Многие поколения читают и перечитывают Ключевского и в России, и далеко за ее пределами. Работы историка представляют собой велико-ленный образец сочетания строгой научности и тонкого анализа сложных экономических и социальных явлений с отточенной, образной и ясной формой изложения «Мудрено пишут только о том, чего не понимают», – утверждал он. И не случайно академик истории и древностей русских В. О. Ключевский был избран почетным академиком по разряду изящной словесности. Ключевским была создана глубоко научная и оригинальная концепция истории России. Труды ученого оказали сильное влияние на современное ему и последующее развитие всей исторической науки. Его знаменитый «Курс русской истории», переведенный на многие языки (чешский, немецкий, французский, английский, финский, шведский, японский), послужил главным источником для курсов по истории России во всем мире.

В 1991 г. – в год 150-летия со дня рождения великого историка – Международный центр по малым планетам (Смитсоновская астрофизическая обсерватория, США) присвоил его имя малой планете, открытой Л. И. Черных в Крымской обсерватории. Отныне малая планета № 4560 Ключевский – неотъемлемая частица Солнечной системы.

Василий Осипович Ключевский (1841–1911) происходил из духовного сословия. Его прадед и дед по отцовской линии служили в церкви села Ключи Чембарского уезда Пензенской губернии – отсюда и произошла фамилия Ключевский. Детские годы Василия Осиповича прошли в деревенской глуши по месту службы отца – бедного сельского священника. Впечатления детства врезались в его память на всю жизнь, также как и бабушкины сказки. Он и сам сочинял (чаще всего в духе M. E. Салтыкова-Щедрина) сказки для взрослых. В записях историка встречаются рассуждения о значении сказок,[1] так как «сказка, – писал он, – бродит по всей нашей истории», а себя он в молодости сравнивал со сказочным богатырем, в раздумье стоящим на распутье трех дорог. Сочувствие и понимание крестьянской жизни, интерес к исторической судьбе народа, социальная среда, в которой он вырос, – все это оказало большое влияние на будущего историка и органически вошло в его научное творчество.

Выходец из бедных слоев общества, В. О. Ключевский достиг высшего академического признания пользовался огромной популярностью и любовью. Его имя притягивало людей. Ради того чтобы учиться у Ключевского, многие издалека приезжали в Москву. Он был профессором пяти высших учебных заведений (Московского университета, Московской духовной академии, Александровского военного училища, Высших женских курсов, Училища живописи, ваяния и зодчества) и, кроме того, часто выступал с публичными лекциями и речами. Читал ли Ключевский повседневную лекцию студентам или курсисткам, произносил ли речь перед широкой публикой – он всегда говорил в переполненных залах, в мгновенно наступавшей благоговейной тишине. По силе эмоционального воздействия на аудиторию, речи и лекции Ключевского сравнивали с выступлениями Шаляпина, Собинова Ермоловой, Рахманинова, со спектаклями Московского художественного театра. Научные труды историка вызывали ассоциации с творениями Тацита, Шекспира, Гюго, но чаще всего их сопоставляли с произведениями русских писателей – Пушкина, Гоголя, Крылова, Л. Толстого, философа Н. Федорова, а также с историческими полотнами Репина и Серова, с музыкой Рахманинова и Бетховена. Любопытно отметить, что когда хотели сказать о чем-то прекрасном, то для убедительности говорили: это «равняется лучшей странице Ключевского».[2] Под влиянием лекций Ключевского А. П. Чехов собирался писать историю медицины.

В. О. Ключевский вошел в науку главным образом как автор всемирно признанного «Курса русской истории», книг «Сказания иностранцев о Московском государстве», «Древнерусские жития святых как исторический источник»! «Боярская дума Древней Руси», трудов по истории крепостного права, сословий, Земских соборов, финансов, работ по историографии и источниковедению. В сокровищниц) русской исторической литературы входят и сравнительно небольшие по объему статьи ученого, в которых не менее ярко и своеобразно выразился его талант. В них та же острота взгляда, та же образность, те же неожиданные сравнения, ирония, а то и сарказм. Форма статей непринужденная, но всегда хорошо продуманная.

Почетное место в творчестве Ключевского занимают статьи, речи, заметки по истории русской культуры. Все статьи или речи Ключевского – это самостоятельные, законченные произведения, органически связанные между собой и развивающие друг друга. Многие его наблюдения и выводы звучат и сегодня своевременно, злободневно и поучительно.

Значительное число работ написал Ключевский о своих коллегах-историках – Татищеве, Болтине, Карамзине, Погодине, Грановском, о своих учителях – Соловьеве, Буслаеве, Тихонравове и др. Никто из историков не оставил столько очерков о писателях и поэтах. Его перу принадлежат статьи (среди них есть и неоконченные) о Фонвизине, Пушкине, Лермонтове, Гоголе, Аксакове, Гончарове, Островском, Достоевском, А. К. Толстом, Чехове, Горьком.

Ключевский всегда серьезно и тщательно готовился к каждой лекции, к каждому выступлению. Один из его бывших учеников, В. А. Маклаков, поделился воспоминанием о том, как группа студентов попросила Ключевского прочитать лекцию по поводу 15-й годовщины смерти H. A Некрасова, и как он колебался из-за того, что на подготовку оставался всего лишь месяц, а затем ошеломил студентов, в течение часа говоря экспромтом о поэте.[3]

Литературные персонажи Ключевский воспринимал как исторические явления, изучая через эти образы разнообразные культурные слои и типы российской действительности – без них «пустеет история нашего общества». При помощи литературных шедевров Ключевский проникал в «дивную глубину человека» и в нравственную историю общества. Художественная литература становилась для Ключевского ценнейшим историческим источником. Сами же писатели были для Ключевского важны как «общественные типы». Черновики историка, относящиеся к 1908 г., свидетельствуют о том, что он предполагал ввести в «Курс русской истории» тему о русском творческом гении: о расцвете литературы (здесь он перечислил-«Пушкин. Лермонтов. Гоголь. Тургенев. Гончаров. Гр[аф] А. Толстой. Гр[аф] Толстой – яркая звезда на мировом культурном небосклоне») и искусства, о научных успехах («сам прилип, как слизняк, к этой скале гранитной»,[4] – написал он в скобках) и о системе учебных заведений. В архиве Ключевского остались записи, свидетельствующие о его работе в этом направлении (значительная часть этих записей публикуется в настоящем издании).

Нередко В. О. Ключевский безвозмездно выступал в пользу пострадавших от неурожая, в пользу Московского комитета грамотности, а также по поводу знаменательных дат. На таких выступлениях он часто говорил о благотворительности, нравственности, о воспитании и просвещении. К ним прежде всего относятся «Содействие церкви успехам русского гражданского права и порядка» (1888), «Значение Преподобного Сергия для русского народа и государства» (1892), «Добрые люди Древней Руси» (1892) и «Два воспитания» (1893).

Один из учеников В. О. Ключевского, П. Н. Милюков, ставший крупным историком, поделился впечатлениями именно от этой серии работ своего учителя. Когда Ключевский говорил о милосердии или нравственности, – писал Милюков, – он жил «в эти минуты одной душой с далеким прошлым», находил «там себя и в себе – эту древнюю русскую душу. Он понимает сердцем эту руку, протягивавшую милостыню и поддерживавшую огонь в неугасимой лампаде. Это – свое, родное, близкое и понятное».[5] «Все эти и подобные им произведения В. О. Ключевского, – вторил Милюкову академик С. Ф. Платонов, – так обдумывались и обрабатывались, что не только служили украшением праздника, на котором были сказаны, но и навсегда делались образцами научно-изящной популяризации».[6]