Четыре человека сидели в мягких удобных креслах посреди круглого, ярко освещенного зала.

— С ума можно сойти от этой тишины, — сказал Эго. Он был самым молодым из экипажа «Клеопатры». Поджарый, высокий, с черной шапкой густых вьющихся волос на голове. Вцепившись руками в подлокотники, он сидел с таким видом, словно в следующее мгновение что-то должно было с силой вырвать его из кресла и бросить в пустоту, прочь от надежных стен корабля.

— С ума можно сойти... — тихо повторил он.

Стис потянулся к пульту, чтобы включить какую-нибудь музыку, но Ройд коротким движением руки остановил его.

— Не надо. Ему сейчас нужна музыка человеческих слов, музыка человеческих мыслей.

Ройд был стариком, и все негласно признавали его старшим, хотя на корабле не положено было иметь командира. Стис молча кивнул и снова откинулся в кресле.

— У меня в голове только одна мысль, — сказал Бимон, четвертый член экипажа. — Они уже добрались сюда. Первую часть программы мы, пожалуй выполнили? — И он вопросительно посмотрел на Ройда.

— Спроси у Это...

— Я это чувствую, — сказал Эго, стряхнув с себя оцепенение. — Все время ощущение чего-то липкого, мерзкого, злобного, враждебного. Видеть бы, слышать, осязать, чтобы можно было стрелять из бластера, думать, искать выход из тупика. Но ведь _это_ неизвестно что. Как бороться неизвестно с чем?

— Значит, по-твоему, _они_ здесь? — спросил Ройд и вздрогнул, встретившись взглядом с глазами Эго. Глаза говорили, что, будь Эго здесь один, он бы знал, что ему делать. Не раз за свою долгую жизнь встречал Ройд такой взгляд, и ему вдруг сделалось тоже страшно. Но он умел владеть своими чувствами. Эго отвернулся. — Скажи ты, Стис...

Стис нервно рассмеялся:

— Ха-ха-ха! Да _они_ не только здесь. Они везде. Может быть, _они_ уже на Земле. Отыскали ее. И сейчас там все спешно учатся делать харакири. Ха-ха-ха!

— И дети тоже? — тихо спросил Ройд.

— Н-нет, н-нет. — Стис сжал щеки ладонями. — Простите. Дети не должны. Дети уже не должны с этим встретиться Простите меня. — Он помолчал и сказал спокойнее: — Но здесь _они_ уже есть. А разве вы это не чувствуете? Только я один?

— _Они_ здесь. Об этом не стоит говорить, — сказал Бимон. — Когда мы вылетели с Земли, уже было ясно, что _они_ будут здесь. Это подтвердилось, и все.

— Зачем ты спрашиваешь, Ройд? — запальчиво крикнул Эго. — Все знают это. Разве ты сам не чувствуешь?

— Я хотел знать, как это чувствует каждый. Ведь никакие приборы их не регистрируют. Важно узнать, что это этакое.

Четверть часа назад они посадили «Клеопатру» на планету под условным названием «Агриколь-4». Собственно, Агриколь — это название звезды, вокруг которой вращается семь планет. На четвертой была неуправляемая база землян, то есть база с запасами пищи, воды, энергии, аппаратурой — словом, всем необходимым для человека. Автоматы монотонно исследовали планету: записывали температуру, давление, уровень радиации. Агриколь-4 была вполне пригодна для жизни людей. Она не была заселена лишь потому, что ее открыли всего двадцать лет назад.

Пять лет назад здесь должна была высадиться первая специальная экспедиция, которая и положила бы начало планомерному исследованию и заселению планеты. Но как раз где-то в это время в областях космоса, контролируемых Землей, появилось _это_. Сначала в ста восьмидесяти парсеках от Земли, в одном-единственном месте, потом сразу в нескольких. Земля оказалась в центре условной сферы, на границах которой господствовало враждебное человеку, непонятное, неуловимое и поэтому еще более страшное явление.

Сфера неумолимо сжималась. Пока она охватывала только границы освоенного человеком космоса. Многие экспедиции, не выдержав борьбы с неизвестным, катапультировались на Землю. От других не было никаких известий. Совет Земли забил тревогу. Теперь в экспедиции отправлялись тщательно проверенные люди, с уравновешенной психикой, готовые бороться до конца и катапультироваться на Землю только в том случае, когда дальнейшая борьба с неизвестным окажется бессмысленной.

Люди могли постоять за себя, но _это_ было неуловимо и появлялось уже в ста парсеках от Земли.

«Клеопатра» была одним из многих кораблей, которые Земля бросала навстречу опасности. У экипажа было две задачи: узнать, появилось ли _это_ в окрестностях звезды Агриколь, что неопровержимо доказывало бы продвижение чего-то враждебного по направлению к Земле, и попытаться выяснить, что это такое. Пока Земля не знала, что это такое, люди не могли найти необходимого оружия и защиты.

Три месяца назад «Клеопатра» стартовала на Агриколь.

Они еще не выходили из корабля.

— Мы можем катапультироваться немедленно, — сказал Ройд. — Никто на Земле за этот поступок не будет называть нас трусами. Еще никому не удавалось справиться с _ними_. Мы просто увеличим число бывших рядом и несправившихся.

Стис обрадованно нагнулся вперед, потом закусил губу и откинулся в кресле с безразличным видом.

Бимон покачал головой.

Эго глубже втиснулся в кресло, так что было видно только его побледневшее лицо.

— Сидеть здесь или выйти из корабля, нам все равно. _Они_ проникают всюду. Я предпочитаю выйти. Кто со мной? — спросил Бимон.

Никто не пошевелился. Ройд мог пойти. Он много видел, может и еще посмотреть.

— Пойдет Это, — сказал Ройд.

— Никто его не может заставить! — крикнул Стис.

— Он должен сам себя заставить. Иди, Эго.

Ройд включил экраны кругового обзора. «Клеопатра» стояла на самой середине огромной поляны, покрытой коричневой с черными пятнами травой. Метрах в пятистах начинался корявый, какой-то нелепый лес с вывихнутыми стволами.

— Дойдете до опушки, потом возвращайтесь назад.

— В глайдерах? — с трудом выговорил Эго.

— Даже силовой экран не защищает от _них_, — сказал Ройд. — Глайдеры не помогут.

— Мы здесь вообще как муха на чистом столе, а сверху занесенная ладонь, — пробурчал Стис. — Куда ни сунься, все равно прихлопнет.

— Случаев полного разгрома баз не было. Нас просто вытесняют. Пойдем, Эго, веселый парень. Мы еще споем твою песню! — Бимон встал во весь свой двухметровый рост. Он улыбался, показывая исключительной белизны зубы.

— Возьмем бластеры? — спросил Эго. — С ними как-то увереннее.

— Возьмем. Хотя, насколько я понимаю, бесполезная штука эти бластеры. Но если ты будешь чувствовать себя с ними увереннее, то возьмем. А я всегда ношу с собой это, — он расстегнул воротничок рубашки. На груди, на тоненькой цепочке висело нечто вроде медали.

— Амулет? — криво усмехнувшись, спросил Стис.

— Сибилла...

Это могла быть и жена, и невеста, и просто случайная знакомая, и даже дочь. Ройд ничего не сказал, только подумал, что у него никогда не было ничего подобного. Грустно и все.

Стис сел за пульт управления силовыми экранирующими полями. Десятиметровый колпак такого поля накрывал Эго и Бимона. Ни одна живая тварь не могла проникнуть через него, ни один материальный предмет. После того как Бимон улыбнулся, у Стиса на душе стало легче. Надо держать себя в руках, не распускаться. Пока те двое шли по траве, управлять силовым колпаком было просто. А вот когда они войдут в лес... Впрочем, они не войдут в лес. Они должны дойти только до опушки.

Ройд манипулировал ручками управления анализирующей аппаратуры. Если _это_, чужое, враждебное, появится возле Эго и Бимона, должно же оно изменить что-то в картине физических полей. Если это мыслящая материя, то должны быть аномалии в поле сознания. Картина физических полей не менялась. Что касается поля сознания, то тут все было сложнее. До предела возбужденная психика людей деформировала поле.

Бимон шел немного впереди. Эго едва поспевал за ним. В руках у каждого был бластер. Две высокие фигуры на фоне уродливого леса. Бимон шире в плечах. И шаг у него широкий и уверенный. Эго приятно идти за ним. Но хорошо бы выйти вперед, чтобы Бимон был за спиной. За спиной противный холодок. Все равно сейчас что-нибудь произойдет. Тишина коварна. Бимон отмахивается от каких-то скачущих на высоту человеческого роста насекомых.