– В конце концов, – добавил Марк, наконец-то обращая внимание на дорогу, – хорошо, что он не оборотень.

Петр молчал некоторое время, наблюдая за этой трогательной картиной, после чего подал голос:

– А кем вы были до того, как стать... как вас... – он не стал заканчивать, поймав взгляд Бернара в зеркале, и вежливо улыбнулся, демонстрируя, что считает этот вопрос совершенно не бестактным и даже уместным.

– Учителем, – ровно ответил Бернар. – До того, как попасть на Восток, я был учителем.

– Учителем чего?

– Права, – Бернар снова уставился в окно, потеряв к беседе всякий интерес.

Петр хотел было что-то спросить, но не успел. Вмешался Марк, выворачивающий с оживленной улицы в переулок между домами:

– Вы поймите, Петр, никто из нас не хотел стать полицейским. Кроме Агнешки, – обер глянул в зеркало на девушку, – это ее работа. Так вот, мы в полиции не потому что нам это очень нравится, это наша мечта или что-то вроде того. Просто у них... у нас выбора не очень много.

– У урожденных, я слышал... – начал Петр, но Марк его перебил:

– Приехали.

Небольшая пешеходная улочка с маленькими кафе не выглядела местом преступления. Никого из других децернатов, медиков, оцепления – просто тишина и практически полное отсутствие людей.

Марк набрал номер Матса, который и сообщил ему немногим раньше о проблеме. Тот ответил почти сразу же, как будто все это время держал телефон под рукой.

– Ну что?

– Что – ну? Где они? Мы приехали, а здесь пусто.

– Ща, – ответил Матс и на несколько мгновений пропал.

Когда его голос зазвучал снова, он назвал адрес небольшой кофейни в двух домах от них.

– Окей, – буркнул Марк. – Мы скоро будем.

Кофейня с виду была совершенно пуста: даже стулья уличной беседки были перевернуты и поставлены на столы.

Марк толкнул дверь, звякнувшую колокольчиком. Бариста из-за барной стойки помахал им рукой, мол, закрыто.

– Мы ненадолго, – отмахнулся от него Марк и направился к единственному занятому столу в кофейне.

Официантка вилась вокруг этого стола с аптечкой в руках. Появление еще нескольких оборотней вогнало ее в ступор.

– Спасибо за заботу о наших мальчиках, – сказал Марк таким тоном, который не предполагал никакого дальнейшего общения.

Официантка мрачно спросила, будут ли они что-нибудь и, узнав, что ничего, гордо ушла за барную стойку.

– Доложите обстановку, – потребовал Марк, усаживаясь на единственный свободный стул у стола. Остальные три были заняты пострадавшими оборотнями.

Марк внимательно изучил каждого: степень повреждения, адекватности, заодно попытался вспомнить их имена. Последнее было сложнее всего.

– Ну, мы... – неуверенно начал один, самый бодрый на вид, со смешными кудряшками на макушке и выбритыми висками.

Он был самым длинным из всех и полулежал на стуле, вытянув длинные ноги в проход.

Макс, вспомнил Марк. Даже Мак – чтобы отличать от другого Макса в этом потоке. Короткое имя – самое то для урожденного оборотня.

Все трое мальчишек были урожденными. И это создавало определенные трудности.

Марк краем глаза отметил, что Петр стоит у барной стойки, держит в руке стакан и негромко общается с барменом и официанткой. Это было неплохо.

– Четко и коротко голосом отвечаем на поставленный вопрос. Как вы здесь оказались, что случилось, какие травмы на троих.

Мак набрал в грудь побольше воздуха и принялся отвечать на одном дыхании:

– У нас выходной. Решили выбраться в город – имеем право. Макс, – он кивнул на своего коллегу по несчастью и тезку, невысокого блондина с бледным лицом, покрытым лихорадочными пятнами, – предложил прийти сюда, потому что...

Он замолчал, глядя на Макса. Тот насупленно молчал, то ли совсем плохо себя чувствуя, то ли в чем-то сомневаясь.

Если бы этой паузы не было, Марк бы не понял, что что-то не так. Он был не самым проницательным на свете обермейстером.

– Ну, – поторопил он, – что за тайна?

– Его мама – мама Макса – здесь живет неподалеку, – подал голос третий парень с модной современной стрижкой и с лицом в ссадинах.

Вокруг переносицы у него наливался синяк.

Брови Марка взлетели высоко вверх.

– И вы собирались... ее навестить?

– Нет, – почти в один голос сказали Мак и Макс.

Каспар – третий – просто покачал головой.

– Она иногда гуляет здесь с сестрой, – принялся оправдываться Макс, хотя это явно было не то, что хотел услышать Марк. – Я подумал, может, случайно ее увижу.

– Ладно, – раздраженно прервал его Марк.

Именно это, на его взгляд, было самым сложным в работе с урожденными. Они привыкли к своей обычной жизни и не стремились что-либо менять. Оборотни обращенные же, наоборот, предпочитали удаляться от своих близких. Исключение из всех знакомых, пожалуй, составлял один только Бернар – и тот совершенно не являлся хорошим примером.

– Мы пришли, – продолжил Мак, нервно теребя кучеряшки на лбу. – Посидели в гриль-баре на углу, потом пошли в книжный «A-Z». По дороге в книжный свернули к банкомату, Каспару нужно было снять наличку.

Марк поднял руку, прерывая. Он обернулся к Агнешке, вместе с Бернаром в ожидании стоящих у двери.

– Банкомат – это всегда камеры. Свяжись с Элис, пусть займется.

Агнешка кивнула и вышла на улицу, на ходу вытаскивая из кармана телефон.

Марк взглядом показал, что можно продолжать. На этот раз слово взял Каспар. Он тоскливо потер расцарапанную щеку, поморщился и продолжил:

– Мы пошли к банкомату – он в небольшом переулке напротив книжного. Он – этот тип – зашел следом. Я стоял спиной – он меня толкнул, я налетел на Мака. А вот Макс...

Он замолчал, глядя на Макса. Тот неопределенно качнул головой:

– Со мной... мне нормально. Уже лучше. В основном – рука, – он поднял руку, показывая, что та перемотана тканевой салфеткой. – Никогда не думал, что оборотню в руку может вцепиться вампир. Как будто это дикая собака, а не разумное существо.

– Разумное существо, – фыркнул Каспар и показал на свое лицо. – Ничего страшного, просто поцеловался с мостовой. Не знаю только, что с носом – болит.

– Мелкие болячки вам Матс поцелует, – отмахнулся Марк.

Он повернул голову к двери. Агнешка снова вошла под звон колокольчика и махнула телефоном, мол, выполнено. В другой руке она держала пакет с аптечкой.

– Сможете описать его, если видеозаписи не помогут?

Каспар и Мак покачали головами. Макс неопределенно пожал плечами.

– Агнешка, посмотри руку. Бернар – перекидывайся.

– Вампиры же не пахнут, – негромко заметила Агнешка, подходя к их столу и недружелюбно вздергивая руку Макса под его недовольный вскрик.

– Зато кровь оборотня пахнет, – ответил Марк, поторапливая Бернара жестом.

Тот уже начал раздеваться, приковав к себе внимание почти всех присутствующих в зале кофейни. Петр похлопал ладонью по барной стойке, привлекая к себе внимание бармена. Агнешка распутывала наскоро замотанную салфетку вокруг руки Макса. Марк скрестил руки на груди.

– А теперь вот что скажите, – начал он. – Как так вышло, что трое оборотней не справились с вампиром? У меня есть вопросы к вашему инструктору.

Мальчишки виновато сжались на стульях. Понимали, наверное, что скажет им об этом Матс. И думали, наверное, что это все их вина.

Агнешка бросила неодобрительный взгляд на Марка. Субординация субординацией, но она считала, что с новичками нельзя так: оба они прекрасно понимали, что даже троим взрослым и хорошо обученным оборотням, возможно, было бы не справиться с ликантропоманом. Что уж говорить о двадцатилетних мальчишках, будь они хоть десять раз урожденными.

– Страшных повреждений нет, – заключила она, всем своим видом демонстрируя, что она думает об обслуживающем персонале, у которого в аптечке отсутствует бинт.

– Перелома нет, повреждения нерва нет. Крови много, но ее вовремя перекрыли. В полевых условиях я бы предложила прижечь рану, но до медиков в лагере парень доедет.