Вообще-то идея неплохая. Вся модная публика, обуреваемая желанием увидеть таинственного лорда Хоуксворта и услышать его невероятную историю, толпой повалит на бал. Эта тема на устах у всего Лондона, так что бал наверняка станет гвоздем сезона.

– Итак, ты намерена выставить меня на всеобщее обозрение, как двухголового уродца на деревенской ярмарке, и использовать доходы от этого впечатляющего зрелища для своих сирот.

– Все совсем не так… – возразила Лара.

– Все именно так. – Хантер медленно выпрямился и наклонился вперед, по-прежнему не сводя с нее своего непроницаемого взгляда. – После всех испытаний я должен вытерпеть целый вечер, подвергаясь расспросам полоумных пустомель? И ради чего?

– Ради детей, – серьезно ответила Лара. – Рано или поздно тебе все равно придется появиться в свете. Почему бы не сделать это сейчас и выбрать время и место по собственному усмотрению? Почему бы не спасти двенадцать детишек, которые заслуживают того, чтобы получить шанс на приличную жизнь?

– Ты переоцениваешь меня, дорогая. Во мне нет жилки благотворительности. Я не провожу бессонных ночей, размышляя об участи сироток и нищих. Я видел их слишком много. Это лишь одна из сторон жизни – и она никогда не исчезнет. Можно спасти тысячу, десять тысяч, но появятся новые.

– Я не понимаю тебя, – сказала Лара, недоуменно качая головой. – Как можно быть таким добрым к своим близким, к слугам и таким жестоким к посторонним?

– Я в состоянии позаботиться только о тех, кто живет под моей крышей. Весь остальной мир может катиться к дьяволу.

– Выходит, ты не так уж изменился. – Ей стало дурно от охватившего ее разочарования. – Ты такой же бессердечный, каким был всегда. И с чего это я вдруг возомнила, что ты позволишь мне помочь этим детям?

– Я не запрещаю тебе устраивать бал. Я как раз перехожу к изложению своих условий.

– Каких еще условий? – настороженно поинтересовалась Лара.

– Спроси меня, почему я не прельстился ни одной из шлюх, с которыми был вчера вечером? – сказал Хантер. – Ведь я мог, запросто. Там была одна с грудями размером с дыни, и она, между прочим, обслюнявила мне все ухо своим языком…

– Я не желаю слышать об этом…

– Лонсдейл и вся остальная компания валялись с девицами по столам, на полу, даже у стены – но я ушел, когда все это началось, и вернулся домой, к тебе. Знаешь почему? – Хантер улыбнулся, словно собирался произнести грязную шутку. – Потому что я предпочитаю сидеть под твоей дверью и мечтать о тебе, пока ты спишь в своей непорочной постельке. Просто держать твою руку, слышать твой голос и вдыхать аромат твоих духов – все эти тихие радости волнуют меня куда больше, чем возможность переспать с сотней женщин.

– Ты желаешь меня только потому, что видишь в этом вызов, – сказала Лара.

– Я страстно желаю тебя потому, что ты нежная, чистая и невинная, – хрипло возразил Хантер. – За минувшие годы мне пришлось столкнуться с такой мерзостью и грязью, какую ты и представить себе не можешь… Я совершал поступки, которые ты бы никогда… – Он замолчал и резко выдохнул. – Мне так необходимы несколько часов покоя, мира, наслаждения!.. Я забыл, что такое счастье, если вообще когда-нибудь знал. Я хочу спать в своей постели, со своей женой – и будь я проклят, если это преступление.

– О чем ты говоришь? – в замешательстве спросила Лара. – Что с тобой случилось в Индии?

Он покачал головой, на лицо его словно опустилась маска.

– Не важно. Суть в том, что я докатился до торговли за возможность провести с тобой ночь – и буду чертовски рад, если у меня это получится.

– Если ты думаешь, что я соглашусь спать с тобой в обмен на… – Ее глаза расширились. – Неужели ты хочешь сказать, что не позволишь Мне устроить прием, если я не…

– Именно об этом и речь. Занимайся приготовлениями, приглашай кучу гостей. Уверен, твои усилия вызовут всеобщее восхищение, и сироткам будет за что тебя благодарить. Все будут счастливы. Включая меня. Потому что в час ночи после приема ты поднимешься наверх со мной, ляжешь в мою постель и позволишь мне сделать все, что я пожелаю.

– Ты способен думать о ком-нибудь, кроме себя? – Лара залилась румянцем. – Как только у тебя хватает совести пользоваться несчастьем бедных крошек, чтобы принудить меня спать с тобой?!

– Потому что я дошел до предела. – Он иронически усмехнулся. – Ты согласна на мои условия, любовь моя? Лара не ответила.

– Как будто ты не делала этого раньше? – напомнил он ей.

Она упрямо выпятила нижнюю губу.

– Я терпеть этого не могла!

– Но ты же выжила! – отрывисто бросил Хантер. Стойкий и непреклонный, он ждал, развалясь на диване, непроницаемый для уколов ее крошечных шипов. Ей нечего было сказать ему, нечего предложить. Эгоистичный осел! Как он посмел превратить ее благородный порыв в нелепый обет, призванный удовлетворить его похоть? Ей хотелось бросить мужу в лицо самые обидные слова, заверить его, что все сокровища мира не заставят ее вновь согласиться на гнусную сделку. Но мысль о двенадцати безвинно страдающих ребятишках и о том, что она могла бы сделать для них… Это было невыносимо!

Так ли уж ужасно провести ночь в постели Хантера? Он был совершенно прав, утверждая, что она смогла это пережить, и не раз. Лара постаралась подавить все чувства и сосредоточиться на других проблемах, не думая о том, что с ней происходит.

Сердце ее упало, когда она поняла, что готова пойти на то, что ненавидит больше всего, в обмен на то, чего больше всего желает.

– Ладно, – вымолвила Лара бесцветным голосом. – В ночь приема. Один раз. А потом… – Она лихорадочно рылась в уме в поисках подходящих слов. – А потом можешь убираться прямо в ад!

Хантер ничем не выразил своего удовлетворения, но Лара почувствовала, какое безмерное удовольствие доставила ему ее капитуляция.

– Я уже в аду, – сказал он. – Мне просто хотелось на одну ночку выбраться оттуда.

Хантер оставил свою бледную, натянутую как струна жену и кое-как добрался до собственной спальни. Скинув башмаки, он прямо в одежде повалился на постель. Голова его кружилась – отчасти по причине выпитого спиртного, отчасти из-за охвативших его эмоций. Ему следовало бы радоваться своему триумфу, но он испытывал лишь чувство облегчения. Хантер представлял себе, как сжимает Лару в объятиях, ласкает ее, вкушает ее сладость, словно грешная душа в аду, получившая вдруг стакан холодной воды.

– Благодарю тебя, Господи, – невнятно пробормотал он в подушку. – Благодарю.

– О Боже!.. – Ореховые глаза Рейчел округлились от изумления. – Впервые слышу, чтобы муж торговался с женой по такому поводу. Конечно, я слышала о контрактах, которые мужчины заключают с любовницами, но.., ты ведь не… – Она окончательно запуталась в словах и растерянно закончила:

– В общем, все это очень странно.

– Чрезвычайно странно, – мрачно согласилась Лара. – После того как я побывала во вдовах и наконец поверила, что никогда больше не свяжусь с мужчинами и их низменными порывами, оказывается, мне снова придется спать с Хантером. – Лара сидела в кресле, свернувшись в комочек, угрюмо озирая роскошную обстановку в гостиной Рейчел. – И уж совсем отвратительно знать об этом заранее.

Рейчел уставилась на сестру со смесью любопытства и сочувствия:

– Ты намерена сдержать свое обещание?

– Конечно, нет, – не колеблясь ответила Лара. – Я хочу, чтобы ты помогла мне придумать, как выкрутиться из этой ситуации. Вот почему я здесь.

Явно польщенная тем фактом, что старшая сестра такого высокого мнения о ее изобретательности, Рейчел отложила в сторону рукоделие и сосредоточилась на поставленной задаче.

– Может, тебе попробовать выглядеть настолько непривлекательно, что Хантер потеряет к тебе всякий интерес? – предложила она. – Или постараться заразиться ветрянкой, и тогда, надеюсь, ты покроешься сыпью с ног до головы.

Лара сморщила носик.

– Я бы не сказала, что эта идея мне кажется заманчивой. Рейчел с энтузиазмом принялась развивать свою мысль: