А природа была и в самом деле прекрасна. Угасающий день придавал ее краскам изысканную сдержанность, смягчал контрасты, словно обволакивая все легкой золотистой вуалью. В прозрачном воздухе как будто была разлита едва слышная мелодия, аккомпанирующая душевному настрою Алинды.

Она подумала о том, сколько мужчин и женщин поднимались сюда, к подножию статуи, чтобы найти душевный покой и умиротворение. И они находили то, что искали. Кэлвидон-хауз был просто создан для того, чтобы человек ощущал в нем себя счастливым.

В этом ей хотелось убедить графа.

Ее душа с болью отзывалась на то, что люди подчас рвут себя в клочки из-за каких-то неудовлетворенных страстей, а потом обнаруживают, к своему огорчению, что лишь впустую потратили время.

А ведь им отпущено не так много лет жизни. Они все лишь временные обитатели Кэлвидона. Они уйдут, адом по-прежнему будет стоять, и новое поколение поселится в нем.

Алинда перебирала в памяти имена известных ей прежних владельцев Кэлвидона, как вдруг нынешний граф предстал перед ней.

И вновь, как и тогда ночью, мечты ее обратились в реальность.

— Я знал, что найду вас здесь, — услышала она запомнившийся ей низковатый приятный голос.

Роджер Кэлвидон уселся рядом с ней на каменную скамью.

— Откуда вы могли знать, что я приду сюда?

— Я решил, что вполне понятная стеснительность помешает вам нанести повторный визит на остров. А это место так же предназначено для снов наяву и располагает к откровенности.

— Я этого не знала.

— Значит, вами руководило некое бессознательное стремление, как и мною. Как видите, наши якобы случайные встречи на самом деле неизбежны.

Она украдкой бросила на него взгляд. Сегодня он выглядел моложе и казался жизнерадостным, что она отметила с удовольствием.

Роджер был одет в вечерний костюм, и Алинда догадалась, что он сбежал с обеда, который обычно долго тянулся из-за большого числа перемен блюд. Но тут до нее дошло, что она провела здесь весьма продолжительное время, сама того не заметив, и вокруг уже начали сгущаться сумерки.

— Будет ли вам интересно послушать мой отчет? — спросил граф.

— Отчет? — переспросила Алинда в изумлении.

— О том, как я выполнял ваши распоряжения. «Он смеется надо мной, — подумала Алинда. — И это с его стороны нехорошо».

Тон его был чересчур интимным, и Алинда ощутила робость.

— Я надеялся, что вы заинтересуетесь, — продолжал он.

— Конечно, мне интересно. Но я думала, что после вчерашнего…

Улыбка осветила его лицо, и оно совершенно преобразилось.

— Я догадывался, о чем вы думали, но вы заблуждаетесь. Я ничуть не сожалею, что доверился вам. Я очень хотел, чтобы вы были правы, и так оно и оказалось.

Алинда не переставала удивляться. «Как он мог узнать о том, что было у меня в уме весь день?»— задавалась она вопросом.

Затем, понимая, что он хочет от нее услышать, сказала:

— Тогда, может быть, вы расскажете мне, что вам удалось сделать.

— После того как моя гостья отбыла назад во Францию, о чем я нисколько не жалею, я посетил близлежащие фермы.

— А арендаторы вам обрадовались? — спросила Алинда.

— Кажется, да! — В его ответе звучала гордость. — Я не понимал раньше, что обитатели и работники большого поместья зависят от меня…

— Вы — одно целое, — сказала Алинда. Лорд кивнул и признался:

— Раньше мне это было невдомек.

— А сейчас?

— Они хотят похвалиться своими успехами, а в случае нужды знать, к кому можно обратиться за помощью. Я обрел хоть какую-то цель в жизни. Я вдруг понял, как тесно переплетаются наши судьбы с судьбами тех, кто своим трудом обеспечивает нам достойную жизнь.

— Я так рада, что вы пришли к этой мысли сами, без подсказки.

— Как видите, у меня хватило на это умственных способностей, — с притворной обидой откликнулся милорд, но тут же широко улыбнулся. — Жаль, что я потерял столько лет. Но я постараюсь наверстать упущенное, — Я знаю, что вам это по плечу, — застенчиво произнесла Алинда.

— Как вы можете это знать, когда я сам в этом не очень-то уверен?

— Сама не знаю… — Алинда окончательно смутилась и замолчала.

— Расскажите мне о себе, — неожиданно попросил Роджер.

— Мне нечего рассказывать. Моя мать тяжело больна, и поэтому я нуждаюсь в деньгах. Талантов у меня никаких, но я неплохо вышиваю. Вот, пожалуй, и все.

— Я бы сказал, что у вас достаточно талантов, — возразил граф. — И умение проповедовать — один из них. Кроме того, вы обладаете даром провидения.

— Скорее это можно назвать инстинктом, — сказала Алинда. — Я ему повинуюсь, только и всего.

— Инстинкт распознать хорошее и отсеивать дурное. Кто бы на свете не хотел обладать им? Роджер внимательно посмотрел на нее.

— Вы что-нибудь знаете про эту богиню? — Он кивнул на статую.

— Я ее даже не рассмотрела как следует. Пейзаж вокруг так красив.

— Это Афина — богиня мудрости. Ей известно больше истин и сокровенных тайн, чем всем богам и смертным. Как, по-вашему, надо быть мудрым в любви?

— Я считаю, что да, — твердо заявила Алинда, вспомнив в этот момент о Гортензии Мазарини.

— Но мудрыми можно назвать очень немногих женщин. Впрочем, обнаружить ум в головке хорошенькой женщины боятся почти все мужчины.

— Боятся?

— Какой муж захочет, чтобы жена была умнее его? — с легкой иронией спросил Роджер. Неожиданно он поднялся.

— Пойдемте, я провожу вас. Когда темнеет, бывает трудно отыскать нужную тропинку в этих дебрях.

Алинда терялась в догадках, почему он так резко оборвал разговор. Когда они углубились в рощу, она поняла, что без провожатого могла бы действительно заплутать. Только спускаясь по ступеням сбоку от водяного каскада, она поняла, что они идут обратно тем же путем, каким она шла наверх при свете дня. В сгустившейся тьме все выглядело по-иному.

Молча они пересекли лужайки с мягкой бархатистой травой, прошли под сомкнувшимися над их головами кронами фруктовых деревьев, но Алинде казалось, что каким-то таинственным образом их беседа продолжается. В ней нарастала неудержимая радость от этого мысленного общения с ним, от того, что он рядом.

Они приблизились к задней двери, от которой у нее имелся ключ. Роджер взял его из руки Алинды, и пальцы их» слегка соприкоснулись.

— Спокойной ночи, Алинда, — сказал он, придерживая дверь и пропуская ее. — И спасибо вам.

Она забрала у него ключ, и повторное прикосновение к руке Роджера взволновало ее.

Алинда удивленно посмотрела на него выжидающе, когда он склонился к ней.

— Спасибо за… — начал было Роджер, но его губы встретились с ее губами, и любые слова вдруг показались лишними.

Его руки сомкнулись в кольце вокруг ее талии, его рот завладел ее ртом. Алинда ощутила тепло, а еще возникло чувство, которое прежде она никогда не испытывала, но откуда-то ей было известно, что таков должен быть вкус поцелуя. Как будто живительное ласковое пламя охватило обоих, расплавило и слило их воедино. Они перестали существовать раздельно.

«Наверное, только богам доступно подобное наслаждение», — в восторге подумала Алинда. Машинально она продолжала пятиться. Еще один шажок, и она, переступив порог, очутилась внутри дома. Дверь закрылась, и Алинда осталась одна.

Долго она лежала лицом вниз на своей кровати. Она не раздевалась и не помнила, как проделала путь по лестницам и коридору до своей комнаты.

Алинда была не в состоянии возвратиться к реальности, вновь обрести присущий ей здравый смысл и сказать себе, что поводов для особой радости нет.

Вместо этого она задавалась вопросом, почему любовь так сладостна, и жалела, что не встретилась с нею раньше.

Почему она сразу не почувствовала, увидев стоящего у окна Роджера Кэлвидона, что он и есть тот единственный на свете мужчина, который одарит ее счастьем, о ком она мечтала и не чаяла встретить.

Все-таки ей удалось спуститься с небес на землю, вымести напрочь вздор, заполнивший ее головку, и сказать себе, что ее чувства, столь возвышенные, могли резко отличаться от того, что чувствовал граф. Должно быть, он успел перецеловать сотню женщин, а она лишь сто первая в этом списке.