Она шутливо взъерошила волосы на голове сына. Сергей замолчал. Мама, конечно, права, он никогда всерьез не увлекался педиатрией, дисциплину изучал не особо вдумчиво, просто, обладая превосходной памятью, вспомнил сегодня все, что удосужился услышать на лекциях и практических занятиях, сумел усвоить и успел когда-то прочитать. Но в словах матери ему послышалось тщательно скрываемое лукавство. Она пользуется тем, что знает больше сына, и пытается уклониться от серьезного разговора. Дожевывая вкусные макароны, Сергей прикидывал, как бы построить дальнейший разговор, чтобы сказать про Ленку, беременность и свадьбу и побыстрее «уместись» в свою комнату и завалиться на диван.

Он только-только успел сделать первый глоток ароматно пахнущего чая, который мама доставала непонятно где в условиях тотального дефицита продуктов, как зазвенел телефон. Юлия Анисимовна сделала ему знак: дескать, сиди, пей чай, я сама отвечу. Через минуту она вернулась на кухню.

– Иди, – недовольно проговорила она. – Это тебя.

Сергей сразу понял, что звонит Лена. Только на ее звонки у мамы бывала такая реакция.

Лену интересовал всего один вопрос: сказал ли он родителям и что они ответили. Разговор затягивался, Ленка плакала в трубку и говорила, что жить не сможет без Сергея и если они не поженятся, она не знает, что будет дальше, и ребенка ей одной не вырастить, и вообще, почему он так боится своих предков и тянет с решительным объяснением? Сергей успокаивал ее, уверял, что все не так, что он никого не боится и ничего не тянет, просто он совсем недавно пришел из института, еще даже поесть не успел, да и подходящего момента для такого ответственного разговора пока не представилось. В конце концов Ленка выколотила из него клятвенное обещание поговорить с матерью немедленно, как только он положит трубку.

Обещание он выполнил. То, что Сергей услышал от матери, было вполне ожидаемым, хотя от этого и не менее неприятным.

– Сынок, ты сошел с ума, – безапелляционным тоном заявила Юлия Анисимовна. – Я все понимаю, ты взрослый молодой мужчина, тебе нужно жить регулярной половой жизнью, ну и живи на здоровье, хоть с этой девочкой, хоть с кем. Но жениться-то зачем? Что ты будешь делать со своей Леной? Вам же даже поговорить не о чем. Тебе с ней будет скучно. Она тебе не ровня. Неужели ты сам не видишь? Это сейчас, когда у вас обоих в крови играют гормоны, тебе кажется, что вы никогда не захотите расставаться и вам всегда будет чем заняться. Но уверяю тебя, пройдет совсем немного времени, и тебе захочется хоть о чем-то поговорить с женщиной, с которой ты спишь. Пока ты молод – такой потребности не возникает, но как только ты повзрослеешь, ты сразу это ощутишь. Общение и духовная близость – это обязательные элементы близости физической, без них секс превращается в животную случку. Ты этого хочешь?

– Насколько я понимаю, – сухо ответил Сергей, – семьи создают не для того, чтобы разговаривать, а для того, чтобы растить детей. Я тебе уже сказал: Лена беременна, и ребенка мы решили сохранить. Ты верно заметила, я – мужчина. Пусть и молодой, но все равно мужчина, и за свои поступки буду в полной мере отвечать сам. И за свою жизнь тоже. Надеюсь, ты не собираешься настаивать на том, чтобы я уговаривал Лену сделать аборт? Имей в виду, для меня это неприемлемо.

Юлия Анисимовна тяжело вздохнула.

– Сынок, я – педиатр, поэтому ты прекрасно понимаешь, что об аборте речь идти не может. Пусть твоя Лена рожает, ради бога. Миллионы женщин рожают без мужей и прекрасно живут, даже наша Нюта – и та при всей своей безалаберности вырастила отличного парня. Разумеется, этот ребенок будет твоим, ты дашь ему отчество по своему имени, и даже можешь дать нашу фамилию, ты будешь помогать деньгами, платить алименты. Мы с папой обеспечим его самой лучшей медицинской помощью, какая только возможна. Мы не бросим его, можешь не сомневаться. Но жениться-то зачем? Не надо, Сережа, послушай меня. Лена не та девушка, рядом с которой ты сможешь прожить жизнь. У тебя сложный характер, ты вообще сложный человек, ты – тяжелый для тех, кто рядом с тобой. У тебя взрывной темперамент, ты настоящий внук своего деда, ты увлечен своей будущей профессией, и Лена никогда не сможет тебя понять и тебе соответствовать. И будет ревновать тебя к профессии. Тебе с твоим характером нужна не жена, а боевая подруга.

– То есть чтобы мне соответствовать, нужно быть дочерью академика? – зло спросил Сергей, который не терпел снобизма ни в ком и не собирался прощать его даже собственной любимой матери. – И носить норковые шубки и лайковые перчатки?

Юлия Анисимовна удрученно покачала головой:

– Ты не понимаешь. Соответствовать – это значит точно чувствовать, что тебе в каждый в каждый конкретный момент нужно: разговоры или молчание, общение или одиночество, бурная деятельность или полный покой. В принципе, в том, чтобы соответствовать, нет ничего сложного, если у тебя развито чутье на данного человека или сам человек не противоречив и достаточно предсказуем. Ты же соткан из сплошных противоречий, ты абсолютно непредсказуем и неуправляем, ты не поддаешься убеждению, и нужно быть совсем особенной женщиной, чтобы существовать рядом с тобой и сделать тебя счастливым. Лена этого не сможет, поверь мне. Надо было мне давно уже познакомить тебя с Оленькой Бондарь, я сколько раз собиралась, но ты же все время уклонялся, ты не хотел. Вот это достойная девушка, которая могла бы тебе соответствовать. Она с тобой в одной профессии, она будет тебя понимать, и потом, она умная девочка, школу закончила с золотой медалью, идет на красный диплом у нас во Втором меде, она начитанная и глубокая, она сможет дать тебе психологический комфорт и душевный покой, то есть именно то, что так необходимо любому врачу. Начнешь работать – поймешь.

Про Ольгу Бондарь Сергей слышал уже, наверное, раз сто. Девушка была дочерью какой-то маминой коллеги, и мама все уши ему прожужжала про то, что ему надо обязательно с ней познакомиться, потому что это в высшей степени удачная партия. Удачность «партии» заключалась в том, что у родителей Ольги был какой-то довольно близкий родственник, занимающий ответственный пост в Минздраве. Именно он в свое время перетащил их из глухой провинции в столицу, устроил на хорошую работу. Было это давно, Ольга практически выросла в Москве и свою жизнь в провинциальном маленьком городке не помнила. А добрый родственник продолжал опекать и поддерживать семью Бондарей, благодаря чему мамина коллега имела на работе весьма заметные преференции. Сергей сильно подозревал, что его маме нравится не столько сама девушка, сколько возможности и связи ее семьи.

– Начитанная и глубокая, говоришь? – Сергей презрительно прищурился и сжал губы точь-в-точь как дед Анисим. – Отличница? Да тебя это меньше всего волнует! Не надо мне сказки рассказывать. Тебе нужен этот Лукинов из Минздрава, я же все понимаю. Ты хочешь продать меня в рабство и получить в обмен связи и возможности Бондарей. Я не собираюсь знакомиться ни с какой Ольгой, мне нет до нее дела. Позавчера мы с Леной подали заявление в ЗАГС, через два месяца мы поженимся. Я, собственно, только хотел поставить тебя в известность.

– Через два месяца? – усмехнулась Юлия Анисимовна. – А чего ж так тянуть? Если твоя девочка действительно беременна, пусть принесет справку из женской консультации, и вас распишут на следующий день. Или она все-таки не совсем беременна, просто хочет за тебя замуж? Поэтому и справки никакой нет. А потом она что-нибудь придумает, например, выкидыш или еще что, женщины на такие дела большие мастерицы. Сереженька, сынок, возьми себя в руки, посмотри на вещи трезво: тебя пытается окрутить деревенская девица с видами на московскую жизнь, мужа и жилплощадь. Неужели тебя это устраивает? Ты никогда и никому не позволял манипулировать собой, почему же ты допускаешь это сейчас? Опомнись! Тебе, наверное, кажется, что ты очень любишь эту свою Лену?

– Да, я ее люблю, – твердо ответил Сергей. – И мне это не кажется, я это точно знаю.