Но мольбы, как ты говоришь, не подходят для того, чтобы обращаться к чистоте ума. Конечно, это не так; ведь по той самой причине, по которой мы стоим ниже богов по силе, чистоте и во всех других отношениях, наиболее подходящее-это прежде всего умолять их. Ибо ощущение собственного ничтожества, возникающее, когда кто-нибудь сравнивает нас с богами, по самой природе заставляет нас обращаться к мольбам. Ведь от просьбы мы постепенно возвышаемся до умоляемого, благодаря тесному общению приобретаем сходство с ним и вместо несовершенства незаметно получаем божественное совершенство.

Если бы кто-нибудь понял, что жреческие моления ниспосланы людям от самих богов, что они являются знамениями самих богов и только богам понятны и что некоторым образом они и сами обладают той же силой, что и боги, то каким образом он мог бы, по справедливости, предполагать, что эта самая мольба ощущаема, а не божественна и не умна? И какая же страсть могла бы естественным образом присоединиться к ней, когда даже идеальный человеческий нрав не может для нее легко очиститься?

Но подношения, говоришь ты, приносятся им, словно ощущающим и душевным. Да, если они исполняются только телесными и составными силами или становятся как бы предлагаемыми для пустого служения орудиями. Но поскольку подносимое причастно неким бестелесным образам, смыслам и более простым мерам, то его своеобразие рассматривается только так, и если присутствует близкое или дальнее родство или сходство, то даже его достаточно для того соприкосновения, о котором мы сейчас говорим ⁵⁰ . Ведь не существует ничего, постепенно уподобившегося богам, в чем боги непосредственно не присутствуют и с чем

не соприкасаются. Следовательно, возможное для этого соединение происходит не как с ощущаемыми или душевными, но на основе самих божественных образов и с самими богами. Таким образом, мы выдвинули достаточно возражений и против этого разделения.

16. В твоих записях к нему примыкает то разделение, которое разграничивает богов и демонов на основании причастности телу и бестелесности, является значительно более общим, чем предшествующее, и столь отвлекается от разговоров об особенностях их сущности, что оно даже не может предположить чего-либо ни в отношении их, ни в отношении привнесенных в них свойств. Ведь исходя из этого невозможно установить даже то, являются ли они живыми существами или нет и лишены жизни или вовсе не нуждаются в ней. Кроме того, нелегко заключить и о том, каким образом произносятся сами эти названия -по обыкновению или в связи с большими различиями. Если по обыкновению, то неразумно, что к одному и тому же роду принадлежит бестелесное-линия, время и бог – и к противоположному-демоны, огонь и вода⁵¹ , а если в связи с большими различиями, то разве ты показываешь богов более высокими, чем их знамения, когда говоришь про бестелесное? Или когда ты говоришь про тело, то разве нельзя было бы предположить, что Земля ставится выше, чем демоны? Ведь не определено само то, имеют ли они тела, или ездят на них верхом, или пользуются ими, или охватывают их, или всего лишь являются тем же самым, что и тело. Но, пожалуй, не нужно столь тщательно исследовать это противопоставление. Ведь ты не предлагаешь его как свое собственное представление, но показываешь это самое мнение в качестве принадлежащего другим.

17. Итак, давай перейдем от этого к тому, в чем ты заблуждаешься в отношении данного мнения. Ведь каким образом, по твоему представлению, Солнце, Луна и видимые небесные тела будут богами, если боги только бестелесны? Именно потому, утверждаем мы, что они не объемлются телами, но объемлют тела божественными жизнями и действительностями; потому что не обращаются к телу, но владеют телом, обращающимся к божественной причине; потому что тело не служит препятствием для их разумного и бестелесного совершенства и не привносит в него вторгающихся промежуточных действий. Именно потому оно и не нуждается в особой заботе, но по самой природе и некоторым образом самодвижно сопутствует им, не испытывая нужды в направляющем руководстве, а само собой возвышаясь одинаковым образом с восхождением к единству богов ⁵² .

Обратим внимание и на то, что небесное тело более всего родственно бестелесной сущности богов. Ведь в то время как она едина -оно простое, она неделима -оно нераздельно, она невозмутима -оно точно так же не подвержено изменениям. И если кто-то полагает действия богов единообразными, то и оно имеет единое круговое движение. Оно подражает их тождественности вечным движением, которое основано на одном и том же, одинаково и совершается в одном и том же направлении, в одном соотношении и в едином порядке, а божественной жизни – свойственной эфирным телам жизнью⁵³ . Именно потому тело небесных светил не составлено, как составляется наше тело, из противоположного и различного и душа не сливается с телом в единое, составленное из двух, живое существо, наоборот – небесные жизни богов являются повсюду одинаковыми, во всем объединенными, однородными и не-

составными. Ведь поскольку лучшее в них вечно одинаково возвышается, худшее подчиняется власти первого и никогда не низводит его до себя, а целое движется к единому общему порядку и единому сообществу, и все некоторым образом постоянно является бестелесным и богами, то божественный образ властвует и всегда вкладывает в них одну и ту же, повсюду целую, единую сущность.

18. Итак, все видимые небесные тела являются богами и некоторым образом бестелесны. Следующий твой вопрос связан с недоумением, почему одни из них благодетельные, а другие -злонамеренные. Так вот, это самое мнение почерпнуто у составителей гороскопов, но совершенно отклоняется от существа дела. Ведь все они являются благими, точно так же, как и причинами блага, поскольку в равной мере созерцают некое единое благо и совершают свое круговращение в соответствии только с красотой и благом. Впрочем, подчиненные им тела и сами обладают неизъяснимыми силами, частью устойчиво покоящимися в этих самых божественных телах, а частью переходящими от них на природу космоса и на сам космос, упорядоченно пронизывающими все становление и беспрепятственно достигающими отдельного.