Его примерное местонахождение заподозрила по странному «клац-клац» под кроватью. В который раз проклиная собственное любопытство встала на колени и приподняла покрывало, свисающее до самого пола.

Первое, что увидела — большой клюв и глазки-бусинки. На меня возмущенно смотрела курица. Большая такая, упитанная. Сначала я очень сильно удивилась, ведь вряд ли такая эффектная женщина, как Ирэн, стала бы держать у себя подобное домашние животное, а когда в голове промелькнула догадка — непроизвольно прыснула со смеху. Птичке это не понравилось, она возмущенно кудахтнула, и вспушила перья, выдав обиженное «ку-ре-ку».

На дикий ржач птичка отреагировала предсказуемо — бросилась на меня, угрожая приличными коготками и клювом. Из комнаты преподавателя бежала быстрее, чем за чучелом в замке дядюшки. Уже который раз за день одна ну очень настойчивая личность устраивает за мной бега. Вот только выбежать из комнаты я не успела, буквально из воздуха возникла Ирэн, и взгляд у нее был очень предвкушающий.

Только она явно не ожидала увидеть меня в собственном теле, набравшую разгон, при котором достаточно сложно остановится. В итоге врезалась в преподавателя, и хорошо еще, что не сбила.

Столь страстные объятия с моей стороны ей точно были не интересны, поэтому она отодвинула за плечи, чтоб увидеть взъерошенную птичку. При свете можно было увидеть внушительные гребень, и окрас обиженного на весь мир Морсая. Он было попытался вернусь под кровать, но Ирэн сделала странную фигу пальцами, и его приподняло вверх тормашками. Птиц снова возмущенно кудахтнул, и прикрыл клюв крыльями. А ничего, нормально она так ответила за опарышей в кровати. Интересно, а откуда Генри знал, что такое может произойти? Ведь неспроста он дал указания.

— Что ж, Морсай, теперь вы понимаете насколько неприятна пакость от другого человека?

— птиц кивнул головой, и тут же его вернули в исходную позицию — поставили на пол. — А вы, Шаинара, почему не составили компанию своему товарищу? Решили всю грязную работу отдать мужчине? — под ее изучающим взглядом против воли передернуло.

— Замешкалась у входа. — на мой ответ Морсай издал какой-то непонятный звук, но понял, что ему сейчас как никогда стоит молчать.

— Поздравляю, на сегодня расплаты вы избежали, но советую очень внимательно слушать преподаваемый мой материал, иначе свои шуточки придется практиковать на муже. — и улыбнулась, четко давая понять, что пора становится батаничкой.

После того, как на месте птички появилось огромное размытое пятно, Морсай принял свой приличный облик. Он достаточно искренне попросил прощения, и пошел на выход, подцепив меня за локоток. Мамочки!

До самого парка он молчал, с упорством барана таща на буксире мою сопротивляющуюся и вопящую тушку. Самое гадкое, что на нашу парочку никто не обращал внимания, словно ничего не происходит. Ну вот, а думала в другой мир попала!

Некромант не самым вежливым образом затолкнул в беседку, и уставился злым взглядом.

— Ты знала! — уверенно прошипел парнишка, сузив глаза. Что ж, даже в злости он был достаточно симпатичен, видимо, родители постарались на славу.

— Нет. — ответила вполне честно, стараясь смотреть ему в глаза.

— Врешь. — не унимался Морсай, и даже в мои плечи коршуном вцепился. Решил вытрясти удобную правду, или что?

— Я правду говорю, что не знала. Но она вряд ли просто так решила загнать нас в свою комнату. — стыдно признаться, но о том, что преподаватель академии может отомстить какой-то ловушкой, даже не подумала. Вот она, логика взрослого, доверчивого человека, не ожидаешь, что на проказу ответят такой же детской шалостью, пусть и на манер этого мира.

— А меня посветить в свои догадки нельзя было? — видимо, он действительно обиделся, даже захват усилил.

Зашипела, и наступила на ногу, чтобы мальчишка пришел в чувство и перестал ломать мне кости.

— Угу, а ты бы послушал меня что ли? — сложила руки на груди, и на всякий случай отошла от источника проблем подальше.

— Хотя бы не хотел тебя так сильно придушить. Расскажешь кому-нибудь, и станешь лучшей подругой смотрителей навечно! — тю, напугал кота сосиской. Развернулась, и отправилась прямиком мыть пробирки, вряд ли меня хоть кто-нибудь освободил от сего наказания.

И верно, не освободил. Преподаватели не заставили идти к ректору на ковер, они сделали гораздо изощреннее. Практически у каждого профессора есть дела, которые не доверишь магии, и именно к таким делам пристроили нашу компашку. Эльгар заменил меня в башне со склянками, мою персону с Морсаем отправили подготавливать трупы к занятиям — мерзкое занятие, скажу я вам, а боевика на полигон какой-то вредный сорняк дергать. В общем и целом тут явно придерживаются мнения, что труд облагораживает человека. В нашем случае мага, ведь если маг устал — у него не останется сил чудить. Кажется, к такому же выводу пришло руководство академии межконтинентальной магии, устранив проблемы: не пришлось нанимать чернорабочих на все то, что выполнял наш трудолюбивый коллектив, и заняли делом особо активных студентов.

К концу недели наказания я была выжата, словно лимон, и на лекциях скорее спала, чем слушала, ведь декан нашего факультета оставила четкое правило — бальзамировать трупы ночью и только ночью. Генри, конечно, пытался подбадривать в промежутках, когда у меня были силы с ним разговаривать, но то было очень вяло, ведь вместо этих изнуряющих работ могла бы спокойно изучать новые заклинания. Что помешало? Правильно! Отказ одного вредного призрака назвать травы и пропорции.

— Брось, Ди, зато тебе теперь есть что вспомнить, да и новый навык, к тому же.

— Генри, ты думаешь мне в своем мире понадобится навык взвешивания чужих внутренних органов и их последующего бальзамирования? — тот стушевался ненадолго, но его глаза вновь загорелись азартом, словно он придумал нечто остроумное, или опять трудоопасное.

— Нуу нееет. Забудь! Пока я не закончу навешанную отработку и не отосплюсь как следует

— даже не думай меня во что-то втягивать. — призрак показательно выдохнул, показывая свое негодование на мою тираду. — Нет, Генри! — предугадывая от него новое высказывание, предупредила, выставив перед ним ладонь. Тот снова тяжко вздохнул, и медленно ушел из моей комнаты сквозь дверь. Долго ли думала о том, что задела душу призрака? Нет. Я наскоро ополоснулась в душе и легла на кровать, чтоб буквально через пару секунд открыть глаза от рева проклятого шофара. И так уже чуть меньше недели, даже понять не успеваю поспала я, или нет?

Последний день отработки значился во вторник, и где-то в четыре утра мы с Морсаем привычно попрощались, махнув друг на друга рукой, на большее просто сил не хватало. Если бы не один факт, то уснула бы под дверями в общежития, обнимая тощую колонну у входа. А поддерживало меня знание, что сегодня была крайняя, не побоюсь этого слова — последняя ночь отработки наказания за разнос лаборатории и ограбление личной оранжереи Шердагха.

Утро встретила в приподнятом настроении, и оно сохранялось до момента, пока не поняла, что начинается новый этап издевательств — совместные занятия с алхимиками! Их я решила самым честным образом погулять, сославшись на плохое самочувствие, но кто бы тут обращал внимание на маленькие женские проблемы? Отправили к лекарю и все дела, хорошо еще мужчина не поскупился, и выдал флакончик обычного тонизирующего зелья, чтоб организму помочь не свалиться раньше, чем попа коснется стула.

Посмотрела на нестройную толпу первокурсников, состоящую из уставших некромантов и алхимиков, подумала немного, и пошла в противоположную сторону. В самом-то деле, ну зачем мне посещать эти занятия? Зелья варить? Да у меня суп иной раз выходил позабористей здешней отравы от грызунов, а они хотят заставить меня что-то магическое сварганить. Учитывая мою удачливость на поприще кулинарии проще сразу динамит им в руки сунуть, ведь больше шансов, что получу взрывное вещество вместо, скажем, зелья невидимости.