«Жили-были сестрица Алёнушка и братец Иванушка. Раз пошли они путешествовать…» «А! — догадался Незнайка. — Значит, это просто машина для рассказывания сказок. Что ж, это даже лучше, чем самому читать. Лежи и слушай, пока не заснёшь».

В это время зеркало, которое стояло на тумбочке, засветилось, на нём появился зелёный лужок. По лужку вилась дорожка, а по дорожке, взявшись за руки, шагали сестрица Алёнушка и братец Иванушка.

Незнайка улёгся на бок, чтоб удобнее было смотреть, а голос между тем продолжал:

«Вот шли-шли братец Иванушка и сестрица Алёнушка — видят пруд, а около пруда пасётся стадо коров. „Я хочу пить“, — говорит Иванушка. „Не пей, братец, а то станешь телёночком“, — отвечает Алёнушка…»

Незнайка слушал, слушал, пока не прослушал всю сказку. Она ему очень понравилась, только очень было жалко бедного Иванушку, который превратился в козлёночка. Это напомнило ему про малыша, которого он встретил сегодня на улице и превратил в осла. Незнайка совсем было забыл об этом коротышке, а теперь все думал о нём и думал. Он вспомнил, как превратившийся в осла малыш ушёл, постукивая по тротуару копытцами, как, уходя, повернул длинноухую голову и, словно с укором, посмотрел на Незнайку своими добрыми печальными глазами.

Сказочка давно окончилась, а Незнайка лежал в темноте, ворочался с боку на бок и грустно вздыхал. Он мысленно разговаривал сам с собой, и от этого ему казалось, что с ним разговаривает какой-то находящийся внутри него голос.

«Он ведь сам виноват, — оправдывался Незнайка. — Он ведь толкнул меня! Что же, я молчать должен?»

«Подумаешь, какой важный! Уж и не толкни его! — отвечал голос. — Ну, толкнули тебя, и ты толкнул бы!»

«Толкнул бы»! — проворчал Незнайка. — Значит, я драться должен? Драться нехорошо!»

«Ишь ты! „Нехорошо“! — передразнил голос. — А то, что ты сделал, хорошо разве? А если бы тебя кто-нибудь превратил в осла?»

«А чего же он толкается?» — упрямо твердил Незнайка.

«Ну что ты заладил: „толкается, толкается“! Ты ведь знаешь, что он нечаянно».

«Ничего я не знаю!»

«Знаешь, знаешь! От меня, братец, не скроешь!»

«А кто ты, что от тебя даже ничего не скроешь?» — насторожился Незнайка.

«Кто? — с усмешкой переспросил голос. — Будто не знаешь? Ведь я твоя совесть». «А! — вскричал Незнайка. — Так это ты? Ну, тогда сиди себе и молчи! Ведь никто ничего не видел и никто ничего мне не скажет».

«А ты боишься, как бы тебя не побранил кто-нибудь за твоё мерзкое поведение? А меня ты совсем не боишься?

И напрасно. Я вот начну тебя мучить так, что ты жизни не будешь рад. Ты ещё увидишь, что тебе стало бы легче, если бы кто-нибудь узнал о твоём поступке и наказал за него. Вот встань сейчас же и расскажи обо всём Пёстренькому!»

«Послушай, — сказал Незнайка, — а где ты была до этого? Почему раньше молчала? У других коротышек совесть как совесть, а у меня какая-то змея подколодная! Притаится там где-то, сидит и молчит… Дождётся, когда я сделаю что-нибудь не так, как надо, а потом мучит».

«Я не так виновата, как ты думаешь, — начала оправдываться совесть. — Вся беда в том, что я у тебя ещё слишком маленькая, неокрепшая и голос у меня ещё очень слабый. К тому же вокруг часто бывает шумно. В особенности днём. Шумят автомобили, автобусы, отовсюду доносятся разговоры или играет музыка. Поэтому я люблю разговаривать с тобой ночью, когда вокруг тихо и ничто не заглушает мой голос». «А, вот ты чего боишься! — обрадовался Незнайка. — Сейчас мы тебя заглушим!»

Он снова нажал кнопку на шкафчике и стал слушать сказку про Ерша Ершовича. Совесть на минуту умолкла, но скоро Незнайка опять услыхал её голос:

«Ты вот лежишь в мягкой постели под одеялом, тебе тепло, хорошо, уютно. А ты знаешь, что делает коротышка, который превратился в осла? Он, наверно, лежит на полу в конюшне. Ослы ведь не спят в кроватях. А может быть, он валяется где-нибудь на холодной земле под открытым небом… У него ведь нет хозяина, и присмотреть за ним некому».

Незнайка крякнул с досады и беспокойно завертелся на постели.

«А может быть, он голодный, — продолжал голос. — Он ведь не может попросить, чтоб ему дали поесть, так как не умеет говорить. Вот если бы тебе надо было попросить что-нибудь, а ты не мог бы произнести ни слова!»

— Какая-то сказка глупая, — проворчал Незнайка. — Совсем ничего заглушить не может.

Он принялся нажимать другие кнопки и слушать другие сказки, потом обнаружил на боковой стенке шкафчика ряд музыкальных кнопок и стал слушать разные марши, польки и вальсы. Однако голос не умолкал ни на минуту и твердил своё. Тогда Незнайка нажал кнопку, возле которой было написано: «Утренняя зарядка». И вот среди ночи раздался крик:

— Приготовьтесь к утренней зарядке! Откройте форточку, проветрите помещение. Начинаем занятие с ходьбы. Сделайте глубокий вдох. И-и… Раз, два, три, четыре!

Незнайка замаршировал босиком по комнате, потом перешёл к подскокам: ноги в стороны, ноги вместе, ноги в стороны, ноги вместе, после чего приступил к наклонам и приседаниям. Гремела музыка, чётко раздавалась команда. Незнайка старательно проделывал все упражнения, но совесть не унималась и продолжала жужжать прямо в уши:

«Разбуди Пёстренького! Разбуди, разбуди, разбуди!»

Наконец Незнайка не выдержал, подошёл к постели Пёстренького и принялся трясти его за плечо:

— Вставай, Пёстренький, мне надо тебе кое о чём рассказать.

Но где там! Пёстренький заснул так крепко, что хоть из пушек пали. Тогда Незнайка вспомнил, что больше всего на свете Пёстренький боится холодной воды. Он пошёл к рукомойнику, набрал в кружку воды и принялся брызгать Пёстренькому в лицо. Пёстренький моментально проснулся и подскочил на постели.

— Что это за наказание! — захныкал он, протирая глаза. — Я ведь уже умывался сегодня!

— Послушай, Пёстренький, я тебе расскажу одну вещь, только ты обещай мне, что не скажешь об этом Кнопочке.

— Да зачем мне ей говорить?

— Нет, ты обещай сначала.

— Ну, обещаю, только говори скорей. Спать хочется!

— Понимаешь, Пёстренький, я сегодня превратил одного коротышку в осла.

— Ну и что тут такого? — ответил плаксиво Пёстренький. — Неужели из-за этого надо меня ночью будить? Превратил — ну и превратил.