Они направились вниз, и в свете, падавшем из дома, я разглядел их лица. Кинан выглядел испуганным, но лицо Сержанта было бесстрастным, словно он слушал лекцию о буддизме или об уходе за мотоциклами. Это он, наверное, стрелял в Барни.

– Лицом к стене и обопритесь руками. Оба.

– Если вам нужны деньги… – начал Кинан.

Я засмеялся.

– Ну конечно, я собирался предложить вам посуду по сниженным ценам и постепенно перейти к более серьезным делам, но ты сразу разгадал мою уловку. Да, мне нужны деньги. Четыреста восемьдесят тысяч долларов, между прочим, что закопаны на маленьком островке Карменс-Фолли, недалеко от Бар-Харбора.

Кинан дернулся, будто в него выстрелили, но бетонное лицо Сержанта не дрогнуло. Он повернулся кругом и уперся руками в стену, наклонившись вперед. Кинан неохотно последовал его примеру. Я обыскал его первым и достал из кармана смехотворно маленький револьвер тридцать второго калибра с трехдюймовым стволом. Пользуясь таким револьвером, можно приставить дуло к голове человека, нажать на спусковой крючок и все-таки промахнуться. Я бросил его за спину и услышал, как он рикошетом отскочил от одного из автомобилей. У Сержанта не было оружия, и я с облегчением отошел.

– А сейчас мы отправимся в дом. Ты пойдешь первым, Кинан, за тобой Сержант, потом я. Только без глупостей, ладно?

Мы поднялись по ступенькам и вошли в кухню. Это была одна из тех стерильно чистых кухонь из хрома и кафеля, что кажутся целиком сделанными на конвейере где-нибудь на Среднем Западе усилиями энергичных идиотов-методистов, каждый из которых выглядит как мистер Гуд-ренч и пахнет табаком «Черри бленд». Я ни минуты не сомневался, что такая кухня не нуждается в чем-то столь вульгарном, как уборка.

Я провел их через кухню в гостиную, которая тоже выглядела как на картинке. Судя по всему, ее интерьером занимался дизайнер с гомосексуальными наклонностями, так и не сумевший избавиться от влюбленности в Эрнеста Хемингуэя. В гостиной был камин, сложенный из каменных плит размером с кабину лифта, тиковый обеденный стол и голова лося над ним, столик на колесиках для напитков под пирамидой из множества лучших винтовок и прочей артиллерии. Стереопроигрыватель выключился сам.

Я указал пистолетом на диван.

– Садитесь – каждый на противоположном конце.

Они сели. Кинан – справа, Сержант – слева. Сидя Сержант казался даже больше, чем на самом деле. Едва скрытый короткими волосами, его голову пересекал ужасный глубокий шрам. Я решил, что Сержант весит не меньше двухсот тридцати фунтов и не мог понять, почему мужчина таких габаритов и физической силы, под стать Майку Тайсону, ездит в «фольксвагене».

Я взял кресло, протащил его по ковру пасочного цвета и поставил напротив дивана между ними. Усевшись, я положил свой «кольт» сорок пятого калибра на бедро. Кинан уставился на него, как птичка на змею. Сержант уставился на меня – словно он был змеей, а я – птичкой.

– Ну и что дальше? – спросил он.

– Теперь побеседуем о картах и деньгах, – сказал я.

– Не понимаю, о чем ты, – пожал плечами Сержант. – Я знаю только одно – маленьким мальчикам не следует играть с оружием.

– Как сейчас поживает Кэппи Макфарланд? – небрежно поинтересовался я.

Сержант никак не отреагировал на это, но Кинана будто ударила электричеством.

– Он знает! Он все знает! – Слова вылетели из него как пули.

– Заткнись! – рявкнул Сержант. – Заткни свою проклятую пасть!

Кинан застонал. Он никогда не рассчитывал, что ему придется участвовать в этом эпизоде сценария. Я улыбнулся.

– Он прав, Сержант, – сказал я. – Я знаю. Знаю почти все.

– Кто ты такой?

– Никто из вас не знает меня. Я – друг Барни.

– Какого Барни? – равнодушно спросил Сержант.

– Барни Кугла, с круглыми глазами?

– Когда я нашел его, он еще был жив. Почти.

Сержант повернулся и одарил Кинана злобным, убийственным взглядом. Кинан задрожал и открыл рот.

– Молчи, – предупредил его Сержант. – Чтобы ни слова из твоей вонючей пасти… Только скажи что-нибудь, и я сверну тебе шею, как цыпленку.

Рот Кинана тут же закрылся.

Сержант снова взглянул на меня.

– Что значит – почти все? – спросил он.

– Все, кроме мелких подробностей. Мне известно про бронированный автомобиль. Про остров Кэппи Макфарланда. Про то, как ты и Кинан и какой-то ублюдок по имени Джаггер убили Барни. И знаю про карту. Я знаю о ней.

– Все было не так, как он тебе рассказал, – сказал Сержант. – Он собирался обмануть нас – Барни не смог бы обмануть даже ребенка, – сказал я. – Он был всего лишь простаком, умевшим крутить баранку.

Сержант пожал плечами; со стороны происходящее походило на легкое землетрясение.

– Ну хорошо. Оставайся таким же тупоумным, как выглядишь.

– Я знал, что Барни замешан в каком-то деле еще с марта. Но мне не было известно, в каком именно. И вот однажды вечером у него появился пистолет. Вот этот пистолет. Как ты вышел на него, Сержант?

– Через общего друга – через одного парня, с которым я отбывал срок. Нам нужен был водитель, который знал бы дороги в восточной части штата Мэн и в районе Бар-Харбора. Мы с Кинаном пошли к Барни и все выложили. Ему это дело понравилось.

– Я был с ним в одной камере в Шэнке, – сказал я. – Он мне нравился. Он не может не нравиться. Туповат, но парень хороший. За ним приходилось присматривать, а вот как партнер он слаб.

– Джордж и Ленни, – усмехнулся Сержант.

– Приятно слышать, что ты недаром провел срок в тюрьме, – усовершенствовал то, что заменяет тебе мозги, миленький, – произнес я. – Мы наметили один банк в Льюистоне. Он так торопил меня, ждал, когда я все подготовлю. Теперь он в могиле.

– Господи, как это печально, – рассмеялся Сержант. – Я готов заплакать, такой уж я чувствительный.

Я поднял пистолет и дал ему возможность заглянуть в дуло. На пару секунд он превратился в птичку, а пистолет стал змеей.

– Еще одна шуточка – и я пущу тебе пулю в брюхо. Ты веришь мне?

Он высунул язык и с удивительной быстротой облизнул внезапно пересохшие губы. Затем кивнул. Кинан боялся пошевелиться. Казалось, его вот-вот стошнит, но он сдержался.

– Он сказал мне, что это крупное дело, большие деньги, – продолжил я. – Это все, что мне удалось от него узнать. Он скрылся третьего апреля. Два дня спустя четверо парней ограбили бронированный автомобиль фирмы «Портленд – Бангор федерейтид». Все три охранника были убиты. В газетах писали, что грабители прорвались через две засады, перекрывавшие шоссе, на «плимуте» семьдесят восьмого года выпуска с форсированным двигателем. У Барни стоял в гараже такой автомобиль, он собирался переделать его в гоночный. Готов поспорить, что Кинан дал Барни деньги, чтобы он соорудил что-то скоростное и мощное.

Я взглянул на Кинана. Лицо его цветом напоминало сыр.

– Шестого мая я получил открытку, на ней стоял штамп, почтового отделения Бар-Харбора, но это ничего не значит – в том районе находится много маленьких островков, отправляющих почту через него. Эти островки объезжает катер, который собирает почту. В открытке говорилось: «С мамой и семьей все в порядке, лавка процветает. Увидимся в июле». И подпись Барни – его второе имя. Я арендовал коттедж на берегу – у нас была такая договоренность. Июль наступил, а Барни все нет.

– Должно быть, ему страшно захотелось прогуляться по девкам, верно? – произнес Сержант. Думаю, он хотел, чтобы я понял, что мне не удалось запугать его.

Я окинул его равнодушным взглядом.

– Он приплыл на лодке в начале августа. Благодаря твоему приятелю Кинану, Сержант. Кинан забыл, что в лодке был установлен автоматический насос, откачивающий воду. Он считал, что волны захлестнут лодку и она быстро потонет, верно, Кинан? Но ты считал к тому же, что Барни мертв. Каждый день я расстилал на мысе Френч-Пойнт желтое одеяло. Его видно за несколько миль. Заметить нетрудно. И все-таки ему повезло.

– Слишком повезло. – Сержант со злости плюнул.