Никто другой свидетелем событий быть не мог. Не было печали, так черти накачали.

В кабинет вошла Лидия Ивановна с отчетом.

Бывший архивист-полковник был очень обаятельным человеком. Пожилой мужчина вовсе не походил на милиционера. Умел слушать, говорил тихо, неторопливо, с улыбкой и вовсе не выказывал своего превосходства. Глаза доброго дядюшки, исполняющего капризы внука и получающего от этого удовольствие больше, чем сам ребенок.

Стойки и стеллажи с дисками занимали всю площадь квартиры. Знакомая обстановка. Но если у Колокольникова на дисках записаны фильмы, то у полковника архивные документы, а вместо плазменной панели огромный стол с тремя компьютерами.

— Так вот, Сергей Сергеич, — обратился полковник к Колокольникову, — ваша протеже Ольга Вениаминовна Левина родилась в Волгограде. Отец — портовый крановщик, мать — повар в заводской столовой. Тогда фамилия Ольги была другой. Пригоршина. Состояла в милиции на учете с тринадцати лет. Входила в подростковую банду, громившую пивные киоски. Первый срок за разбой получила в пятнадцать лет. Ограбили пенсионерку. Подстерегали старушек возле сберкассы в дни выплаты пенсий, прослеживали их до дома и нападали в подъездах, угоняли машины. Однажды ее и двух мальчишек поймали с поличным двое монтеров, зашедших в дом чинить лифт. Дали девочке два года детской колонии. Через год освободили за примерное поведение. Через пять месяцев попалась на реализации гашиша. Курила травку. За торговлю ей давали дозу бесплатно. Опять два года. И вновь вышла за примерное поведение. Умела девушка подать себя. Менять личину. Третью судимость получила в девятнадцать лет. Драка в ресторане. Разбила голову своему приятелю, ударив его бутылкой по голове. При задержании оказала сопротивление, а в сумочке у нее нашли сто граммов кокаина и пистолет, переделанный из газового под боевые патроны. Пять лет строгого режима. Отсидела от звонка до звонка. Там она хорошим поведением не отличалась. Фотография сделана в последней колонии. Кто изображен рядом, я не знаю. Подпись «Пашечка» — не очень много. Придется проверять всех и сличать с фотографией. Отвечу завтра к вечеру.

— Хорошо бы ее брата вычислить.

— Понимаю, молодой человек. Но брательник еще не значит брат. Попробую, но не уверен. Когда человек сжигает за собой мосты и меняет дислокацию, он может воспользоваться украденным или поддельным паспортом. Вряд ли Пашечка написала подруге правду. Надо посмотреть последние дела. Серьезные дела. Такие, что погнали этого «брательника» из Кургана в Москву, где он надеется затеряться. И потом, понятие «охота» очень растяжимое. Его может искать милиция, а могут преследовать дружки и подельники, если он хапнул добычу один и не стал делиться. А то и вовсе кого-то грохнул из авторитетов.

— Я вас понял. Значит, Ольга сменила фамилию?

— Да. Как следует из базы московской прописки, она появилась в столице чуть больше года назад и прописалась к мужу Виктору Левину. Полянка, дом девять, квартира тридцать семь. Взяла его фамилию. Через год приватизировала квартиру на себя со стопроцентной долей. Виктор Левин выписан по причине смерти. От чего умер, здесь не сказано, но могу уточнить.

— Обязательно. Но это еще не все, Игорь Николаевич. Мне нужно знать о некой Галине Савиной, солистке ансамбля «Березка». Она попала под поезд возле платформы «Дачная» савеловского направления. И еще два имени. Юлия Воронина и Евгения Коркошко. Возможно, их нет в сводках происшествий, тогда не исключено, что эти девушки находятся в розыске. Отчеств я не знаю. Но Евгения Коркошко была «мисс Киев 2002». Это конкурс красавиц.

— Вы задали мне серьезную работенку, Сергей Сергеич.

— Как в песне поется: «Мы за ценой не постоим».

— Да уж. Претензий в плане гонораров у меня к Геннадию Ильичу нет. Он мои счета оплачивает вовремя и с премиальными. Мне приятно с ним сотрудничать.

— Когда мне зайти к вам за результатами?

— Завтра. Часов в девять вечера. Не раньше.

— Ровно в девять я у вас. Не буду мешать. Последний вопрос: квартира на Полянке до сих пор числится за Ольгой?

— В мае месяце еще числилась. Можно уточнить.

— Не беспокойтесь. Я сам это сделаю. Теперь у нее две квартиры.

— Не уверен. В базе БТИ за ней числится одна квартира на Полянке. Других нет.

— Хорошо. Спасибо. До завтра.

Колокольников вышел взволнованным. Кому же в таком случае принадлежит квартира, в которой Ольга жила, а возможно, и погибла? Такой вопрос задавать полковнику Сергей не решился. Их разговоры могут дойти до ушей хозяина. Излишнее любопытство не понравится Некрасову. Возникнет вопрос: «Не копает ли шофер под своего босса?». Базу БТИ он и сам может купить на Савеловском рынке. Рисковать не следует.

Все это мелочи, конечно, но биография любовницы Некрасова его поразила. Можно попробовать посмотреть на проблему под другим углом.

Только бы не наломать дров!

Он позвонил из машины, и Некрасов не удивился. Скорее всего, хозяин ждал звонка сыщика, и было бы странным его исчезновение. Вопрос в другом. Много ли он знает?

Некрасов надел пиджак и вышел на улицу. Они встречались в небольшом кафе на соседней улице, подальше от любопытных глаз.

Сыщик сидел за столиком в дальнем углу, днем здесь не очень многолюдно, свободных мест много, но у окна они не садились. Милая уютная забегаловка, где делали неплохой гуляш и подавали хорошее красное вино. Для обеда еще рановато, а бутылку вина они заказали.

Панарин не стал прикасаться к бутылке, и разливал напиток Некрасов.

— У вас есть какие-то новости, Афанасий? — спросил Некрасов, стараясь оставаться спокойным.

— Новость только одна. Ваша пассия пропала. Дома она не появляется. В своем любимом ресторане ее тоже никто не видел.

— Что за ресторан?

— «Приют». Вчера я его посетил. Обычный балаган. Шумная молодежь, джаз, марихуана и много выпивки. Видел пару лиц с обложек журналов. Типичные тусовщики. Один из музыкантов очень нервничал, поглядывая на двери зала. Кого-то ждал. Так наркоманы ждут дозу. Где брать наркотики, он сам знает. Вопрос в деньгах. С ними у него проблема. Зовут саксофониста Олег Вербицкий. Это он изображен на фотографиях с Ольгой. Я навел о нем некоторые справки: в Москву приехал из Кургана полтора года назад, имеет музыкальное образование, в «Приюте» работает год. Пока все. -Я полагаю, что он ждал Ольгу, а значит, к ее исчезновению не имеет никакого отношения.

Некрасов знал, о ком шла речь. Именно в «Приюте» они провели последний вечер с Ольгой, после чего случилась трагедия. Похоже, парень говорит не все, что знает. Самое главное оставил на потом. Скорее всего, у него нет прямых улик и он не рискует открыть все карты.

— Почему вас так насторожило ее исчезновение? — спросил Некрасов.

— Ольга всегда ночует дома, зная, что вы можете позвонить ей в любое время и будете недовольны, если не застанете ее на месте, тем более ночью. У меня есть подозрения, что с девушкой что-то случилось. Может быть, имеет смысл проверить больницы? С помощью старых связей в управлении я могу достать сводки происшествий за последние двое суток и получить списки всех поступивших в клиники и обратившихся в травмпункты с различными увечьями.

— Не возражаю. Мне она тоже не звонила. Вернулась моя жена, и я не располагаю свободным временем. Когда супруга в Москве, мы с Ольгой не встречаемся. У меня не было возможности звонить ей ночью.

— Она не могла куда-то уехать?

— Этот вопрос должен задать вам я, уважаемый детектив. Терять из виду объект профессионалу непростительно. Вы получаете пятьсот долларов в день плюс расходы и за каждый отчет отдельный гонорар.

Некрасов достал золотой портсигар и закурил. Явное недовольство читалось на его лице.

— Я задаю вам вопросы, потому что вы последний человек, кто ее видел. Позапрошлой ночью вы приехали вместе с Ольгой к ней домой.