка, с которой мы вместе окончили школу, а после поступили в Академию, лишь отмахнулась.

А кружку мою они все-таки разбили. И даже не удосужились выбросить осколки.

Рыс печально мявкнул, глядя на меня. Пришлось делиться бутербродом.

— Что сегодня? — Мик наконец оторвался от сочинительства. — Было что-то?

— Нет. Совсем. Я промоталась все утро по предгорью, но никого не было.

— Странно это, — хмыкнула Эстер. — Осень ведь, по нашим данным, птенцы уже должны были вылупиться.

— Все здоровые? — предположил Мик.

— Или Ладона нет на Плато, — мрачно отозвалась подруга.

Мы все знали, что это значит. Если Ладона на Плато нет, следует ждать удара. Но вот где — большой вопрос.

— Пойду отцу сообщу, — сказала я.

— А он уехал, — сказал Мик. — Пару часов назад взял Берр и уехал.

— Вот демоны! Впрочем, ему, наверное, сообщили. Значит, разберется. Ладно, ребята, спасибо за помощь с конкурсом, я действительно благодарна. С меня торт!

— Златокрылая! — рявкнул Мик.

— Элла! — донеслось мне вслед рычание Эстер.

Но я уже неслась по коридору, на ходу застегивая куртку. И Рыс не отставал, предвкушая пробежку. Некрасиво, конечно, вот так, без отчета, сбегать с работы, но все равно глава отряда запишет стандартную формулировку и тем ограничится. А у меня сил уже не было сидеть в этом здании.

Холодный осенний воздух, хрустящие листья под ногами и еще по-летнему яркое солнце — вот что мне нравилось в этом парке. Бежала вдоль пустых аллей, мимо мокрых от дождя скамеек, краем глаза видела, как Рыс играет с листьями и пугает птиц. Бежала, сбрасывая напряжение после рейда. Бежала, дыша полной грудью. И остановилась лишь тогда, когда парк кончился и открылась панорама центра Лесного. Вдалеке, если приглядеться, можно было увидеть Расщелину, будь она проклята.

Еще дальше — горы Снежного Плато. Потерянного, увы, навсегда. Первый город, завоеванный Темным Драконом. И каждый в Лесном знал, что мы следующие. Но вот уже больше десятка лет мы отбиваем атаки Ладона.

А я спасаю тех, кого он выбрасывает, как ненужные вещи. Птенцов, которые по каким-либо причинам не удовлетворяют представлениям Ладона о силе драконов. Он просто выбрасывает их на мороз, отрывая от матерей, и там они погибают. Новорожденные драконы не способны выживать в одиночестве, их кожа очень тонкая, они ничем не защищены. И знаете что? Ладон — идиот. Потому что за тот год, что я работаю в отряде спасения драконов, мы вытащили десятки птенцов. И все они стали нам друзьями.

Одно только страшно: представлять, что творится на Плато, если десятки птенцов в год подлежат уничтожению. Папа был прав. Ладон собирает армию. И мне даже страшно подумать, что это будет за армия.

Усилием воли отогнав мрачные мысли, я улыбнулась, глядя, как Рыс играет с голубями. А вообще он умный. Вымахал, конечно, будь здоров. Вряд ли папа предполагал, до каких размеров вырастет мой подарок. От пола до рыжей наглой морды — целый метр. И ест едва ли не вдвое больше меня.

— Извините!

Я посторонилась, давая возможность высокому темноволосому мужчине подмести дорожку. И подозвала Рыса. Хватит уж голубей гонять, они и так натерпелись от этого рыжего садиста.

— Ну, что? Домой пойдем?

Дома брат, наверное, уже проснулся, мама ужин готовит, сестры из школы вернулись. И отец должен подтянуться. Вечером, возможно, посидим все вместе в гостиной, обсудим последние события или поиграем в настольные игры.

А завтра с утра в Академию, две пары у отца отсидеть. С тех пор как организовали отряд спасения драконов, отец сам обучал людей. В отряде было десять человек, включая меня. Все — студенты, первокурсники на новой специальности в Академии.

Работа была не опасная, но довольно тяжелая: вытаскивать едва живых птенцов из сугробов, поддерживать в них жизнь до прилета в Лесной. В первые дни работы я почти не могла спать, вспоминая эти жалостливые крики маленьких драконов, которых совершенно несправедливо оторвали от мамы и бросили умирать. Многие птенцы были слабыми и больными. Но все без исключения — те, что выжили, ведь мы успевали спасти далеко не всех — стали нам благодарными и надежными друзьями. В условиях готовности к войне с Ладоном это было неплохим подспорьем.

Холодало. Осенний ветер усиливался, с гор постепенно приходила зима.

— Рыс, идем домой.

Коту и самому надоело возиться среди опавших листьев; земля была холодной, птиц мало. Размялись — и хорошо, нагуляли аппетит перед ужином.

Руку обожгло заклинанием, — кто-то прислал записку. Я не спешила разворачивать послание, а еще раз глянула в сторону Плато. Но нет, все было тихо, ни единого намека на нападение Ладона, а значит, тревожных новостей ждать не стоило. Только убедившись в этом, я решилась прочесть записку.

«Элла, детка, ужин готов, возвращайся скорее». Записка была от мамы.

— Рыс, ужин! — улыбнулась я.

Кот радостно замяукал и запрыгал вокруг меня. Ему явно мало было части моего бутерброда. Пришлось поторопиться, расстояние от парка до дома я решила преодолеть бегом. И мне не мешает поддерживать форму, и Рыс аппетит пуще нагуляет.

Мы пронеслись мимо дворника, неторопливо метущего улицу, снискав его удивленный взгляд и какую-то фразу, которой я не расслышала.

Мама безумно любит отца. Это сквозит в каждом ее слове, в каждом поступке и каждом взгляде. У них непростая история; познакомились они как раз в то время, когда возрождался Ладон. И вместе пережили столько, что я и мечтать о подобной любви не могла.

Когда мы с Рысом вернулись, отец что-то читал. Стол уже был накрыт к ужину, а мама возилась с Эдом. Братик, видимо, только что поел и сладко спал, пригревшись на диване, рядом с родителями. Близняшек видно не было.

— Пап, Мик пригласил меня на танцы в субботу, можно я схожу? — спросила я из ванной.

— Нет.

Ну, никто в подобном ответе и не сомневался.

— А дракона можно завести? — Это уже совсем из разряда глупых желаний.

Хотя, пожалуй, у нас есть возможность приобрести место в ангаре и собственного дракона. Но отец ведь глава «Драконьих Авиалиний», любой дракон может быть им взят в любое время. Зачем нам собственный?