Серебряные глаза встретились с её взглядом, она не отвела глаз. Он мигнул и вытер с лица кровь. Повернувшись к Бёлле, он положил руки ей на щиколотку. Ощупав её рану, он резко вдохнул. Над сломанной костью не нужна медитация.

– Это не заклятие разрушило стены, – сказал Лотор. – А что тогда? – Взрывчатка. – Взры – что?

Он начал говорить, но Келейос его остановила. Что-то коснулось её разума, прося позволения войти. Это была одна из подмастерьев-чародеев. Келейос открылась.

«Келейос, Каррик спрашивает: „Девушка, ты где? Нижние горизонты закрыты? Если да, поднимайся к нам. Нам тут нужна магия“. Что ты ответишь?» «Да, нижние этажи закрыты. Просто обрушились, на самом деле. Приду, как только смогу».

Контакт оборвался, и Келейос повернулась сообщить остальным то, что узнала. Она подумала: как на магической поддержке людей Каррика могла оказаться подмастерье? Девушка была подмастерьем первого года обучения. Сколько же их там уже погибло…

Когда они выбирались из груды щебня, Тобин сказал вслух то, о чем думали все: – Что же будет с Меландрой? У Келейос перехватило дыхание, но что она могла сделать? Туннель полностью закупорен, и Меландра на той стороне. Помочь ей нет способа, ничего нельзя сделать, лишь подняться и помочь Каррику. Не в силах спасти Паулу, спасти Меландру, спасти собственную мать. Бесполезно.

Нет! Келейос отбросила эти мысли почти физически волной гнева. Ещё можно помочь спасти замок. Спасти другие жизни. И голос Келейос звучал ровно, не выдавая ни гнева, ни скорби: – Она для нас погибла – сейчас. Но про себя Келейос дала обет: «Я найду тебя, Меландра. Клянусь». Они поднялись по лестнице. Лязга мечей о мечи не было слышно, и все же здесь шла война. Пенис летящих дождём стрел, стоны раненых, молчание убитых заполняли зал.

Каррик ходил за спинами своих лучников, в кожаных доспехах с металлическими пластинами. На правой руке щит, в левой – меч. Вдоль стен – длинные шесты, предназначенные для того, чтобы отталкивать осадные лестницы. Над упавшими склонялась Джодда, ей помогали три целительницы-ученицы. Она была как белое озеро тишины посреди боли. Келейос почувствовала то, чего не умели делать другие белые целители – волна спокойной целительной мощи накрывала разум даже на отдалении от Джодды.

– Готовьсь! Стрелы пустить! – проревел Каррик. В зале зазвенели луки. – Ложись! Все ложись!

Лучники попадали под стены, прикрывая головы. Даже Каррик припал на колени за щитом. И когда ответные стрелы прилетели, они запылали. Где они падали на пол, там горел камень. Чародейка подмастерье, рыжеволосая девушка, смирила пламя, но вся истекала потом.

Даже не глядя, Келейос ощутила порыв налетающего зла, безумную радость разрушения. За стенами был демон.

Келейос посадила Беллу возле целительницы, сказав девочке, чтобы та помогала и не путалась под ногами. Она подошла к Каррику. – Я здесь, мастер вооружений. – Келейос, что это за пламя, сжигающее камни? Ты можешь его укротить? – Это иллюзия.

Он уставился на неё:

– Иллюзия? Но оно жжётся. Иллюзии безвредны.

– Это иллюзия демона, Каррик. Она может причинить реальный вред, если в неё верить.

Девушка-подмастерье упала на колени, ловя ртом воздух. – Не иллюзия. Не то ощущение. Келейос встала на колени рядом с ней. – Поверь мне, я имела дело с демонами. Это иллюзия.

Девушка упрямо мотнула головой. Подошли целители, и усталую чародейку, все ещё спорящую, отвели в сторону. Келейос вернулась к Каррику. – Надо не верить в этот огонь. Стрелы, наверное, настоящие, но не огонь. Ни один огонь, даже демонский, камни не жжёт.

Она ощущала их страх. У стены лежало тело с почерневшей от огня кожей. К другой стене прислонилась женщина с покрытой волдырями рукой. Каррик приказал стрелять в ответ. Люди прятались, скорчившись под стенами. Келейос смотрела, как пламя въедается в камень, сливаясь в расползающиеся озера. Пищей огню служила вера охраны. Их вера делала его реальным. Он проест в камне дыры, сожжёт весь замок, если в него поверят достаточно людей.

Келейос набрала воздуху и вползла в ближайшую лужу огня. Там она села, целая и невредимая. Пламя ощущалось как холодный ветерок по коже, прикосновение призрака. Иллюзия всегда была холодным волшебством. Один из часовых крикнул:

– Это тебе хорошо, чародейка, а у нас нет магии для защиты!

– Ваше неверие защитит вас – это иллюзия! Но время для простых ответов было упущено. Нелегко не верить в то, что ты видел своими глазами и видел, как оно убивает. Она, сидя в огне, посмотрела на Каррика:

– Я – самая сильная чародейка, на кого ты сейчас можешь рассчитывать? Он скорчился рядом с ней: – Да.

Она не стала спрашивать, что случилось с остальными. Она знала, что стало с мастером Драсеном и Паулой. Фиделис, за которой стояла Харкия, поработала на славу. Будь они обе прокляты.

Тобин подобрался и пристроился рядом с ними. Он сунул руку в пламя. Перчатка прошла сквозь огонь, как сквозь оранжевое стекло. – Что ты собираешься делать? – спросил он. – Они должны перестать верить, или наш замок погиб. Он шепнул:

– Вторжение в разум без согласия запрещено. – И я должна дать погибнуть всему из-за какого-то правила?

Тобин опустил голову, а потом поднял на неё взгляд очень серьёзных янтарных глаз: – Нет. Хочешь, чтобы я это сделал? Она улыбнулась:

– Ты лучше работаешь с защитой, а вторжение в разум предоставь мне. – Ладно, только будь осторожна. Он отодвинулся, чтобы дать ей призвать магию. Келейос вызвала в себе силу, как искру самой себя. Иногда она думала, что чародейство больше, чем любая другая магия, истощает душу заклинателя. Она создала спокойную, бесстрашную, глубокую уверенность, что пламя – иллюзия. И собственное неверие она превратила в нечто почти материальное и бросила его во все концы зала. Стражники вскрикнули, и один, все ещё с почерневшей от огня рукой, сказал: – Иллюзия! Это же просто иллюзия! Келейос опустилась на пол, на лбу выступила испарина.

Тобин встал около неё на колени: – Как ты?

– Сейчас все будет в порядке. Демон без иллюзии становится калекой. Дело того стоило.

При следующем залпе стрел огонь вспыхнул, но на этот раз на него не обратили внимания, и он исчез. Придя в себя, Келейос подошла к Каррику. – Как вышло, что они стреляют? Почему двор не стал ловушкой?

Двор был выстроен так, что стоило любому чародею коснуться его и сказать нужные слова, как он превращался в волчью яму. Была она бездонной или нет – служило темой нескончаемых споров. Каррик потёр рукой подбородок. – Мы не могли подвести чародея достаточно близко, чтобы тронуть под ними камни. Трое подмастерьев пытались и погибли. Там демон. Он их видит, невидимых или нет. И мы не могли их защитить.

– Следующей пойду я, но мне надо увидеть, что это за демон.

Он кивнул, и Келейос подползла к окну. На уровне окон на чёрных перистых крыльях реял демон. Тело было покрыто мехом, голова, как у льва, и чёрная, как ночь, пышная грива. В когтистых передних лапах огромная плеть, которой он размахивал. Глаза горели красным. На боку висел короткий, отливающий серебром меч с небольшим волшебным камнем в рукояти. Копыта раздвоены на манер козьих. По скульптурной формы животу змеился мертвенно-бледный шрам. У Келейос скрутило в узлы желудок и тело покрылось испариной. Черногрив был одним из её палачей, когда она шесть лет тому назад попалась Харкии Колдунье. Демоны умеют залечивать раны без рубцов, и потому вряд ли могли быть одинаковые раны у двух черногривов. Его заставили носить шрам как позорную метку поражения. У неё осталась метка от него за другое поражение.

Она отпрянула от окна.

– Это черногрив – один из самых мощных демонов нижнего ранга. Продолжайте, как раньше – ничего для моей охраны делать не надо. Если меня понадобится спасать, делать это будет уже поздно. Лотор шагнул к ней: – Ты туда не пойдёшь.

Она взглянула на руку, держащую её выше локтя: – Предлагаешь вместо меня себя? – Она придвинула лицо к нему вплотную и прошипела: – Ты ощущал языки чёрной плети? Ты вопил в трехкратную тьму? Он отшатнулся от неё: – Тогда иди, но будь осторожной. Она смотрела на него секунду. – Так ты там не был? – В её голосе звучало неподдельное удивление. – Великий чёрный наследный принц демонского трона даже не пробовал плетей? Тебя ждёт ещё много удовольствий.