Грйэднов метод упрощения астрономии состоит в подмене всемирного тяготения всемирным отталкиванием — антиньютоновская банальщина.
“Relativity's Failure”, мимеографированный в 1947 году, приветило Фортово общество. Для которого Эйнштейнова теория тяготения меркнет в сравнении с теорией отталкивания. Но даже без гравитации планета упадёт на солнце, «стремясь к наименьшей напряжённости или минимальному времени обращения». К счастью, пихательная сила достаточна для удержания планет на их месте. Но зачем тогда телам падать на землю? «Потому что земля излучает не достаточно, чтобы они оставались на своих орбитах подальше от земной поверхности».
Конечно, Грэйдн видит себя новым Галилеем. Цитирует критическое письмо издателю от видного астронома, для которого предлагаемые упрощения если бы имели ценность, то признаны были бы давно. «Находчивость автора письма не далеко ушла от антигалилеевской риторики астронома Франческо Сицци, признание которого пришлось на момент изобретения Галилеем телескопа для открытия юпитерианских лун».
Экзотичнее Грэйдна другой фаворит Тиффани Тэйр — Георгий Франциск Джилет, автор «спиральной вселенной». О нём только и знаем, что родился в 1875 году, учился в Мичиганском университете, инженерствовал при некоторых крупных предприятиях. Зато в четырёх, изданных за личный счёт книгах проявляет всю оригинальность и остроумие.
«Эйнштейн — учёный? В голове не помещается, чтобы кто-то был ещё большей противоположностью учёности… Как для физика, скрипач неплохой».
Теория относительности — «вершина чепухи», «мозговые колики умственноотсталого ребёнка», «обострение бреда», «алфизика» и «шаманство». Как предсказано на девять лет вперёд, «релятивистская физика останется шуткой» к 1940 году.
«Эйнштейн уже похоронен и оставлен рядом с Андерсеном, братьями Гримм и кэрролловским Болванщиком».
Зато Джилет боготворит Ньютона — величайшего из гениев. Подправил его теорию — получил теорию «спиральной вселенной» и «трансньютонова Ньютона».
Что во вселенной спирального, так это предел делимости-переменности в единицах-«всемоторинках». Макромир «надвсемоторен», а мегамир «максомоторен». Также есть «краймоторинки» — «энный субплан вселенной».
«Каждая краймоторинка составляет миллионы инопланов одновременно, разделяя так его бесконечное, всеплановое движение на миллионы ограниченных планопорций движения».
В центре джилетовской физики понятие столкновения. «Всякое движение стремится к прямолинейности до своего столкновения». К столкновению движений сводится любое явление. «Помимо него вообще ничего не происходит». «Нигде во вселенной нет хоть чего-либо, кроме прямолинейного движения, столкновения, отскока и снова прямолинейного движения. Явления природы — всего лишь сборки, скачки, столкновения. Движение массоединицы сводимо ко сборке, скачку, столкновению, перескоку, перестолкновению, наконец, разборке».
Джилет обогатил физику «заднекрутной теорией гравитации». Суд над ней труден, но несколько цитат в этом не помешают:
«тяготение суть гаечное сопротивление кручению»;
«тяготение и заднекрутие синонимичны: всякая масса в Солнечной системе — междукрутная подъединица»;
«тяготение не что иное, как реакция планоформы Солнечной системы при кручении через массу более высокого плана».
Предсказуема ранимость Джилета перед «ортодоксальным стадом». «Нет скотины глупей ортодокса», который «претендует на учёность, а являет собой полный антипод учёного. Просто шут», с ему подобными «ограниченный одним и тем же планом, невежественный до краймоторной связи планов».
Терпеть критику «профессуры» с позиций её «законсервированных представлений» лестно. «Критикана никогда не убудет публиковаться за свой счёт в пользу теорий уже признанных». Зато против Джилета «вся мощь мистицизма, завладевшего прессой, политикой, издательским делом, учебными заведениями, библиотеками и прочими такими средствами». Колумба, Галилея, Коперника, а теперь Джилета не поняли и преследуют. Эти жалобы не горьки, но остры. «Правдоискатель никогда не фанатичен. Даже вообразить фанатизм ему не по силам. Значит, он невозмутим, человечен, цивилизован».
Увы, лишь один «профессор» когда-либо поддержал Джилета. «Благородный, мужественный россиянин. Слава ему». На остальных же «Тьфу!.. Своими же усилиями утопят себя в Лете».
Кто в революционную Джилетову космологию не вник, пусть читает 384 страницы его же “Rational, Non-Mystical Cosmos”, издание 3-е (1933). Для кого и это слишком много, тому “Orthodox Oxen” (1929). По заголовку видна свобода от математики при «обилии аксиоматического новаторства». Графиков тьма, изображают, например, «Вселенский пончик» или «Твёрдо-твёрдо-твёрдослой». Если повезёт с изданием, найдёте иллюстрации, вручную раскрашенные автором.
Куда достойней теорию относительности критиковали в 1931 году. Его Высокопреподобие Еремей Кэлэхэн тогда руководил Даквесновским университетом в Питтсбурге. Чтобы разобраться, чем он недоволен, надо знать неевклидову геометрию.
В классических Началах Евклида все теоремы основывались на посылках (аксиомах), которые считались самоочевидными и доказательству не поддавались. Пятая из них, однако, видится менее очевидной: принимается, будто через точку вне прямой может проходить ещё одна прямая, параллельная первой, и только одна. Многим после Евклида этот постулат мозолил глаза. Тысячи попыток, самых гениальных, выставить вредную аксиому теоремой оказывались неверными. Наконец, в XIX столетии российский математик Лобачевский окончательно показал невыводимость Пятого постулата из других аксиом.
Невозможность доказать аксиому параллельности другими аксиомами дала математикам ещё более поразительное открытие. Оказалось, можно подменить её утверждением, ей противным. Что если через точку вне прямой можно провести более одной прямой, параллельной первой? Если новый постулат дополнить оставшимися Евклидовыми аксиомами, получится геометрия не менее складная. Так называемая неевклидова. Её разработали как чисто интеллектуальное упражнение, приятное и интересное только математикам. Но когда Эйнштейн строил теорию относительности, он предвидел серьёзнейшие практические выводы из отождествления нашего пространства с пространством, подчиняющимся неевклидовой геометрии. Только в последнем действуют законы, предусмотренные общей теорией относительности.
Значит, от теории относительности неевклидову геометрию не отделить. Если показать, что неевклидова геометрия противоречит сама себе, теорию относительности можно хоронить. Также доказав злосчастную аксиому остальными аксиомами, с неевклидовой геометрией можно прощаться. Шанс для эйнштейноборцев.
В таких мыслях отец Кэлэхэн однажды проезжал нью-йоркской подземкой. Вскоре, признавался журналистам, он обедал с приятелем и вдруг воскликнул: «Доказал!» Под занавес 1931 года доказательство было завершено, а теория относительности — объявлена опровергнутой.
Было, что математическая знаменитость XIX века Лагранж обещал что-то доказать на выступлении. Но едва начал читать черновик, как вдруг смолк, сложил текст и сказал:
— Господа, над этим надо ещё подумать.
К сожалению, Кэлэхэн не последовал хорошему примеру. В 1931 году опубликовал 310 страниц под заголовком “Euclid or Einstein” — доказательство прямопараллельного постулата. Любой компетентный геометр мог бы указать на ошибки, но где вы видели, чтобы любитель искал советов?
Эйнштейн у Кэлэхэна котируется не выше, чем у Джилета.
«Ну не можем мы считать Эйнштейна светилом научного небосклона. Просто подыскивает хоть какой-то смысл математике, которую не слишком и признаёт, но всё равно надеется отстоять… Эйнштейн алогичен».
В эйнштейновской геометрии Кэлэхэна забавляет «туман спекуляций», выраженных в «словах, ничего не значащих».
