На стоянке автомобилей Ан насчитала семь грузовых машин. Все они были чистыми и аккуратно покрашенными, пусть и разной краской. Шикуют.

Выделенный им автомобиль был небольшим грузовичком с деревянным кузовом для перевозки людей.

— Сколько было людей в твоей группе или как у вас это называется?

— Паломничество, — поправил её Меркий. — Шестнадцать.

— И к чему вы паломничали?.. А, вспомнила, дом Прародителя, — Ан, не снимая респиратора, тихо свистнула. Шедший рядом с ней Кел отстал, потом замер. Ан широким жестом подозвала его и указала на грузовик. Зверь посмотрел на машину и внезапно отвернулся. Ан для вида похлопала по ноге, но зверь развернулся к ним задом и бросился к заросшим деревьям руинам в стороне от блокпоста. Около одного из деревьев он подпрыгнул и согнал с ветки мелкую птицу. Тонкий ствол под весом налетевшей на него железной туши сломался. Кел завалился на бок, кое-как поднялся, потряс мордой и неуклюже запрыгал в чащу.

— Чего это с ним? — удивился Меркий.

— Оленя почуял, — соврала Ан.

— То есть, эта тварь будет тут просто так бегать? — разозлился сопровождавший их офицер. Это был всё тот же мужик, что встретил их на Мосту. Его лица было практически не видно из-под шлема и поднятого то ли шарфа, то ли воротника. Ан невольно улыбнулась. Почти как она. Два безликих встретились на Мосту. Была такая песенка… или на устала и выдумывает?

Ан покачала головой.

— Около замка он нас нагонит. В этом звере душа волка, так что порой с ним… бывает.

— А на людей оно не кинется?

— Нет. Без моего приказа — никогда, — Ан искренне надеялась, что Келу не придёт в голову пожрать раньше времени. — Волки боятся людей.

Офицер нахмурился, но Меркий наклонился к нему и тихо прошептал заверения, что Ан не врёт. Она презрительно скривила губы и забралась в кузов автомобиля. Меркий всё ещё болтал. Он обещал, что им необходимо в дом Госпожи и немедленно, а зверь совсем не хищный. Ан села между приколоченных к кузову лавок и вытянула ноги. Вечно святоша болтает о том, чего не знает.

Наконец, Меркий наговорился и с офицером, и с их водителем, влез в кузов и чинно сел на лавку.

Машина тронулась. Дорога была разбита, хотя особо глубокие ямы явно пытались хотя бы временно засыпать щебнем и мусором. Кое-где валялись остатки бетонных плит и асфальта. С непривычки Ан быстро укачало. Она прижала к животу сумку и прикрыла глаза. Меркий болтал без остановки.

— Вот увидишь, тебя там хорошо примут. Я попрошу Госпожу, чтобы она тебя наградила.

— Не надо никого ни о чём просить, — Ан приоткрыла один глаз. — Если дадут переночевать в тепле, мне хватит.

— Полно, ты же всё-таки спасла мне жизнь! — отмахнулся Меркий, но по его рассеянному взгляду Ан поняла, что он полностью выполнит её просьбу и ничего просить для неё не станет. Здесь, в скорой безопасности и сытости, он быстро забудет и о благодарности за свою жизнь, и о заверениях в вечной дружбе, и о обещаниях отплатить за добро.

Это её более, чем устраивало. Она надела шлем и закрыла глаза. Её страшно укачивало, и Ан предпочла остаток пути до замка продремать.

Госпожа Расколотого Сердца обустроила себе под жильё стеклянный дом-башню чуть в стороне от старого поселения. Ан бывала тут после, и запомнила его чёрным остовом с разбитыми стёклами. Дом уродливо возвышался посреди развалившихся или разобранных на материалы малоэтажных домов-ульев из бетонных панелей и кирпича. Теперь руины были разобраны, мусор вывезен, а на их месте разбито что-то вроде парка. Ан приподнялась в кузове, чтобы разглядеть это странное явление. Так и есть, парк! Между деревьями даже мелькнула серая водяная гладь. Неужели пруды? Порыв ветра донёс до неё запах навоза. Запах был таким будничным и земным, что Ан невольно засмеялась. Удивление такой расточительностью и демонстративным шиком прошло. Ан отвернулась от парка и посмотрела на дом "госпожи". Кем бы она не была, амбиций у неё было немало. Чтобы привести дом-башню в порядок, похоже, собрали все уцелевшие стёкла в Городе. Разные и кое-как прилаженные панели выглядели лоскутным одеялом. Очень красивым лоскутным одеялом высотой этажей в двадцать. Неудивительно, что Меркел так восторгался им. Для нынешнего убогого мирка дом "госпожи" действительно был чудом.

Ан даже сама на мгновение почувствовала восхищение. Дом выглядел осколком того старого, лучшего мира.

— Я же говорил, что он невероятно прекрасен! Спорим, ты в жизни не видела ничего более красивого?

Ан не стала ничего отвечать.

Их машина остановилась у поста перед воротами. Здесь бетонные блоки попытались замаскировать краской, сетками и чахлым, покрасневшим от холода, плющем. Их документы снова проверили, а Ан заставили снять маску. Отстали только когда Меркия узнал кто-то из офицеров и сообщил, что Госпожа уже в курсе его чудесного спасения и ждёт чернорясого к себе. Даже прислала трёх лакеев встретить его и отвести к ней.

Это привело святошу в восторг. Он надулся ещё больше и засуетился.

— Спасибо, что не бросила меня, Ан. — он пожал ей руку и покровительственно похлопал по плечу. Для этого ему пришлось приподняться на цыпочки.

— Будь уверена, в этом гостеприимном доме тебе понравится! Вы ведь слышали, — он повернулся к лакеям. — Эта женщина заслуживает лучшего приёма, как оказавшая мне огромную услугу!… Да светит над тобой свет Прародителя! — напыщенно объявил Меркий и поднял руку для благословения Ан. Она пожала плечами. Потом ответила.

— Береги глаз.

Меркий поджал губы, отвернулся и пошёл с разодетыми в пёстрые тряпки слугами в замок. Ан оглянулась на оставленного ей лакея. Тот перестал улыбаться, брезгливо поморщился и зажал нос.

— Пошли, тебя накормят.

Оказаться дома, среди настоящих людей, в дома самой госпожи оказалось ещё приятнее, чем Меркий ожидал. Его отвели в гостевые покои, где уже была готова горячая ванна и чистая одежда. Потом пришел врач и осмотрел его шрамы. Он с виноватым видом сообщил, что глаз для господина брата потерян навсегда. Меркия это не то, чтобы расстроило. У него не было надежд на чудо. Но всё равно, разглядывая своё одноглазое отражение в зеркале, он не мог отделаться от ощущения, что всё случившееся лишь сон. Он просто спит, но скоро проснётся в обители, или даже в тёплой кровати в доме Благословенной, а ужасное путешествие, ужасное спасение и ужасные твари ему всего лишь привиделись. Но холод и боль от прикосновений инструментов врача, заглянувшего ему за впавшие веки пустого глаза, не оставляли сомнений.

Он, брат Меркий, он же Метт ан Маре, не проснётся и не сбежит от кошмарного сна, потому что он не спал. Всё это случилось на самом деле. Ему не оставалось ничего, кроме как смириться.

Госпожа ожидала его в своей столовой. Как всегда, она производила неизгладимое впечатление красоты, доброты и отстранённой величественности. Меркий видел её не первый раз, но каждый — словно впервые. Госпожа была высокой для женщины, почти с него ростом, светлые волосы завиты в мягкие локоны, а фиалковые глаза светились радостью. Она была искренне рада его видеть и встала из-за стола, чтобы обнять её. Меркий неловко ответил на объятия и уткнулся носом в её шею и светлые душистые волосы. От запаха духов Госпожи у него закружилась голова, а мысли спутались. Он захотел обнять её и зарыться лицом в её волосы. Меркий подумал, что тогда прошлое попадёт, вместе с его заботами и страхами. Но он удержался. Только чуть крепче, чем требовали приличия, сжал ладонями её предплечья. Когда Госпожа отстранилась, он ощутил ужасную грусть. Словно солнце зашло за тучи.

Меркий сел за стол по правую руку от Госпожи. Она скромно ужинала около большого панорамного окна с видом на свой город и Мост вдали. Солнце освещало начищенный до блеска пол. Слуги поставили для Меркия новый прибор и налили вина. Он с удовольствием откинулся на мягкую спинку стула.

— Рада, что хотя бы ты вернулся, — грустно сказала Госпожа. — Твои братья… Как это случилось?