— Лелеет свое безумие в главном салоне. А что ему еще делать?

Бет окинула девочку сердитым взглядом. Навар не уступала.

— Он именно это делает, — настойчиво повторила она.

— Вытащишь еду и разделишь, — велела Бет Джеду. — Пойду посмотрю, в чем проблема.

Джеральд стоял перед большим смотровым окном салона, прижав к нему ладони, как будто собирался выдавить стекло из рамы.

— Эй, Джеральд, дружок. Ужин готов.

— Она вон там?

— Где, дружок?

— На астероиде.

Бет встала у него за спиной и посмотрела ему через плечо. В центре иллюминатора был виден Альмаден. Темное скопление скал, медленно вращающихся на фоне звезд.

— Нет, дружочек, сожалею. Это Альмаден, не Монтерей. Мэри там нет.

— А я думал, это тот, где она, — Монтерей.

Бет пристально рассмотрела его руки. Суставы слегка расцарапаны из-за того, что он обо что-то колотил ими. К счастью, они не кровоточили. Она нежно положила руку на его предплечье. И почувствовала под своими пальцами напряженные и дрожащие мускулы. На лбу у Джеральда выступили капельки пота.

— Пойдем, дружочек, — позвала она спокойно. — Впихнем в тебя немножко еды. Станет получше.

— Ты не понимаешь! — В его голосе звучали слезы. — Мне надо к ней вернуться. Я не могу даже припомнить, когда видел ее в последний раз. В голове теперь одна темень. Все болит.

— Знаю, дружок.

— Знаешь? — выкрикнул Джеральд. — Да что ты знаешь? Она мое дитя, моя маленькая красавица Мэри. А она все время заставляет ее проделывать всякие штуки. — Он неистово задрожал всем телом, ресницы затрепетали. В какую-то минуту Бет испугалась, что он вот-вот упадет. Она усилила свой захват, и он закачался.

— Джеральд, боже мой…

Внезапно его глаза раскрылись, он неистово забегал по комнате.

— Где мы?

— Это «Миндори», — спокойно объяснила Бет. — Мы на борту и пытаемся найти способ, как вернуться на Монтерей.

— Ага, — он поспешно кивнул. — Да, это так. Мы должны туда попасть. Она там, ты же знаешь. Мэри там. Я должен ее найти. Я могу ее освободить. Лорен мне это говорила — до того, как ушла. Я могу помочь ей убежать и спастись.

— Вот и хорошо.

— Я хочу поговорить с капитаном. Объяснить. Нам нужно туда лететь прямо сейчас. Он это сделает, он поймет. Она — мое дитя.

Бет стояла совершенно спокойно, когда он резко повернулся и выбежал из помещения салона. В отчаянии она испустила глубокий вздох.

— О, черт возьми.

Джед и трое ребятишек сидели вокруг маленького столика в камбузе, зачерпывая ложками коричневатое пюре со своих подносов. Все они окинули Бет понимающим взглядом, когда она вошла. Она качнула головой в сторону Джеда и отступила обратно в коридор. Он вышел вслед за ней.

— Его нужно показать доктору или кому-то в этом роде, — сказала она, понизив голос.

— А я тебе это говорил в тот день, когда мы его впервые увидели, куколка. У мужика явно крыша поехала.

— Нет, тут дело не в этом, не в его голове. У него кожа так и горит, вроде лихорадки, — или, может, какой-то вирус.

— О господи, Бет. — Джед прислонился лбом к прохладной металлической поверхности стены. — Подумай-ка, ладно? Какого дьявола мы можем сделать? Мы находимся на этом чертовом черноястребе, за пятьдесят триллионов световых лет от любого, кто может с нами связаться. Мы ничего не можем сделать. Я действительно беспокоюсь, не заразился ли он какой-нибудь инопланетной болезнью. Но теперь меня больше всего волнует, как бы он не заразил ею нас.

Бет просто ненавидела его за то, что он прав. Тяжко было сознавать свое бессилие, не говоря уже о зависимости от Росио.

— Пошли. — Бросив последний взгляд на ребятишек и убедившись, что они едят, она потащила Джеда в салон. — Росио.

Его полупрозрачное лицо материализовалось на экране.

— Что опять?

— У нас настоящая проблема с Джеральдом. Вроде бы он болен чем-то. Это нехорошо.

— Он здесь по вашему настоянию. И что вы от меня хотите? Что я должен делать?

— Не уверена. Есть у тебя камера ноль-тау? Мы могли бы его изолировать, пока не уедем отсюда. Потом эденистские врачи смогут хорошо его лечить.

— Нет. У меня нет больше камер ноль-тау. Одержимые, вполне понятно, из-за этих устройств нервничают, первые же из них, которые поднялись на борт, сломали камеры.

— Вот черт! Что же делать?

— Придется вам за ним ухаживать — сколько сможете.

— Жуткое дело, — пробормотал Джед.

По экрану начал скользить Альмаден.

— Эй, куда это мы теперь? — спросил Джед.

Астероид исчез за нижним краем, оставив только звезды, которые поворачивали тонкие дуги по черноте, пока черноястреб не приобрел ускорение в резком повороте.

— Назад, к моему патрулю, — пояснил Росио, — и надеюсь, что никто не заметил моего отсутствия. Дибанк получил список электронных компонентов, которые нам нужны, чтобы снова заставить функционировать завод питательных веществ. Их все можно достать в Монтерее.

— Что ж, рад это слышать, друг, — машинально сказал Джед. Холодная догадка пронеслась у него в мозгу. — Погоди-ка минутку. Как же ты собираешься заставить Организацию отдать их?

Прозрачный образ Росио подмигнул, затем исчез.

— О боже! Только не это снова!

В мирное время зоны помощи кораблям Авона находились вокруг планеты и ее пояса астероидов, имеющихся на орбите, на оптимальном расстоянии от станций и портов, которые они обслуживали. Единственным исключением был Трафальгар, который, по необходимости, всегда бдительно следил за всеми подозрительными прибытиями. Вслед за тем, как официально разражалась война или, как предпочитали выражаться дипломаты Королевства, кризисная ситуация, все такие зоны автоматически передвигались на более далекое расстояние от их портов. Каждый справочник Конфедерации содержал альтернативные координаты, и ответственность в знании любого официального заявления лежала на капитанах.

Вспомогательная зона ДР-45-И была расположена за триста тысяч километров от Трафальгара и предназначалась для использования гражданскими кораблями, летавшими по правительственной санкции. Снабженные сенсорными датчиками спутники, которые проверяли эти полеты и наблюдали за ними, оказывались не менее действенны, чем те, которые прикрывали зоны, предназначенные для различных типов военных кораблей.

В конце концов, невозможно было заранее определить, какие типы судов смогут применять противники. Так что, когда искажающие гравитационные сканеры начали получать знакомый почерк корабля, желающего получить помощь, на линию в течение миллисекунд доставлялись дополнительные сенсорные батареи. На быстро увеличивающемся искажении пространства-времени сосредоточивались пять вооруженных платформ СО. Трафальгарское управление СО посылало также четырех свободных патрульных космоястребов по направлению к этому кораблю, и еще десять получали срочный аварийный статус.

Радиус черной дыры распространился на тридцать восемь метров и исчез, обнаружив корпус космического корабля. Визуально-спектральные сенсоры показали также контролерам СО обычный шар, укутанный слоем однообразной плазмы с нулевой температурой. Все полностью в норме, кроме единственного отсутствующего металлического листа на обшивке корпуса. И еще корабль производил впечатление своей излишней близостью к центру зоны; капитану пришлось проявить максимум осторожности, чтобы скоординировать свой последний прыжок. Такой маневр указывал на то, что кто-то хочет угодить.

Вибрационный радар вызвал приемоответчик корабля. Трафальгару потребовалось меньше миллисекунды, чтобы определить ответный код «Крестьянской мести», направляемой капитаном Андре Дюшампом.

Следуя стандартному ответному коду, «Крестьянская месть» быстро передала свой официальный утвержденный полетный код, выработанный правительством Этентии.

Оба кода объединили, чтобы обозначить две записи о неотложной помощи. Дежурный офицер разведки флота трафальгарского командного центра СО немедленно взял ситуацию под контроль.