Маленькая красная точка выплясывала на стене сумасшедшие пируэты, на мгновения замирала и снова устремлялась в хаотический танец.

— Ва-а-а-а-а…

Короткие ногти вновь бессильно проскрежетали по твердой поверхности, в очередной попытке схватить чокнутый огонек.

— Ыыы!!!

— Ничё, ничё, Ванёк! Я в тебя верю! Давай, вперед!

— А-а-а…

Точка металась вверх-вниз, влево-вправо и пытаясь изобразить ленту Мёбиуса.

— Ваня! Ты сможешь! Коммон!

— Ва-а-а-а!

Очередные следы на стене не приблизили ловца к положительному результату.

— Давай, Вано! Тудыть-тебя-растудыть! Дави его!!!

— Йа-а-а!!!

Яркая вспышка и громкий грохот, отмеченный взвившимся в воздух облаком пыли, были видны и слышны по всему Лас Ночес. В огромном провале, образовавшемся на месте недавнего «танцпола», было отлично видно остатки некоего технического помещения и фигуру, покрытую копотью, стоящую практически в центре комнаты.

— Заэль-сан! Ой, а что это вы тут делаете?!

Пробирка в пальцах у арранкара медленно рассыпалась стеклянной крошкой.

— Моя стена, — приглушенно выдохнул хозяин пострадавшего здания.

И, словно, дожидавшись этих слов, вся остальная постройка исследовательского корпуса начала стремительно складываться, будто карточный домик.

— Мда. Это мы, Ваня, конечно, перестарались. Пора линять…

— Моя лаборатория!!!!! — раздался из-под завалов, все еще продолжающих осыпаться, взбешенный крик главного ученого Уэко Мундо.

Айзен Соске, бывший капитан пятого отряда Готей-13 и некоронованный бог пустых, еще несколько раз сжал большим и указательным пальцами переносицу и устало вздохнул.

— Нацу-кун, — заговорил, наконец, хозяин Лас Ночес без надежды быть услышанным хоть в этот раз. — Я понимаю, что ты только второй день осваиваешься в этом месте, и возможно не все к чему ты привык, соответствует местным правилам поведения. Но пойми, в какой-то момент мне просто надоест списывать все на твое незнание или простые оплошности, и тогда… Тогда тебе придется понести заслуженное наказание.

— Понимаю, Айзен-сама, — протянул я, невинно ковыряя пол носком левой ноги.

Кроме нас двоих в помещении также находилась пострадавшая сторона в лице, все еще порядком грязного, Заэля, а также няшка Вандервайс, мой непосредственный соучастник по подрыву исследовательского корпуса. Вот кому было реально пофигу на все вокруг. Ведь как раз перед тем, как нас притащили в кабинет к Айзену на разбор полетов, я сделал Ване радушный подарок — незабвенная забава американских детей шестидесятых «шарик-на-резиночке-со-стаканчиком». И сейчас секретное оружие против старика Яма-джи, высунув язык от усердия, пыталось хоть раз закинуть шарик в стаканчик, периодически радостно угукая и пуская слюни.

— Айзен-сама, я требую отдать мне этого нумерос для опытов! — зловеще зашипел Заэль.

— Эй, а чё сразу я?! Это вообще не я вашу лабу развалил, это все Ванек! С него давайте и спрашивайте! — беззастенчиво сдал я товарища, к счастью тот все равно ничего не понял.

Заэль как-то сразу скис. Он, похоже, был единственным кроме бывших шинигами, кто знал об истинном назначении Ванюши и не питал иллюзий.

— Но в этом была и часть твоей вины, — укорил меня Айзен.

Бедненький. Он, наверное, смотрит на все это и чувствует себя директором школы, к которому учитель химии притащил двух малолеток, подорвавших его кабинет. Кстати, у нас с Ваней в средней сумме интеллекта как раз на двух пятиклашек.

— Да мы просто играли! — сдавать позиции я так просто не собирался.

В приоткрывшуюся дверь сунулась лисья мордочка главного местного Штырлица.

— Что-нибудь случилось, Айзен-сама? Тут недавно был взрыв…

— Нацу и Вандервайс немного повредили лабораторию.

— Немного?! — едва не взвизгнул Заэль.

— Четвертое происшествие за два дня, — трогательно покачал головой Ичимару. — Нацу-кун, ну нельзя же так.

При этом бывший капитан так улыбался, что Заэль буквально начал скрипеть зубами.

— Собственно, меня интересует только одно, — вернул всеобщее внимание Айзен. — Нацу, скажи мне, откуда у тебя вот это?

На пальце у Соске повисла лазерная указка. С лица у Гина медленно сползла неизменная улыбочка.

— Это? Это мне Ичимару-семпай дал! — радостно сообщил я, сдавая с потрохами своего второго «сообщника».

— Гин? — в голосе Айзена звякнула сталь.

— Айзен-сама, я же не думал, что они так этим воспользуются…

Я знаю, что Гин мне потом отомстит за эту подставу, но сейчас я просто слушал и радовался. Фактически, мне удалось соскочить, ведь какой спрос с двух недоразвитых дурачков? А Ичимару в жизни не докажет, что не подкинул нам указку намеренно с целью поразвлечься. Какая же я скотина.

Ваня попал шариком в стаканчик и счастливо расхохотался. Эх, мне бы его проблемы…

Простые арранкары, попадавшиеся ему по дороге, разглядев выражение лица Гриммджоу не задумываясь, старались мимикрировать под цвет стен или уходили в сонидо. Нет, Шестой Номер великой Эспады не был взбешен или рад чему-то, что в его случае обычно означало для окружающих одно и то же. Гриммджоу находился в глубоком ступоре, и это повергало обычных нумерос в священный ужас. Представить себе нечто более страшное, чем задумавшийся Секста никто их них просто не мог.

А мысль терзавшая разум Гриммджоу, тем временем, все никак не желала покинуть его. Это было очень странно, непонятно и нелогично, даже по его собственным меркам. Вот уже третий день подряд, каждое утро, раз за разом повторялась одна и та же бессмысленная ситуация. И объяснений этому не было никаких. Вообще! А главное — какая сволочь этим занимается?!!

В привычные будни Гриммджоу, наверное, вообще не обратил бы внимания на бредущего куда-то по своим делам Джио Вега. Но сегодня взгляд Сексты неожиданно зацепился за выражение лица встречного арранкара. Эти пустые глаза, эти нахмуренные брови, эти складки на лбу и полное безразличие к окружающему. Это было настолько знакомо и узнаваемо, что Гриммджоу вдруг резко остановился и окликнул удаляющегося фраксьона.

— Хэй, Вега!

— Чего тебе? — как-то отстраненно, еще пребывая где-то в собственных мыслях, ответил арранкар, нехотя оборачиваясь.

Еще позавчера Гриммджоу не простил бы такого непочтительного хамства в свой адрес, но сегодня… Сегодня это уже не имело смысла. Прищурившись, Секста собрался с духом и все-таки спросил:

— Миска с молоком у порога?

Округлившиеся глаза фраксьона Сегунды увеличились раза в два.

— Откуда ты знаешь?!

Иногда Апачи начинало казаться, что тот, кто строил коридоры Лас Ночес, порядком не дружил с геометрией. Да и с логикой. Во всяком случае, той самой аксиомы о прямой, как о кратчайшем расстоянии между двумя точками, он точно не знал. К тому же иногда коридоры ни с того, ни с сего изменялись, и это уже начинало бесить девушку окончательно. К счастью до покоев Тии оставалось всего два перехода…

Холодный озноб прошиб все тело Апачи даже прежде, чем она полностью рассмотрела фигуру, маячившую в отдалении. С трудом пересилив себя, арранкарка сделал первый шаг, затем второй… Сомнений не было. Эти растрепанные платиновые волосы, белые одежды, болтающиеся мешком, занпакто с ярко-желтой рукоятью, висевший за спиной в причудливо изукрашенных ножнах.

Это был ОН. Монстр! Чудовище!! Порождение Бездны!!! Шайтано Нацу, нумерос 78…

Апачи с трудом сглотнула и оглянулась назад. Нет, идти обратно было уже поздно, а до нужного поворота всего пять шагов. Может быть, ей повезет, и это бешеное отродье попросту не заметит ее? Кажется, Нацу был очень увлечен своим занятием, рисуя что-то из баллончика-распылителя прямо на стене коридора. Он стоял вполоборота, но был так поглощен процессом мелкого вандализма, что даже высунул язык от усердия.